Мироманов: Медицину края нужно переформатировать

В начале марта в отставку ушёл министр здравоохранения Забайкальского края Сергей Давыдов, и исполнять обязанности главы ведомства стал его первый заместитель Александр Мироманов. «Я не готовился к разговору, всё будет спонтанно», — смеётся он. Это его первое интервью в статусе главы регионального здравоохранения.

— Вас характеризуют как практика, как врача, который умеет хорошо работать руками. Как вы решились стать управленцем?

— Это было довольно тяжёлым шагом, сложным решением, которое принималось не спонтанно, обдумывалось в течение месяца. Хотя опыт работы в качестве руководителя имелся — в течение 10 лет возглавляю работу кафедры травматологии и ортопедии Читинской медицинской академии. Понятно, что коллектив кафедры небольшой, но, тем не менее, удалось достичь, на мой взгляд, неплохих результатов, так за этот период подготовлено и успешно защищено четыре кандидатских диссертации и все эти молодые учёные сегодня трудятся в нашем коллективе, продолжая эффективную работу в качестве учёных, педагогов, врачей-практиков. В 2013 году защитил докторскую диссертацию в одном из ведущих научных центров — Центре травматологии и ортопедии имени академика Гавриила Абрамовича Илизарова, а в последующем получив звание профессора, при этом, практически не отрываясь от практической деятельности. В это время я являлся и главным внештатным травматологом-ортопедом Министерства здравоохранения Забайкальского края. И тогда же чаще стал задавать себе вопрос «А что дальше?».

Поиск новых вариантов для саморазвития и преодоление препятствий стало неотъемлемым в моей жизни. Ведь, придя на кафедру травматологии в должности рядового ассистента без учёной степени, за 8 лет смог дорасти до доктора медицинских наук. Хотя первые годы работы давались очень нелегко, приходилось совмещать науку, ежедневную работу педагога с тяжёлыми ночными дежурствами и серьёзными операциями. Уже на этом этапе я отдавал себе отчёт, что каждое из этих направлений является важным в моей работе и невозможно что-то сделать наполовину. Однако, со временем начал понимать, что в качестве руководителя кафедры поставленные цели уже достигнуты, что всё стало спокойно, хорошо, и нужно выходить из зоны привычного комфорта. Принимая решение работать в качестве заместителя министра здравоохранения, понимал, что будет сложно, так как масштабы другие, также как цели и задачи. Совсем не прогнозировал на тот момент, что в министерстве грядут кадровые изменения, и придётся временно возглавлять региональное здравоохранение края. Хотя никогда не видел себя в должности чиновника такого ранга.

— Какой у вас настрой? Вы шли, чтобы сохранить отрасль или, чтобы возглавить и развивать?

- Основная задача не просто сохранить, а развивать и улучшать отрасль. Здесь мы говорим прежде всего о качестве медицинской помощи, её доступности, понимая, что за период неоднократной смены руководителей системы здравоохранения накопились серьёзные проблемы, для решения которых потребуется и время, и ресурсы.

— Как оцениваете состояние здравоохранения края сейчас?

— Проблем накопилось очень много, так на сегодняшний момент у нас только по предписаниям различных надзорных органов имеется нехватка оборудования по всем медицинским организациям, оцениваемая примерно в 2 миллиарда рублей. У имеющихся более чем 1300 различных объектов здравоохранения средний процент износа составляет более 60%.

Предстоит очень много работы, но многое делается уже сейчас. Так, нами начата реализация федеральных проектов в здравоохранении по шести направлениям, которые финансово обеспечены федеральным бюджетом до 2021 года. Отрадно, что Забайкалье, войдя в Дальневосточный федеральный округ, получило возможность и дополнительных финансовых вливаний, в том числе и в рамках развития здравоохранения. Помимо этого, сейчас идёт реализация программы социального развития центров экономического роста с довольно значимым финансированием мероприятий, в том числе в блоке регионального здравоохранения.

В 2019 году планируем запустить в эксплуатацию 34 фельдшерско-акушерских пункта, продолжить оснащение медицинским оборудованием больниц, совершенствовать программы диспансеризации населения с развитием профилактической медицины, улучшать доступность в экстренной и неотложной помощи населению, в том числе и благодаря приобретению 52 автомашин скорой помощи. Понятно, что оснащённая даже по последнему слову техники медицинская организация становится бесполезной без профессионалов. Поэтому мы продолжим реализовывать программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер», в том числе планируется приобретение жилья для медицинских работников, что позволит привлекать кадры в сельскую местность. В этом году мы приобретаем 75 квартир для медицинских работников в 16 районах края.

Сейчас XXI век, и люди хотят видеть объекты здравоохранения красивыми. Если вы сейчас зайдёте в хирургический корпус Городской клинической больницы №1, или в Городскую клиническую больницу №2, то (разводит руками), к сожалению, что есть, то есть. Тем не менее, нам удалось включить мероприятия капитального ремонта данных медицинских организаций в программу социального развития центров экономического роста (ЦЭР), и они будут реализованы в 2019–2021 годах. Мы должны получить красивые больницы с современным оборудованием.

Кроме всего вышесказанного, уже с 2020 года приступим к выполнению программы развития Дальнего Востока, это совершенно новое направление, и, к примеру, до 2025 года мы должны полностью обновить все фельдшерско-акушерские пункты и врачебные амбулатории, выполнить капитальный ремонт медицинских организаций, приобрести оборудование и претворить в жизнь ряд других мероприятий.

— А для Читы?

— В 2019 году в Чите, различными медицинскими организациями будет осуществляться приобретение большого количества медицинского оборудования, 2 реанимобиля класса С для Центра медицины катастроф и четыре автомобиля такого же класса для станции скорой медицинской помощи, там большой износ техники. Основные мероприятия по оснащению материально-технической базы медорганизаций будут исполнены в 2020–2021 годах.

— Планируете дом для медиков в Чите строить?

— Пока мы об этом не говорим, такой задачи не стоит.

— Вы коснулись темы районов. Но там ведь не только оборудование изношенное. В Ононском районе вас спрашивали про оптимизацию. Сокращать — это федеральный посыл? Является ли количество медицинских работников сейчас проблемой в районах?

— Как я сказал ранее, вопрос изношенного оборудования будет решаться, и решаться оперативно. Что касается медицинских работников в районах, то мы сталкиваемся с проблемой нехватки врачебных кадров и с переизбытком в должностях среднего медицинского и прочего персонала по некоторым медицинским организациям. У нас не хватает врачей первичного звена и врачей-специалистов: анестезиологов-реаниматологов, хирургов, акушеров-гинекологов и ряда других.

Перед нами стоит задача до 2024 года привлечь в край порядка 400 врачей и 500 сотрудников из числа среднего медицинского персонала. Здесь вообще речи не идёт ни о каком сокращении. А устранение проблемы диспропорции врачебного и не врачебного персонала для каждой медицинской организации будет проходить индивидуально, в том числе путём перераспределения функциональных обязанностей. Внушает оптимизм и решение на высшем уровне вопроса о пересмотре финансирования территориальной программы государственных гарантий здравоохранения края, что позволит реализовать и вышеупомянутую концепцию привлечения медицинских кадров в отрасль. Помимо тех мероприятий, которые уже вписаны в программу развития Дальнего Востока, мы будем предлагать и строительство как минимум трёх центральных районных больниц, поликлиник в Чите, которые нам необходимы.

- Кредиторская задолженность медицинских организаций — это ответственность главных врачей или всё-таки министерства здравоохранения, которое в какой-то мере не смогло выстроить систему с этими долгами?

— Медицинские организации, с одной стороны, являются подведомственными министерству здравоохранения. Но не нужно забывать, что в то же время это самостоятельное юридическое лицо, которое осуществляет медицинскую деятельность, в котором многое зависит от грамотного руководителя. Бесспорно, что министерство выполняет регулирующую и контролирующую функцию. Однако, нередко приходится сталкиваться с неправильным планированием финансово-хозяйственной деятельности руководством медицинской организации.

На сегодняшний день в министерстве проведена серьёзная работа по инвентаризации всех объектов здравоохранения вплоть до того, что расписали, где нужно заменить лампы на энергосберегающие, или например, обычные котлы на энергоэффективные и так далее, что существенно сокращает расходы на коммунальные услуги.

—Каково вам как практикующему врачу разбираться в лампочках и котлах?

— Приходится во многое вникать и многому учиться.

— Каждый пятый участник программы «Земский доктор» вышел из неё и уехал. Почему? Не звонок ли это о том, что с земскими докторами нужно менять стратегию?

— Мы знаем эту проблему, стараемся найти пути выхода из неё. Одного решения быть не может в этом случае в связи с многогранностью проблемы. Мы не можем не говорить о недостаточном развитии социальных объектов самого района, куда приезжает специалист, несоответствии его ожиданий реальной картине.

Возвращаясь к программе развития Дальнего Востока, скажу, что её реализация затронет не только здравоохранение, но и иные социальные сферы – спорт, образование, культура. Поэтому улучшение инфраструктуры районов нашего края позволит сделать их более привлекательными для жизни и работы специалистов с их семьями и сократить имеющийся отток по программе «Земский доктор». Если в каком-то районе будет город-сад, то почему бы молодому специалисту там не остаться жить? Помимо этого, программа развития Дальнего Востока предусматривает двукратное повышение размера стимулирующих выплат для молодых специалистов.

— Как вообще получилось, что мальчишка из маленького приграничного посёлка решил стать врачом?

— Сыграл авторитет старших – одна из моих сестёр работала фельдшером в селе Кайластуй Краснокаменского района, где я родился. Хотя больше членов семьи, имеющих отношение к медицине, не было — отец — механизатор, мама трудилась в бухгалтерии. С возрастом желание стать врачом крепло, однако, несмотря на определённые успехи в школьной программе, первая попытка поступить в медицинский институт оказалась неуспешной.

— На чём завалились?

— Биологию я сдал хорошо, но «срезался» на химии. Профессор у нас там был своеобразный: «Написал?» — «Написал» — «Ну иди в армию, после армии поступишь» (смеётся).

Но моё желание стать медиком было сильнее рекомендации педагога, и я решил поступить в медицинское училище, куда меня автоматически зачислили. Учёба давалась удивительно легко, окончил училище с дипломом с отличием и вернулся работать в свою родную деревню. Отработал год в качестве фельдшера участковой больницы и понял, что нужно развиваться дальше и идти за своей мечтой. И уже без всяких проблем поступил в Читинский медицинский институт и со второго курса я знал, что буду травматологом.

— С какого курса начали работать?

— На 5–6 курсе охраняли территорию медакадемии, получали вторую стипендию, хватало на жизнь и семью, которая к тому времени уже пополнилась ребёнком.

— Сейчас у вас есть медицинская практика?

— В таком напряжённом графике работы времени для проведения операции не хватает, однако, в своё свободное время в выходные дни возвращаюсь в первую городскую больницу для проведения консультации пациентов с патологий опорно-двигательного аппарата. Не представляю себя без практики, без травматологии.

— В последнее время несколько историй о нарушениях прав пациентов были связаны с краевым перинатальным центром. Например, когда медсестра новорождённой девочке в половые органы засунула салфетки. Как вы оцениваете эти истории? Почему такое происходит?

— Вопиющий случай. У меня в голове такие моменты не укладываются. Моё личное убеждение — если уж пришли в медицину, то выполняйте свой профессиональный долг честно и качественно, относитесь к пациентам с уважением и состраданием, как к родным. Я всегда интересуюсь судьбой своих пациентов: позвоню по возможности, отправляю смс со схемой лечения, мне кажется, 30–40 секунд всегда найдётся. Сужу по своему опыту: процентов 60–70 в эффективности медицинской помощи – это нормальное общение с человеком, когда выслушал и всё доходчиво объяснил. В медицине бо́льшая часть жалоб, 70–80%,— это грубое слово или недосказанность.

— У вас было, чтобы злились на пациента?

— К счастью или к сожалению, но врач – не робот, он тоже имеет право на какие-либо эмоции. Всё бывало за долгие годы практики в медицине. Но стараюсь чаще улыбаться пациентам или просто вежливо, корректно разговаривать, потому что врачу иначе нельзя. Когда такое количество времени работаешь в медицине, становишься психологом, стараешься понять, поставить себя на место пациента.

— Сергей Давыдов хотел оттянуть пациентов из коридоров поликлиник через проект «Координаторы здоровья», когда одна медсестра забирала бы на себя несколько пациентов, которым не требуется скорая или специализированная помощь и приходила бы к ним домой, курировала их.

— Этот проект внедрён в крае и зарекомендовал себя с положительной стороны. В настоящее время участниками проекта «Координаторы здоровья» являются более 1,2 тысячи средних медицинских работников, которые курируют более 4 тысяч семей, это порядка 10 тысяч пациентов. В результате реализации проекта отмечено снижение, как количества вызовов скорой помощи, так и неотложной помощи на дому у курируемых пациентов. Мы говорим сейчас о развитии стационар-замещающих технологий.

Роль медицинских работников первичного звена при этом заключается в постоянном контакте с пациентом. Данную аналогию можно провести с внедрением кредитных карт — вспомните, какое было сопротивление этому, а сейчас мы практически уже не используем наличные средства. Здесь то же самое, грамотное развитие стационар-замещающих технологий позволит нашим пациентам получать всю необходимую медицинскую помощь без нахождения в условиях круглосуточного стационара, что позволит избежать значительных финансовых затрат. У нас в крае имеется множество стационаров участковых больниц в тысячи квадратных метров, но при этом население не достигает и 1 тысячи человек. Естественно, что население категорически против реорганизации данных больниц и наша задача доказать преимущества новых технологий, чтобы люди поверили в это.

Таким образом, мы сегодня не говорим о закрытии больниц, мы говорим о необходимом переформатировании взаимоотношений между пациентом и медработником и когда будет достигнуто 100% понимание, то уже не будет такого негативного отношения к новым подходам к оказанию медицинской помощи.

— Как вы относитесь к платной медицине?

— Меня в платной медицине не устраивают некоторые подходы. Я никогда в жизни не назначу лишнего анализа, обследования, чем грешат некоторые работники в платных медучреждениях. От этого зависят их оклады, проценты. Поэтому для себя я это не приемлю.

По другим регионам мы видим, что, когда много частных организаций, они эту бедную систему обязательного медицинского страхования начинают разрывать на части, и получаются не совсем приятные вещи. Хотя одной из стратегий развития медицины в настоящее время является государственно-частное партнёрство.

Поэтому, как бы я ни относился к платной медицине, без неё невозможно представить современную отрасль здравоохранения. Считается, что эта форма предоставления медицинских услуг должна способствовать конкурентному развитию государственной медицины. Пациент сегодня имеет право на оказание бесплатной медицинской помощи в тех частных медицинских организациях, которые работают в системе ОМС. В системе здравоохранения Забайкальского края у нас порядка 7% частных медучреждений. К примеру, здесь мы можем говорить о реабилитационном центре для детей «Феникс». К сожалению, на сегодняшний день, в силу слабой материально-технической базы, этот центр не может выполнять весь спектр современных реабилитационных мероприятий. Особенно это актуально для таких заболеваний, как детский церебральный паралич, в результате пациенты предпочитают получать этот вид услуг в частных медицинских организациях.

Выход из сложившейся ситуации есть, но будет он реализован только после строительства Краевой детской клинической больницы, то есть, после освобождения площадей для этого реабилитационного центра. Таким образом, одна из приоритетных задач – это сделать привлекательной для пациента помощь в государственных медицинских организациях.

— Вы верующий?

— Да.

— А когда пациент лежит на операционном столе и ситуация сложная, кто решает: врач или бог?

— Сложный вопрос.

Молчит.

Перед операцией я всегда говорю: «С Богом». Залог успеха - это хорошо выполненная работа. Однако, в практике случаются ситуации, особенно при политравмах, когда, несмотря на качественно проведённую операцию, необходимые лечебные мероприятия и усилия медицинских работников, приходится верить в Высшие силы. У меня был пациент, молодой человек, который выпал с 4-го этажа.

По всем клиническим параметрам это была безнадёжная ситуация - несколько несовместимых с жизнью травм. Но, вопреки прогнозам сейчас он жив-здоров. И хорошо, что эти чудеса случаются даже при безнадёжном прогнозе врача.