«Переписывай». Как мальчишка из Нер-Завода с хиреющим клубом попал в Москву и при чём тут историк Константинов

В 2012 году недавний студент истфака Сергей Лагодин выиграл конкурс на лучший сценарий на Забайкальском кинофестивале и уехал учиться во ВГИК. Теперь он уже три года сам судит конкурс, а сериал по его сценарию «Ненормальная» (18+) вот-вот выйдет на экраны. В интервью «Чита.Ру» Сергей рассказал о том, почему сейчас проще попасть в индустрию, чем 10 лет назад, о необходимости терпения и оптимизма, о Михаиле Васильевиче Константинове, синеньком клубе в Нер-Заводе и перспективах семейного кино.

— Вы были одним из первых, кто выиграл конкурс сценариев на Забайкальском кинофестивале. Помните это событие?

— С одной стороны, так давно было, что я забыл год, но, по-моему, это был 2012-й. С другой стороны, это был для меня такой неожиданный подарок, я просто даже мечтать не мог, что окажусь в другом городе, буду изучать сценарное мастерство— а ведь это был один из первых сценариев, мной написанных.

— О чём он был?

— О каких-то мальчишеских своих переживаниях. Я сам родился в селе Нерчинский Завод, и у нас там стоял клуб, синенький такой. Я туда ходил, когда он еще работал, и там крутили какое-то кино — самое первое мое, я там, например, «Танцора диско» (12+) смотрел. И вот этот клуб хирел у меня на глазах, ветшал — и я описал какие-то свои переживания о том, что кино уходит, аллегория такая. Мне было очень грустно, и вот об этом я и написал сценарий. Теперь я даже его перечитывать не хочу. Понятно, что там было множество слабостей — хотя, конечно, есть и что-то трогательное. Но я не хочу возвращаться к прошлому. Я люблю что-то новое писать и узнавать. Свою задачу этот сценарий выполнил: я выиграл грант, который полностью покрыл мое обучение во ВГИКе.

— Перед этим вы окончили истфак в Забайкальском государственном педагогическом университете. Образование историка помогает как-то?

— Конечно. Я вообще безумно благодарен историческому факультету. Когда я выпускался из школы, я вообще был как чистый лист, не знал, кто я и что я. А исторический факультет меня поставил на ноги, научил жить. Мне кажется, все мои решения, которые я принимал при написании сценария, были продиктованы моей учебой там, потому что у нас преподавал Михаил Васильевич Константинов (археолог, краевед, доктор исторических наук, преподаватель. — Прим. ред.). Он сыграл в моей судьбе огромную роль: читал мои первые рассказы, редактировал, помогал публиковаться.

Был такой случай, всё время вспоминаю: я написал рассказ про свою деревенскую жизнь и думаю: «Кому бы показать? Вот Михаил Васильевич уважаемый человек, он точно мне поможет!» Принес. Он такой: «Да, хорошо, Сережа, прочитаю». Забрал этот рассказ, весь его отредактировал, отдал мне. Я прочитал — ну стало круто вообще! А потом Константинов приносит журнал с этим моим рассказом. Он его тайно отнес в редакцию, его опубликовали, он мне подарил. И он причем так подарил — между делом, я сидел на парах, он мимо идет и говорит: «На вот, это подарок». И протягивает мне журнал с моим рассказом. Это был первый толчок, чтобы в итоге я занимался тем, к чему у меня предрасположенность, любовь.

— А почему сценарии? Почему не книга?

— Я люблю кино. И сейчас, и тогда много смотрел — но я понятия не имел, что есть такая профессия, как киносценарист, и что этому можно учиться. Когда я увидел, что на фестивале есть конкурс сценариев… Я вот хорошо помню свои первые впечатления от фестиваля: звезды на багуловой дорожке возле «Удокана», где тогда открытие было, а я шел мимо и думаю: «Вот это круто!» Ходил на все кинопоказы, узнал про конкурс, узнал, что бывают вообще-то киносценаристы. Начал узнавать, как работает индустрия, что-то читать, в итоге втянулся.

Этот фестиваль был моим огромным счастьем и до сих пор остается. Конкурс изменил мою судьбу. Я работаю сценаристом — а был-то историком, поступил в аспирантуру, занимался археологическими раскопками, ездил с Константиновым копать на Усть-Мензу. А тут раз, поворот — и другая профессия.

— И в ней довольно тяжело начинающему.

— Это было сложно, да. Я же вырос в селе, отучился в Чите — а потом первый раз оказался в большом городе, в крупном творческом университете. Первое время мне было сложно вникнуть даже в учебный процесс. Но ничего, окончил, всё хорошо. Потребовалось много времени, чтобы я пробился: я работал в книжном магазине, но не переставал писать, потому что знал, что на мне лежит большая ответственность. Я не мог не стать сценаристом, потому что Виктор Михайлович Шкулев поверил в меня, оплатил мое обучение после конкурса. Я не мог просто бросить это всё и сказать, что это не моё, не получилось. Мне совесть не позволила.

— Вот 12 лет прошло — и?

— Скоро выйдет сериал «Ненормальная», к которому я написал сценарий. Это первый проект, который дошел до реализации. Но до этого я писал тоже какие-то проекты, которые или оказались на полке, или разрабатывались. Я получал за них деньги, но судьбы этих сценариев не знаю. Профессия такая: не всё доходит до экрана, и с этим надо смириться. Кстати, самый первый сценарий для режиссера я писал о Забайкалье. Он пришел, говорит: «Есть такая тема, напиши». Я говорю: «А можно, там будут шахтеры?» Рядом с Нер-Заводом же Краснокаменск, я всё это знаю — ну и перенес действие в шахтерский провинциальный городочек.

— Идея кинофестиваля в Чите у многих до сих пор не пользуется популярностью. Дороги перекрывают, деньги можно было бы более разумно потратить… Вы что про это думаете?

— Не знаю. Вот честно, мне сложно это представить, потому что я-то всему был рад, всему новому. Сделали же праздник — и как я могу ругать праздник? Как я могу ругать Новый год? Для меня привезли звезд, новое кино, которое я бы иначе не увидел, конкурс сценаристов — я правда не понимаю, в чём проблема. Кто эти люди, которые ругают фестиваль? Может, я хожу с ними по одной улице, встречаюсь, мимо прохожу. Но, слава богу, я с ними не знаком.

— Вы теперь сами судите сценарии, которые присылают на конкурс. Какие темы чаще всего берут люди?

— Да, я уже третий год решаю, кому отдать приз. До меня была Лидия Алексеевна Боброва, которая дала мне первое место — мне нравится эта преемственность, я надеюсь, что и меня кто-то заменит, тоже какой-то сценарист, которого я оценил. А темы — в основном пишут о себе, с чем они сталкиваются на работе и в семье, о каких-то бытовых проблемах. То есть всё жизненное, личное, и это меня радует, потому что я-то ожидал, что сценарии будут вообще от этого оторваны. У нас очень большая вообще проблема сценаристов — они пишут то, что не имеет отношения к реальности и сегодняшнему миру. А тут — пытаются рефлексировать современность, свои личные проблемы. Это круто.

— А какие ошибки чаще всего бывают?

— 80% тех, кто присылает сценарий, не понимает, что такое вообще сценарий. Как он оформляется, как он пишется, что есть драматургическая структура: три акта, кульминация. Ну, к оформлению я очень лояльно отношусь: первый опыт — он всегда такой. Ты решился кому-то показать первое, что написал, и надеешься, что тебя просто по голове не стукнут. Но если бы все прочли, из чего сценарий состоит и как работает, то я уверен, что тексты бы автоматически стали лучше.

— Что губит начинающего сценариста?

— Отсутствие терпения, а его сценаристу нужно много. С того момента, как я написал первый сценарий, до того, как я его продал, прошло восемь лет. Это марафон, который ты должен выдержать — а многие не выдерживают. Ты не знаешь, когда тебе повезет, с каким текстом тебе повезет. Я написал очень много сценариев, которые ушли в стол, они были ученическими. Я тренировался, где-то на пятнадцатом сценарии понял, как надо, на двадцатом мне сказали: «Приходите, поговорим».

— И это при наличии образования.

— Образование просто вводит тебя в курс дела. Сейчас можно учиться онлайн, это даже проще стало. Но главное — это практика. Можно выучить теорию, сесть и не написать вообще ничего. Практика, практика, практика, 20 сценариев написал, на 21-й получилось. А сколько бы там еще их могло быть?

— Так, хорошо. Вот ты написал сценарий. Куда его девать?

— Сейчас это всё очень легко, честно говоря. Я вообще завидую начинающим — хотя и сам начинающий и точно так же хожу на питчинги, их сейчас очень много проходит. Питчинг — это конкурс, где тебе дают пять минут, и ты за это время должен рассказать о своем сценарии перед продюсером. Это очень хороший старт. Я так и нашел для своего сериала продюсера. Но даже если сценарий не купят, это хорошая возможность для начинающих сценаристов показать себя. Вас хотя бы запомнят, позвонят и что-то другое предложат, тоже такое бывает.

Есть очень много кинокомпаний, которые публикуют свою почту для связи со сценаристами — им можно написать, я так делал. Есть интенсивы. У нас в этом году в Забайкальском кинофестивале проходил обучающий интенсив — спасибо Марии Безенковой за это. Как раз для начинающих сценаристов очень хорошая дорожная карта: там рассказывали и про питчинги, и как сценарии писать. А с интернетом и с онлайн-курсами это всё вообще очень упростилось. Если бы я сейчас даже остался в деревне, я бы мог оттуда и выучиться, и сценарии писать и посылать. Лишь бы связь была.

— Какой должна быть история, чтобы попасть в массового зрителя, чтобы кино имело кассовый успех?

— Это очень сложный вопрос, ответ на него постоянно ищут продюсеры. Каждый хочет узнать универсальную формулу зрительского кино, на которое все пойдут — а ее нет, конечно. Можно взять топового сценариста, топового режиссера — и ничего не получится. Мне кажется, нужно не забывать, о ком ты пишешь и кому ты делаешь этот фильм. Надо понимать своего зрителя. Есть такое выражение «целевая аудитория», вот если ты ее понимаешь, ты уже будешь ближе к хорошему результату. Снимать кино — это всегда риск: никто не ожидал, например, что первый «Холоп» (18+) соберет миллиарды. Не было такого прогноза даже. В итоге попали в нерв зрительский, хороший актер в главной роли и режиссер, который уже набил руку. Звезды сошлись.

Сейчас продюсеры озабочены поиском семейного кино. Идея фикс — снять то, на что пойдут родители с детьми. И если ты написал сценарий клевого семейного фильма, то его с большой вероятностью снимут. Опять же, это очень сложно сделать, чтобы было интересно и ребенку, и родителю. Чтобы вот всем было интересно — от шести до шестидесяти. Самый сложный жанр — это семейный фильм, и индустрия набивает сейчас руку через киносказки, играет на чувстве ностальгии. Ты можешь сказать: «Пойдем вместе посмотрим сказку из моего детства!» И тем не менее я думаю, что сказки — это такой первый шаг, основа. А дальше появятся фильмы, в которых ребенок сможет узнавать себя: как он ходит в школу, какие у него отношения с родителями… А это еще круче и сложнее.

— Условный «Хороший мальчик» (12+).

— Да-да, хороший пример как раз классного и авторского, и зрительского кино. И ведь он когда вышел (в 2016 году. — Прим. ред.), то не собрал ничего. Но фильм был хороший. Думаю, с какими-то ошибками и пробами, но мы придем к сегменту большого семейного просмотра. Я надеюсь на это, честно говоря. У нас же очень молодая индустрия. Кинопроизводство в СССР было устроено по другим законам. В то время тебе могли позволить переснять всю ленту, если она у тебя не получалась. Сейчас такой у тебя возможности нет, ты должен строго следовать смете. Это бизнес. И это хорошо.

Мы сейчас на какой-то стадии развития: потихонечку учимся снимать блокбастеры, рисовать графику компьютерную, делать комедии — у них качество всё лучше. Думаю, впереди нас еще ждет золотой век. Я надеюсь. Ну что мне делать в этой профессии, если не надеяться на золотой век? В кино очень важно, чтобы у тебя был какой-то энтузиазм. Это настолько тяжелый процесс, что надо быть оптимистом. Ты утром встаешь, у тебя в голове пусто — а надо писать. Потом тебе звонят: «Переписывай». Ты переписал — опять: «Алло, не работает, переписывай». Ты даже не знаешь, что у тебя получается или не получается. Потом через 30–60 правок ты приходишь к верной сцене, к верному решению. Если не быть оптимистом, мне кажется, можно быстро впасть в депрессию от этого процесса.

— А ваш проект, который дошел все-таки до воплощения, он о чём?

— Он с рейтингом, конечно, 18+, но я его делал для молодежи. «Ненормальная» — это история о девушке, которая после автомобильной аварии, в которой погибли ее родители, попала в больницу. И туда же попал виновник этой аварии. Она решила ему отомстить. Вот, собственно, об этом и сериал — как героиня ему мстит и в конце приходит к мысли, что месть — это не лекарство. То есть она ее не вылечит и никого ей не вернет.

Для меня это было очень тяжело, потому что главная героиня — это девушка шестнадцати лет. А я мужчина. Хорошо, что у меня редактор очень хорошая женщина. Она сказала: «Сережа, давай мы возьмем ридеров-девочек». Так что мой сценарий вычитывали женщины в возрасте от 10 до 60. Они присылали мне свои мини-рецензии, и я сначала очень боялся: вот сейчас буду читать, а вдруг им не понравится никому, что делать? Но все оказались, во-первых, очень бережные. Во-вторых, они замечали такие вещи, которые мне были не очевидны, и предлагали поправки, которые я потом внес в сценарий.

— Когда выйдет сериал?

— Сценарист этого никогда не узнает. Сценарист придумывает историю, и потому может показаться, что он главный, но это не так. Главный — продюсер. Вот как продюсер решит, так это и будет. И я уверен, что самый последний узнаю, когда сериал выйдет. Но я не расстраиваюсь, потому что это такая работа. И я уже другой какой-то проект пишу, у меня в голове уже другие какие-то сцены, другой персонаж живет, ходит там.

Самое главное в сценарии — нужно его отпускать. Это основа для других людей. Каждый, кто приходит, должен его присвоить себе. Ты написал, молодец; придет режиссер, ему важно это всё переосмыслить и сделать уже по-своему, он может вообще кардинально что-то поменять. И тут надо всё это отпустить.

— Какое у вас любимое кино?

— Я смотрю очень много сериалов любых жанров, особенно если российские. Буквально всё, что выходит, хотя бы первую серию да посмотрю, чтобы понимать, что смотрят, что пишут, что снимают. Больше всего люблю комедии — хотя бы 10 минут посмотреть, вдруг зацепит. True crime обожаю. Из того, что понравилось — «Большая секунда» (16+). Он не особо зрительский, не очень популярный, очень камерный, но как-то очень так пленил

— Что бы вы могли сказать тем, кто хочет стать сценаристом?

— Если перегоришь, значит, не твое. Я это много раз замечал за собой. Меня же мама водила в фотокружок, я танцевал, на баяне играл, рисовал. Но вот писать мне никогда не надоедало. Да, будут моменты, когда вы будете думать, что ничего не получится, но если вы на следующий день садитесь, заставляете себя преодолеть пессимистическое настроение… Вы должны сами себя подбадривать. Никто вас так не поддержит, как вы сами, если горите. Никто не вытянет, если не веришь в себя.

Когда я работал в книжном, был такой удивительный момент, я даже назвал бы его мистическим. Пишу-пишу-пишу, не получается. И вот я про себя думаю: «Мое это или не мое? Слышит меня кто-нибудь там, Бог, программа, Матрица? Дай мне знак!» Вечером себя так накрутил, утром прихожу на работу, успокоился уже. Смотрю, лежит журнал. А я до поездки в Москву выиграл конкурс белорусский, и вот в этом журнале должны были печатать наши рассказы: пять российских, пять белорусских авторов. Альманах этот не продавался. И тут в нашем магазине их лежит два!

Я знаю ассортимент, захожу в базу проверить — ну нет этой книги на балансе. Захожу к руководству и спрашиваю: «Откуда?» А они говорят: «Да кто-то оставил». Я начал психовать. Я же никому не говорил, что в этом журнале мой рассказ. Думал, увидели, смеются теперь надо мной, обидно. А коллеги: «Сереж, да ты что, это реально кто-то забыл, мы хотели выбросить вообще». Я вчера попросил знак — и вот оно: продолжай! Это и есть главный совет: нельзя отчаиваться.