«Подписка о невыезде»: Не хочу «утекать» на Запад

Наверное, пора бы уже прекращать бесконечный плач о том, что в Забайкалье всё так плохо из-за того, что грамотные люди, пораскинув грамотными мозгами, предпочитают грамотно «свалить» в другой регион или даже страну, где, дескать, есть всяческие условия для самореализации не в пример нашему многострадальному краю. Доля правды во всём этом есть, но, как говорил Ницше, правдивое – не значит истинное, оно всего лишь правдивое. Герой этой публикации – молодой учёный и преподаватель Забайкальского института железнодорожного транспорта (ЗабИЖТ) Максим Иванов – предпочитает другую формулу, выраженную, кажется, фотографом Дэвидом Мэйтландом: если есть желание, то есть тысячи возможностей, нет желания – есть тысячи отговорок.

– Расскажите свою «предысторию» становления как учёного, как вы пришли к физике?

– Родился я в селе Бальзой Улётовского района, учился хорошо, местами даже отлично, увлекался спортом. После окончания девяти классов перешёл в среднюю школу села Улёты, которая как раз и дала мне большой багаж знаний в области физики. Там на то время работал очень сильный заслуженный учитель РФ Николай Рязанов. Большое спасибо ему, за то, что привил интерес к этому предмету и выдал мне «путёвку» в эту нелёгкую, но очень интересную дисциплину. Как я уже сказал, учился хорошо, побеждал на олимпиадах по физике, даже умудрялся выигрывать стипендии в школе – например, стипендию, учреждённую Виктором Шкулёвым (советский и российский журналист, издатель, один из самых влиятельных медиаменеджеров в России, уроженец Улёт – ред.).

Потом была довольно интересная ситуация. В улётовской школе было предложение от директора Алексея Молчанова уехать поступать в Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики (СибГУТИ) в Новосибирск. Уже обговаривались форматы, шли переговоры, чтобы оформить направление. Но волей случая, хотя даже больше волей моего ныне покойного дедушки, было решено остаться здесь. Директор, который хлопотал за отъезд, моё решение понял и принял.

Выбор при поступлении у меня стоял между Читинским госуниверситетом (ЧитГУ, ныне ЗабГУ), ЗабИЖТ и Педуниверситетом. Везде подал документы, сдал вступительные экзамены и даже по оценочным баллам проходил, но мой выбор поступления пал на Педуниверситет на специальность «Учитель физики и информатики», учился 5 лет, занимался наукой. Потом поступил в аспирантуру, но уже ЗабИЖТа.

– Чему посвящена ваша сегодняшняя научная работа? Конечно, если говорить доступным для большинства языком.

– Научную работу мы ведём совместно с моим руководителем Анатолием Илларионовым. Он живёт в Иркутске и работает в Иркутском государственном университете путей сообщения. Сама же научная работа направлена на изучение свойств оптического излучения, прошедшего через нелинейную среду и сфокусированного линзой, искажённой определённого рода оптической ошибкой. Говоря простым языком, занимаемся созданием метода, позволяющего усовершенствовать оптические измерения. Особенно в инфракрасной области спектра. Это очень трудная область, где нет достаточно простых и доступных методов измерения величин ошибок (аберраций) оптических линз. Методами компьютерного моделирования мы производим оценку влияния различных параметров фокусирующей оптической системы на процесс преобразования лазерного излучения в нелинейном кристалле. Проводится ряд экспериментов по созданию принципиально нового метода, который позволял бы анализировать величину ошибок оптических систем на предмет фокусировки излучения, его преобразования после прохождения инфракрасных линз. Эксперименты в этой области, как я уже отмечал, очень трудно сделать и трудно оценить ошибку, которую выдаёт фокусирующая система. Мы занимаемся как раз этой работой и, надо сказать, что продвинулись довольно неплохо. Есть результаты, есть патенты, есть научные статьи.

– И в чём практическое значение этого нового метода?

– Наш метод можно использовать в России для выяснения того, какие аберрации (отклонения – ред.) присутствуют в линзе, какие ошибки, какие действия можно предпринять по изменению геометрии этой линзы, чтобы устранить эти ошибки. То есть, скажем, для заводов-производителей оптических систем это метод, позволяющий экспериментально, не прибегая к трудоёмким и дорогим методам зарубежных аналогов, сделать анализ оптической системы, произвести паспортизацию этой системы. Вообще это достаточно глобальный метод в оптических измерениях, который может дать альтернативу ныне существующим методам с присущими им погрешностями и ошибками. Но это отдельная история, вернее лекция по оптике и методам оптических измерений.

– В прошлом году вы принимали участие в XIV всероссийском конкурсе Научно-технического творчества молодёжи (НТТМ) в Москве и заняли там одно из первых мест. Вы выступали с этой работой?

– Да, я занял первое место в номинации «Лучший научно-исследовательский проект», получил медаль. И да, это как раз та работа. Я представлял способ определения аберраций оптических систем в инфракрасной области спектра. Там как раз заходила речь о том, почему наш метод лучше остальных, чем он выгоднее с экономической точки зрения и с точки зрения точности. Был интерес со стороны различных министерств, в том числе и обороны, представители которого приходили послушать и посмотреть, задавали вопросы. Многие институты, представители заводов производителей оптики в России проявили живой интерес к этой работе. Приходилось много разговаривать, объяснять. Это был серьёзный конкурс и должен признать, что это неплохая start-up площадка для проектов, имеющих реальную возможность обрести свою жизнь, найти на рынке производственников, которые могли бы эти проекты инвестировать и использовать.

– Какую оценку вы дали бы научной деятельности в Забайкальском крае, развитию физики и точной науки вообще?

– Конечно, мы уступаем западной части России и это ни для кого не секрет. Я говорю не об учебных заведениях, а об экспериментально-технической площадке в них, где можно было бы найти какую-то научную проблему, создать план и найти пути её решения, используя необходимые технические средства. Кроме того, многие учреждения в работе с одарённой творческой молодёжью, направленной не на техническое, или как следствие, научное творчество, объясняют свой выбор тем, что создать и поддерживать танцевальный или певческий кружок проще, чем технический, для которого нужно специфическое оборудование и способные работать с детьми специалисты, имеющие не только педагогическую, но и научно-техническую составляющую. На мой взгляд, необходима государственная поддержка, как мотиватор тем молодым изобретателям, а также их наставникам, которые уже сейчас создают проекты пригодные для коммерческого внедрения, или только планируют это сделать. Конкурс-выставка НТТМ, которая у нас в крае зарождается, и будет в этом году проходить в третий раз, это как раз серьёзный мотиватор, эту выставку можно использовать как своеобразную ярмарку идей, где представители институтов или работодатели могли бы найти для себя новые кадры или готовые решения пусть порой и амбициозные, или даже в чём-то наивные.

При этом система НТТМ в нашем крае, как мне кажется, должна не только давать молодёжи научно-технические знания, учить применять их на практике, но и учить ведению основ инновационного бизнеса. Учить тому, как реализовывать свои изобретения, превращать научную идею в проект, востребованный на рынке и приносящий реальный доход. Уже на этой стадии молодых людей необходимо готовить к реальной «взрослой» правовой, включённой в бизнес практики.

Полагаю, что необходимость системы научного творчества молодёжи в нашем крае не оспаривается никем. Но она нуждается сейчас в реконструкции или, как хотите, реанимации с тех самых Советских времён.

У нас есть очень хорошие профессора и учёные. Хотелось бы, чтобы они, помимо собственной научной деятельности, побольше обращали внимание на молодёжь. Потому что во многом, как мне кажется, ставку сейчас нужно делать именно на неё. Может быть, если бы учителям и педагогам приплачивали за занятия наукой с одарённой молодёжью, это больше способствовало бы популяризации научных знаний. Думаю, если правильно решить вопрос мотивации, то интерес к науке в крае будет только расти.

В идеале же должен быть найден мост через научно-техническое творчество молодёжи, прямо связывающий одарённых школьников, и не только с вузовской наукой, с производством, с решением насущных задач краевого, а может быть даже и государственного уровня. Решение этих задач должно достигаться через повышение интереса молодёжи в первую очередь к физике, к получению технического образования и быть своеобразным социальным «лифтом» в инновационный бизнес.

Кстати, организаторам выставки-конкурса НТТМ стоит сказать отдельное спасибо, в нём задействованы люди, которые заинтересованы в продвижении талантливых ребят. Так что постепенно наука и интерес к ней у нас набирают обороты.

– Вы сказали, что ваш научный руководитель работает в Иркутске. Поступали предложения уехать из Забайкалья и продолжать работать там или ещё в каком-нибудь городе?

– Предложения переехать в Иркутск были и не раз. Научный руководитель предлагал ставку в Иркутском государственном университете путей сообщения (ИрГУПС), чтобы я занимался научной работой рядом, под его крылом, так сказать, но я выбрал для себя Забайкальский край и считаю, что здесь так же можно заниматься наукой, развивая её. Были предложения переехать в Санкт-Петербург. На одной из конференций в Санкт-Петербурге были даже высказаны пожелания наших коллег из Японии, чтобы я поехал к ним на стажировку, работал там над проектом. Но как-то со временем обсуждение этого вопроса подугасло. Да и во время учёбы в университете, когда я ещё был студентом, когда ещё не встретился с моим руководителем Анатолием Илларионовым, от ректора Ивана Катанаева было предложение поступить в аспирантуру педагогического института имени Герцена в Петербурге с поддержкой нашего университета. Но я, опять-таки, предпочёл остаться здесь и работать в ЗабИЖТ по интересующему меня научному направлению. Не «утекать», скажем так, в центральную Россию. Пока меня тут всё устраивает и в принципе, современная политика поддержки научной молодёжи сейчас ярче выражена, нежели чем это было раньше. Причём поддержка не просто тех, кто хочет получить «корочки» кандидата наук, а как раз тех научных проектов, которые могут найти своё место в производстве, быть полезными. У научной молодёжи есть неплохие перспективы, появляются конкурсы и гранты, которых раньше в Забайкальском крае не было. Понемножку, по чуть-чуть, но наука действительно набирает обороты. Думаю, что здесь можно сделать что-то, что будет полезно людям, Забайкалью, как-то выведет регион на новый научный виток. Тот же конкурс НТТМ. Я состоял в экспертной комиссии НТТМ-14, в прошлом году и могу сказать, что там были очень интересные работы. Но, опять же, есть проблемы со слабой технической составляющей и основам инновационного бизнеса по реализации проектов.

– Как педагог, что вы можете сказать о системе ЕГЭ? Сложно учить детей?

– Да, помимо научной деятельности я преподаю физику студентам и лицеистам ЗабИЖТ, готовлю 11 классы к ЕГЭ. По моему мнению, и думаю многие с ним согласятся, подготовка к ЕГЭ это шаблонизирование предмета, в котором есть определённые закономерности по подготовке к первому заданию, ко второму и так далее. В принципе, если знаешь предмет, доступным и, самое главное, интересным языком объясняешь его учащимся, то готовить к ЕГЭ не сложно. Другой вопрос – это постоянно меняющийся формат экзамена. Было три части, сейчас две, где-то убрали варианты ответов, а где-то что-то добавили и так далее. Вот эти нововведения постоянно заставляют адаптироваться к экзамену. Но готовить учащихся мне не сложно. Единственное, если бы лицей набирал учеников не с 10 класса, а скажем, раньше, классов так с восьмых, чтобы была возможность сформировать хорошую базу у ученика, то было бы намного проще.

– Ближайшие планы в научной и профессиональной деятельности?

– В планах у нас с научным руководителем продолжать развитие научной идеи, найти решение имеющихся проблем, которые в науке, как и в жизни, есть всегда. Найти возможность организовать площадку, где будет протекать реализация нашего метода, найти инвестиции для проекта. Конечно же, продолжать заниматься наукой, совершенствовать свои знания, готовить ребят и, глядишь, совместными усилиями, как я уже говорил, поможем повысить интерес молодёжи в первую очередь к физике и популярности научно-технической деятельности в Забайкалье.

Ну, и, конечно же, сотрудничество с научным руководителем. Вообще, хотелось бы выразить ему отдельную благодарность и признательность за чуткое руководство, советы и замечания, неоценимый вклад в научную работу, за его бесконечный фонтан гениальных идей, которые мы совместными усилиями с иркутским учёным Ольгой Горевой реализовываем. Кстати, ей также выражаю свои слова благодарности за содействие в выполнении работы.

– Напоследок, что бы вы ответили тем учащимся, кто считает физику скучным, сложным и просто неподъёмным предметом, заниматься которым нет смысла?

– Как это нет смысла? Из-за того, что не понимаешь её? Как говорят, если есть желание, то появляется море возможностей, если желания нет – появляется море причин и отговорок. Современным учащимся с нынешними технологиями и просто огромным числом источников информации говорить о том, что это сложный предмет, я думаю, неправильно. И на самом деле, если учитывать требования современного рынка трудоустройств, а также принять во внимание слова председателя правительства Дмитрия Медведева о том, что гуманитарная ниша у нас переполнена и очень сильно не хватает инженеров, то физика – это как раз тот предмет, который является одним из основных для получения в будущем востребованной профессии. И современной молодёжи хотелось бы посоветовать не отворачиваться от этого предмета, а постараться получше вникнуть в него, как следует изучить. Тогда-то и откроется вся палитра и красота этого предмета, этой науки. Да, это сложно, да это трудно, но ведь в любом полезном и значимом деле не может и не должно быть легко.