У него есть какая-то тактика, и он ее придерживается. Поговорили с новым бизнес-омбудсменом Забайкалья

Мы ждали его целый год. Это не Дед Мороз, а новый бизнес-омбудсмен Забайкалья. Дождавшись, устроили интервью, которое вышло длинным и веселым. За это надо благодарить Виктора Барахтенко — бывшего прокурора и человека, который говорит интересно, объясняет понятно, шутит неожиданно и смешно. Узнали, почему он не стал милиционером и как обвинитель может защищать.

— Как вы сейчас? Уже влились в процесс или пока сложно сориентироваться в новой для себя должности?

— Получилось, честно сказать, с места в карьер. Практически сразу после назначения возник вопрос регулирования алкогольного рынка.

— Это была острая проблема в последнее время. Предприниматели в алкогольной сфере переживали из-за того, что регулирование может измениться. Что именно их насторожило?

— Мы с предпринимателями беседовали, и они по большей части не переживают, а озадачены и озабочены тем, что предлагается усиление регулирования легального рынка алкогольной продукции. РСТ предлагает разносторонние инициативы: это увеличение государственной пошлины и уставного капитала, ограничение дней продажи. Представители алкогольного рынка говорят, и я в принципе с ними согласен, что сегодня легальный рынок урегулирован уже достаточно. Это подтверждается определенными цифрами. Мы приводили на различных площадках данные по продаже алкоголя на душу населения по Дальневосточному федеральному округу. Анализ данных показывает, что каких-то оснований для дополнительного регулирования нет.

Одновременно с этим бизнес указывает, что ограничение легального оборота должно сочетаться с полным запретом нелегального рынка. Они говорят: «Когда у нас будет прекращена деятельность нелегального рынка алкогольной продукции, давайте мы рассмотрим и ограничения». Все прекрасно понимают, что мы за трезвость, и нужно в этом направлении работать. Рынок уже зарегулирован и не видит ярких, системных результатов борьбы с незаконным оборотом алкогольной продукции.

— Есть ли у вас уже какие-то предложения по борьбе с нелегальным рынком?

— Должность уполномоченного — это защита бизнеса. Мои предложения в конструктиве направлены на защиту бизнеса. Даже с этической точки зрения вопрос борьбы с нелегальным оборотом алкоголя — это все-таки вопрос правоохранительных и контрольно-надзорных органов. Моя задача — обезопасить легальный бизнес. Что касается нелегального рынка, я бы хотел встретиться с его участниками и так же за круглым столом или на другой площадке просто обсудить, чтобы понять: почему? Какова причина, что они уходят на такую сторону? И нельзя ли какие-то меры совместные предпринять, чтобы их вывести в свет и чтобы они работали с действующим законодательством.

— И раз уж всё началось с места в карьер, расскажите, как вы вообще оказались на этой должности.

— Изначально это было предложение. Оно исходило от Виктории Викторовны Бессоновой (предшественника Барахтенко на этом посту. — Прим. ред.). По-моему, в августе 2022 года. Потом начались собеседования. Мы беседовали с Викторией Викторовной неоднократно, с представителями администрации губернатора. Затем на сайте «Забпризыва» я заполнил анкету и прошел тестирование. После этого было собеседование уже с губернатором Забайкальского края. После собеседования с губернатором была организована встреча с представителями бизнеса. Затем документы направили в аппарат уполномоченного при президенте для проверки — и состоялось назначение.

— Какие представители бизнеса присутствовали на встрече с вами? Крупные предприниматели?

— Здесь нужно определиться, что понимать под крупным бизнесом: компанию с большим оборотом или индивидуального предпринимателя с активной позицией, чей голос имеет вес?

— Я имею в виду скорее влиятельных бизнесменов.

— Беседа проходила с представителями «Деловой России», «Опоры России» и Общественной палаты. Среди бизнесменов были Владимир Забелин (депутат Заксобрания, владелец компании «Масма» и нескольких других предприятий Читы, экс-глава администрации города), Леонид Кузьмицкий (представитель «Деловой России», заместитель председателя Общественной палаты), Алладин Мамедов (владелец кафе «Аура» и многих других бизнесов, заместитель председателя Общественной палаты), Сергей Новиченко (председатель Общественной палаты, бывший министр экономического развития Забайкалья).

— Вы хотели выслушать их беды или просто познакомиться?

— Посыл был познакомиться и понять, примут ли они меня. От их решения и результата беседы с ними зависело мое назначение. Если бы они не согласовали мою кандидатуру, на этой стадии всё бы завершилось.

— То есть бизнес вас поддержал?

— Получается, так. Для меня это был кошмар. Понимаете, я готовился к встрече, изучал документацию. Прихожу на встречу, сидят предприниматели, я их не знаю — кроме Новиченко, который занимал государственную должность. У меня подготовлен какой-то багаж, и с первого вопроса всё идет не так, совсем другие вопросы у бизнеса. Там я вновь понял, что видение чиновника и бизнесмена не всегда совпадают. Иногда это противоположности.

— Что самое неожиданное они у вас спросили?

— Это был вопрос о моих сильных чертах характера. Я растерялся. Думаю: елки-палки. На тот момент и по жизни я для себя выделяю твердость и цель. Если у тебя есть цель, ты будешь твердым и идти к ней.

— Возможно, бизнес назвал бы другие черты.

— Так и было! Кто-то сказал: гибкость. Умение договариваться. Настойчивость. Началось обсуждение этих моментов.

— Как будете решать разное видение чиновников и предпринимателей? Нужно больше общаться?

— Давайте я вам нарисую…

Виктор Барахтенко изобразил государственные структуры (например, Минэкономразвития, РСТ, администрацию губернатора, прокуратуру) и бизнес в виде двух пересекающихся кругов. По его мнению, посередине между ними как раз находится место бизнес-защитника, который помогает собирать сигналы от предпринимателей и передавать их в нужные структуры. А затем — направлять бизнесу обратную связь.

…Представители бизнеса не всегда могут знать те или иные полномочия госструктур. Их запрос пошел — и пришел не туда. Потом отправился куда надо, всё исказилось и в таком искаженном виде вернулось. У нас есть общественные организации — «Деловая Россия», «Опора России», Общественная палата. Уже связь идет через них, посылы отрабатываются более четко, но чего-то может не хватать. А бизнес-защитник аккумулирует запросы и точечно передает их в необходимые органы. Чтобы не было вот этого вот.

Еще есть общественные организации, поддерживающие бизнес. Разговаривая с тем или иным предпринимателем, я понял, что не все о них знают. А ведь это хороший инструмент для взаимодействия. Чем больше предпринимателей будет вовлечено в эту деятельность, тем больший посыл и анализ мы сможем от этого получать. Когда ты работаешь в какой-то отрасли, ты сам в себе и не видишь ситуацию в целом. Нужно вовлекать представителей бизнеса в эту работу.

Аппарат уполномоченного при президенте проводил анкетирование среди предпринимателей, мы получили срез мнений. К сожалению, очень мало бизнесменов проходит это анкетирование. И мы тоже увидели, что желания бизнесменов отличаются от восприятия чиновников.

— Один из самых популярных пунктов в результатах анкетирования: «Господдержка должна создавать меньше проблем». Что это значит?

— Многие говорят, что, получая господдержку, бизнес вынужден вести двойную бухгалтерию, потому что необходимо отчитаться за поддержку. Для предпринимателей это тяжело, так как не у всех есть бухгалтер. Кто-то считает, что господдержку вообще сложно получить. Для меня очень важно напрямую слышать эти проблемы, ведь государство смотрит через свою призму. К примеру, бизнес говорит, что нагрузка, связанная с проверками контрольно-надзорных органов, сейчас не доставляет столько хлопот. Больше вопросов вызывают правовые отношения, например новый закон о рекламе.

— В течение года, пока должность бизнес-защитника пустовала, работал его аппарат. Тем не менее видите ли вы, что накопилось много дел? Какие сейчас перед вами стоят задачи?

— Действительно, больше года не было бизнес-защитника. В первую очередь бросается в глаза, что кратно снизилось количество обращений. Бизнес потерял того человека, к которому можно было обратиться, который мог помочь решить проблемы или обозначить вопрос перед органами власти. Плюс в том, что Виктория Бессонова, покинув пост, даже после избрания в Заксобрание продолжила работу с бизнесом. Но мы потеряли прямую связь с предпринимателями. Уровень взаимодействия с органами власти был некоторым образом сокращен.

— Можно ли сказать, что все наработки рухнули?

— Нет, аппарат работал очень хорошо, есть положительные примеры.

— Как думаете, почему власти вообще допустили, чтобы должность так долго пустовала?

— Я не знаю, как на этот вопрос ответить, меня не посвящают в него. Единственное, я задавал этот вопрос Виктории Викторовне Бессоновой. Она пояснила, что сама по себе должность очень важна для Забайкалья, для бизнеса. Поэтому подыскивали людей. Со мной работа началась в августе, закончилась в октябре. Три месяца. Возможно, по такому принципу работа проводилась и с другими людьми. Мое предположение — не каждый человек прошел собеседование, тестирование. Кто-то, пройдя определенные стадии, мог подумать и решить для себя, что не хочет этим заниматься. По крайней мере, работа велась. И когда назначение свершилось, мы встречались с различными людьми. Все были рады, все говорили: «Как долго мы этого ждали».

— Вы раньше не занимались бизнесом, соответствующего образования у вас тоже нет. Каким образом бывший прокурор сейчас привыкает к новой работе? Какие у вас сложности? Что из прошлого опыта помогает, а что мешает? Может, для Виктории Бессоновой назначение очевидно, для нас — нет. Взять человека, который занимался совершенно другим, сказать: «Теперь ты будешь защищать бизнес». Раньше обвинял, теперь защищаешь.

Виктор Барахтенко сначала задумался, а потом решил рассказать часть своей биографии, чтобы показать путь к назначению.

— Какой классный посыл! Каждый, с кем я встречался, давал такой посыл. Изначально, классе в 8–9-м, я для себя четко уяснил, что буду работать в правоохранительных органах. Начал к этому готовиться. Причем на тот момент я настроился на милицию (тогда это еще была милиция). Была физподготовка, изучение русского языка и истории. Съездили в отдел с отцом, узнали, какие будут экзамены. Это подтягивания, бег на короткую и длинную дистанцию. С отцом на машине проехали, отметили круг в 3 километра, а с дядькой шагомером отложили на участке трассы, который шел рядом с нашим домом в селе, расстояние в 100 или 300 метров. Готовлюсь, стараюсь. Наступает время прохождения медицинской комиссии допризывного возраста. И врачи мне говорят: «Вы по зрению в армии служить не можете». Я: «А в милиции работать?» Они отвечают: «Ну ты что, какая тебе милиция».

Вот такая ситуация. На счастье мы попали в одно купе поезда со следователем милиции. Он был в очках. Когда разговорились, он сказал: «Высшее юридическое образование получай — и будешь работать в милиции, у нас таких берут». Хорошо, курс подкорректировали, начинаем готовиться к поступлению на юрфак. Поступил в тогда еще ЗабГГПУ, учусь, радуюсь. Решил проходить практику в прокуратуре, чтобы там смотреть на ошибки следствия. И потом применять эти знания в работе следователем. В какой-то момент пришли представители УМВД, проводят собеседование. Я учился хорошо и попал на него. Сказал, что проблема со зрением. И когда назвал диагноз, мне сказали: «Несмотря на успехи и высшее образование, вы нам не подходите».

В армию никак, в милицию никак, что делать? Мне никто ничего не обещал, но так вышло, что в прокуратуре Приаргунского района, где я проходил практику, освободилось место. И прокурор предложил эту должность мне. Так я в прокуратуре и оказался.

— Вы всё время работали в Приаргунском районе?

— Нет, после него был в Калганском районе уже в должности прокурора, потом в Хилокском районе. Из него с должности прокурора уволился, переехал в Читу. И вот мы с вами плавно подходим к вашему вопросу. Уволившись из прокуратуры, я подумал: чем же мне заниматься? Я люблю применять право, живую работу с людьми, изучение законов. Решил пойти в адвокатуру. И там меня начинают спрашивать: «Как, ты же обвинял?» Но потом этот вопрос сам по себе отпал. Когда с людьми разговаривал, были определенные проблемы, но они не оказались особенно острыми. Те лица, которых я защищал, не отказывались от моей защиты, узнав, кем я работал ранее.

Работаю я адвокатом, и в определенный день мне поступает предложение встретиться и рассмотреть вакансию бизнес-защитника. В последующем мы обсуждали, может, меня сама судьба вела? С другой стороны, я не сторонник мнения, что меня ведет судьба. Я за то, что каждый человек сам творит свою судьбу.

Про то, что прокуратура обвиняет. На самом деле деятельность многогранна. Обвинение — только одна из ее частей. В законе о прокуратуре на первом месте — защита прав и свобод человека и гражданина. Основное направление работы в прокуратуре все-таки защита. Но что видит обыватель? Яркие моменты — это уголовные дела. Кого-то закрыли, посадили, оштрафовали.

Я почему еще согласился на должность бизнес-защитника? Одно из направлений деятельности в прокуратуре — защита бизнеса, и оно в последнее время активно развивалось. Через какие механизмы? Контрольно-надзорная деятельность. По районам, где я работал, более 30% заявлений о согласовании проверочных мероприятий мы отклоняли. Не пропускали, смотрели, есть ли основания провести проверку. Также мы оценивали нормативно-правовые акты госорганов на предмет влияния на бизнес. Добивались, чтобы органы местного самоуправления выплачивали по муниципальным контрактам задолженности бизнесу. Это многогранная работа, я этим занимался. И через определенную призму то же самое происходит в аппарате уполномоченного по защите прав предпринимателей. Я понял, что с частью этой работы знаком и могу с этим справиться.

А с чем не знаком, мне помогут. Это и происходит.

— Вы заключили соглашение о сотрудничестве с прокурором Забайкальского края. Какие у вас будут с ними взаимодействия, чем они будут помогать?

— Это был не вновь начатый процесс, а продолжение того, что было раньше. Пришел новый уполномоченный — заключили соглашение. Механизмы все те же, о которых я вам рассказывал. Приведу пример. Забайкальский край по индексу административного давления — аутсайдер. На базе прокуратуры прошло совещание, рассмотрели этот вопрос на уровне прокурора края. Были запланированы определенные мероприятия, которыми мы сейчас занимаемся.

— А с министерством экономического развития будет продолжаться взаимодействие?

— Минэкономразвития — это тот орган государственной власти, с которым взаимодействие наиболее активное. С ними нужно плотно обсуждать какие-то моменты, обмениваться информацией о поддержке бизнеса. С Александром Витальевичем Бардалеевым мы уже провели рабочую встречу, определили направления деятельности, по которым будем взаимодействовать. Договорились о конкретных мероприятиях. И в целом он подсказал, расширил круг моих знаний о том, на что необходимо обратить внимание, с кем установить контакты.

— Будете ли советоваться с Викторией Бессоновой, учитывая ее большой опыт?

— Мы советуемся. Взаимодействуем очень плотно. Она в Законодательном собрании возглавляет комитет, который занимается вопросами бизнеса. И это человек, который стоял у истоков. Представляете, когда она пришла, это было создание аппарата, налаживание взаимодействия с органами власти. Богатейший опыт, который нужно принимать.

— Виктория Викторовна как раз на заседании комитета довольно критически отнеслась к законопроекту РСТ, в котором говорилось о дополнительных ограничениях на торговлю алкоголем. Например, к повышению уставного капитала для организаций. Как вы думаете, зачем выдвинули это предложение? Поможет ли оно чему-то?

— Из чего исходила РСТ, я не могу вам сказать. Когда мы проводили оценку регулирующего воздействия, там было написано, что закон и проект постановления правительства принимаются для оперативного регулирования алкогольного рынка. Я вам скажу свое видение. Мое убеждение основывается на статистических показателях и отношении к этому вопросу бизнеса, и даже на отношении к этому главы государства. Запреты в сфере регулирования легального рынка алкоголя должны быть продуманными. Просчитанными и обсужденными на различных площадках.

Предлагались проект закона, который передает определенные полномочия правительству, а также проект постановления правительства, устанавливающий определенные ограничения. Если вчитаться в эти ограничения, они не требуют оперативного реагирования. Уставной капитал — мы ведь не будем его постоянно менять. То же с остальными вопросами, тем же запретом на продажу алкоголя 9 Мая. Мы не будем его сегодня вводить, а завтра — отменять. Оперативность же в этом предполагается: что-то вводим, а потом должны быстро отменить. Если делать это через закон, то потребуется длительное время. Однако в постановлении не было ни одного предложения, требующего оперативного реагирования. Цели закона не будут достигнуты. Раз не будет достигнута цель закона, это порождает правовой нигилизм. А что может быть страшнее правового нигилизма (отрицание права как социального института и системы правил поведения. — Прим. ред.)? Ничего.

Когда человек не исполняет нормы права, морали, это же вседозволенность. Человек будет такому закону или противиться, или искать возможности его не исполнять. Работают рядом два торговых объекта. Один действует по закону, платит налоги, несет какие-то расходы. А второй нет. Тогда первый посмотрит и скажет: «У него же всё хорошо, я тоже не буду исполнять». И так все не будут выполнять закон.

— У нас полный город таких торговых объектов. Причем они в каком-то сером правовом поле, якобы ничего не нарушают, так как общепит. Поэтому торгуют алкоголем в дни запрета и ночью. Предприниматели — люди хитрые, что-нибудь придумают.

— Добросовестному предпринимателю хитрость не нужна. Зачем ему хитрить? Нужны твердость характера, умение взаимодействовать, гибкость. Но не хитрость. На встрече с представителями «Опоры России» упомянули закон о купечестве. Я раньше не сталкивался с ним, почитал в интернете. И там один из первых посылов — купец честный, исполняет договоренности.

Давным-давно я читал роман. Дело происходило на Дальнем Востоке во времена царской Руси, один молодой человек решил торговать пушниной. Описана его жизнь. Меня два момента зацепили. В одном показана его конкуренция с товарищем, который подговорил напасть на него. И вот идет драка, герой сражается с человеком, который обучен английскому боксу. Ему кричат: зачем ты с ним боксируешь, давай по-нашему, по-деревенски. И герою удалось проявить смекалку и победить. Второй момент — люди начали с ним торговать, потому что он придумал систему палочек. На них делали зарубки, чтобы можно было проверить договоренность по пушнине. Так вот, у этого человека не было хитрости, а была житейская смекалка, находчивость. Нет, хитрость — это не про бизнес. Это про нелегальный бизнес.

Далее мы с Виктором Барахтенко и его пресс-секретарем Ульяной Шишкиной обсудили, что надо менять сознание бизнеса. Чтобы они не думали, что если к ним идет прокурор, то идет обязательно наказать. Вспомнили случаи, когда недостаточность проверок приводила к гибели людей, например в клубе «Хромая лошадь» (пожар в клубе «Хромая лошадь» — крупнейший по числу жертв пожар в России в 2009 году. — Прим. ред.)

— Реально ли сейчас снизилась нагрузка на бизнес?

— Если говорить об административном давлении, мы на последнем месте. Но предприниматели говорят, что это не так страшно. Да, бывают высокие штрафы, это всё точечно нужно отрабатывать. Бюрократические барьеры — это тоже давление, и как раз они больше беспокоят предпринимателей. Но после встреч с бизнесом у меня нет ощущения, что сейчас ситуация удручающая или стала хуже.

— Вы попали на должность в интересное время. Все еще от коронавируса не оправились — и уже новые вызовы. Как думаете, справитесь? И справится ли бизнес?

— Время покажет. Наш девиз: «У нас есть определенная тактика, и мы будем ее придерживаться» (отсылка на вирусный ролик, ставший мемом. — Прим. ред.).

— Есть ли у вас карьерный план? Может, хотите вслед за Викторией Бессоновой в депутаты податься?

— Классный вопрос! Как такового карьерного плана у меня нет. У меня есть цель — делать свою работу так, чтобы потом, оглянувшись назад, мог сказать себе: «Нормально, молодец, хорошо сработал».

Обратиться к бизнес-омбудсмену Забайкалья можно по адресу: Анохина, 67 или по телефону: 8 (3022) 35-00-10. Почта для приема обращений: ombudsmanbiz@e-zab.ru. Также есть страницы во «ВКонтакте», «Одноклассниках» и Telegram-канал.