«Тайны истории»: Первый секретарь военного времени

Сохранилось очень мало фотографий этого человека. И не на одной он не улыбается. Может потому, что на его долю выпало немало тяжелейших испытаний, и большинство он с честью выдержал. Воевал за власть Советов, был подпольщиком и партизаном. Пережил период репрессий, в которых и сам участвовал. А потом в период бериевской амнистии в 1940-1941 годах способствовал освобождению из заключения многих забайкальцев. А главное — решал массу задач, обрушившихся на Забайкалье в годы Великой Отечественной и Второй мировой войн.

Читинской области, мне кажется, очень повезло, что с декабря 1939-го по ноябрь 1948-го, то есть девять сложнейших лет, именно он, Иван Алексеевич Кузнецов, возглавлял Читинский обком ВКП(б), а значит всю область. Безукоризненно честный, смелый и жёсткий, в том числе и по отношению к самому себе, он делал всё возможное и невозможное для того, чтобы организовать здесь в глубоком тылу жизнь в соответствии с лозунгом «Всё для фронта! Всё для Победы!»

Биографическая справка об Иване Кузнецове имеется в «Энциклопедии Забайкалья» и в изданном в 2005 году сборнике архивных документов и материалов «Читинская область в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945». В изданном в Чите в 1960 году сборнике «статей и очерков об участниках борьбы за Советы в Забайкалье», названном «Годы и люди», есть и очерк об Иване Алексеевича. Но нигде не говорилось о том, что Октябрьскую революцию 1917 году он встретил будучи пусть и младшим, но офицером – прапорщиком.

Сам он этого, заполняя многочисленные партийные анкеты, не скрывал. Поэтому эти и некоторые другие факты, ранее нигде не приводимые, попали в изданный в Москве в 2016 году справочник «Территориальные руководители ВКП(б) в 1934-1939 гг.». Его подарил мне в прошлом году мой друг со студенческих времён, ныне сенатор Баир Жамсуев.

Именно в этой книге впервые прочитал следующее: «С августа 1912 (тогда крестьянскому сыну было 15 лет – авт.) до мая 1916 учащийся землемерного уч-ща. С мая 1916 по февраль 1917 солдат 30-го Сибирского стр. полка в Красноярске. В феврале-декабре 1917 прапорщик, выборный ротный командир в военном уч-ще в Иркутске, на Юго-Западном фронте».

Родившийся 20 сентября 1897 года в селе Тертеж Красноярского уезда Енисейской губернии в семье русского крестьянина Иван Кузнецов до Октября 1917 года сумел получить хорошее по тем временам образование и опыт службы в армии, как в тылу, так и на фронте. Из того политического «ассортимента», что предлагалось гражданам России в 1917 году, он не сразу выбрал большевиков.

Когда армия развалилась, и был подписан позорный Брестский мир с немцами, прапорщик вернулся на малую родину и стал трудиться в хозяйстве отца. Интересно, что его сестра Александра стала членом партии большевиков ещё в марте 1917 года. Так что свой агитатор в семье Кузнецовых был. И весной 1918 года Иван отправился в Красноярск, где поначалу стал работать корректором (грамотный ведь был) в большевистской газете «Красноярский рабочий».

Вычитывая статьи и заметки, он и прошёл свою партшколу. И когда в мае того белочехи подняли мятеж на всей Транссибирской магистрали, красный прапорщик добровольцем пошёл с ними сражаться. Как грамотный и политически подкованный стал помощником комиссара красногвардейского отряда. В сентябре 1918 года, буквально в тот момент когда власть Советов везде пала, он стал членом партии большевиков. Это был выбор на всю оставшуюся жизнь.

Активная фаза Гражданской войны в Сибири заняла всего 2,5 года – с мая 1918 года до октября 1920 года. Но что это было за время, сколько событий произошло и не перечесть. С кем только не сводила Кузнецова судьба, где ему только не пришлось повоевать.

В феврале 1919 года он участвовал в организации провалившегося восстания в столице адмирала Колчака Омске. Весной 1919 года уже опытного подпольщика «Илью», таковой была его подпольная кличка, направили в Забайкалье, где в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) он стал сначала одним из руководителей большевистского подполья, а после ареста их лидера Александра Вагжанова, возглавил Прибайкальский подпольный комитет РКП(б).

Он мотался по Транссибу, организуя местных большевиков от Иркутска до Читы и готовя вооружённое восстание против атамана Семёнова. А в декабре 1919 года, когда армия адмирала Колчака с боями отходила к Иркутску, «Илья» стал начальником Верхнеудинского военно-революционного штаба. Вскоре ему пришлось уйти в партизаны.

Второго марта партизаны, среди которых был и Кузнецов, совместно с частями советских войск выбили белых из Верхнеудинска. Затем этот город стал первой столицей ДВР, а заместитель председателя Прибайкальского комитета РКП(б) Иван Кузнецов занялся созданием новых органов власти (народно-революционных комитетов на местах). В 1967 году в честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции за вклад в установление власти Советов в Западном Забайкалье Ивану Алексеевичу Кузнецову было присвоено звание «Почётный гражданин г. Улан-Удэ».

Но в 1920 году война ещё продолжалась. И в августе того года Иван Кузнецов, ставший в это время «Вороновым Иваном Васильевичем», направляется политкомиссаром в Восточное Забайкалье для помощи в организации партизанских отрядов, прежде всего в Ингодинском, так тогда назывался Улетовский район.

После того как японцы, а вслед за ними семёновцы и каппелевцы покинули и этот край, Иван Кузнецов, которому тогда было всего 23 года, стал работать заведующим организационно-инструкторским отделом Забайкальского губкома РКП(б). В 1921 году его избрали делегатом Х съезда партии. Именно после этого съезда у кавалера ордена Боевого Красного Знамени Ивана Кузнецова началась мирная партийная аппаратная работа. Но для начала надо было повысить образовательный уровень бывшего подпольщика и партизана.

В сентябре 1921 года Кузнецов стал слушателем Коммунистического университета им. Свердлова в Москве. Казалось, он навсегда покинул Забайкалье. Но так только казалось. Хотя его партийная карьера действительно поначалу проходила вдали от нашего края.

В 1924 году Иван Кузнецов закончил учёбу и стал профессиональным партийным работником. Интересно, что в период до 1937 года он прошёл большую школу. Работал в провинции и в столице, в райкомах и на производстве (механическом заводе «Красный путь», Московском котельном заводе «Парострой», на железной дороге). Это было время жарких партийных дискуссий, борьбы с троцкистами, а потом сторонниками Каменева и Зиновьева, затем «правым уклоном», как заклеймили последователей Бухарина и Рыкова.

Вместе с тем это было время гигантских исторических экспериментов, кратко названных индустриализацией, коллективизацией и культурной революцией. Иван Кузнецов в этих баталиях встал на сторону генерального секретаря партии Иосифа Сталина, что не осталось без внимания в аппарате ЦК. И с мая 1934 года по сентябрь 1937 года Кузнецов проходил «верхнюю обкатку», работая инструктором отдела руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). Об этой подробности его биографии узнал также благодаря выше упомянутому московскому справочнику 2015 года.

В сентябре 1937 года Иван Кузнецов стал 1-м секретарём Мордовского обкома ВКП(б). Именно в то время была образована и наша Читинская область, где развернулись масштабные репрессии, жертвами которых стали тысячи забайкальцев, в том числе и многие участники партизанского движения в годы Гражданской войны в Забайкалье. Кузнецову повезло, что в то время проводить репрессии его отправили не в те регионы, где он когда-то сражался за советскую власть.

Виновен ли 1-й секретарь, вошедший в «тройку», которая в то время заменяла нормальный суд? Да, конечно. Но отличались ли чем-то репрессии, проводимые при Кузнецове, от тех, что были до него? Тоже да.

Мы пережили уже несколько информационных волн, связанных с историей сталинских репрессий 30-х годов. Сначала многих людей безвинно репрессировали наряду с теми, кого должны были арестовать и наказать за те преступления, что они реально совершали. А затем их также оптом (правых и виноватых) реабилитировали. И наконец опять же оптом увековечили память репрессированных, не разбираясь, кто из них был прав, а кто виноват. А стоило бы разобраться.

Что же происходило в Мордовской АССР? Вот, что уже в наше время рассказал директор НИИ гуманитарных наук при правительстве Республика Мордовия Валерий Юрченков:

«Местным руководителям дали полную волю. На Мордовию был установлен лимит — репрессировать (пока не расстреливать, а арестовать и разбираться с ними) 300 человек. Первый секретарь мордовского обкома партии Прусаков пишет, что этого мало, нужно 1500. Также было и в остальных регионах. Сталин согласился с местными руководителями, дал им «добро» и решил сам стать во главе процесса. Волна репрессий покатилась по регионам.

Прошло полгода, и Сталин решает, используя создавшуюся ситуацию, избавиться от этих региональных баронов и поставить там своих людей, преданных ему.

Следует учесть, что почти все местные руководители — это участники Гражданской войны, привыкшие вешать, стрелять. Они использовали «наработанные навыки» во время коллективизации, которая явилась, по сути, второй гражданской войной. Да, они считали Сталина руководителем, но до «обожествления» его было ещё далеко. Он был одним из них. Ходили разговоры: «Ну, кто такой Сталин, так же как и мы, он участвовал в Гражданской войне, так же воевал». Поэтому не против были при возможности заменить его на кого-то из своих.

На местах во многих властных кругах наблюдался раскол. В нашей республике, к примеру, противостояли друг другу два клана: приезжие, возглавляемые Прусаковым (прибывшим из Самары и опиравшимся на вышедших оттуда), и местные: Козиков, Сурдин, Горин. Они враждовали, вели борьбу друг против друга. Писали доносы, подстраивали козни. Они открыто критиковали друг друга на Пленумах мордовского обкома партии, вспоминая и пьянство, и увлечение женщинами, и использование властных полномочий своими противниками в собственных целях.

Если предлагали снять провинившегося, то это не проходило, этого не допускали представители другого клана. Следовали письма Сталину. Любопытна его резолюция на одно из донесений Ягоды, посвящённых этой ситуации: «Подмести!!!»

Вот с этой миссией и прибыл в республику Иван Кузнецов. Да, и при нём продолжались репрессии против «кулаков» и «иностранных шпионов». По подсчётам современных историков этой республики в период «с 5 августа 1937 г. (то есть ещё до назначения Кузнецова – авт.) по 9 февраля 1938 г. в ходе «кулацкой» операции было репрессировано 2426 человек, из них приговорены к расстрелу – 916, заключению в ИТЛ на 8 лет – 188, на 10 лет – 1315, высылке – 7 человек». Но он почистил и партийно-советские кадры, до того занимавшиеся репрессиями.

По подсчётам местного краеведа Е.Н. Тязина в 1937-1938 года в Мордовской АССР как «враги народа» были разоблачены около 200 человек, в том числе «4 председателя ЦИК, СНК и заместитель председателя СНК, 12 наркомов и зам. наркомов, 5 секретарей Мордовского обкома ВКП(б), 27 руководящих работников ЦИК, СНК и обкома партии, 34 секретаря райкомов партии, 10 председателей райисполкомов. Партийному активу о бывшем первом секретаре обкома партии М. Прусакове сообщили, что он «разваливал колхозы, срывал хлебозаготовки…».

Однако, по так называемым сталинским спискам, направленным из республики при Кузнецове в Москву и утверждённых членами Политбюро Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ждановым, к расстрелу здесь было приговорено 99 человек, в основном представителей партийно-советской элиты. По сравнению с Читинской областью масштаб репрессий был многократно меньше и частично оправдан.

На проходившем в марте 1939 года ХVIII съезде ВКП(б) Ивана Кузнецова избрали в состав Центральной ревизионной комиссии (ЦРК) ВКП(б). А в ноябре 1939 года направили в Читинскую область, где он стал 1-м секретарём Читинского обкома КПСС, сменив кровожадного и заносчивого Ивана Муругова, в тот период арестованного как «врага народа».

А Забайкалье уже было прифронтовой мировой войны. И руководить не просто работой, а жизнью в этом непростом регионе прибыл человек, который когда-то сражался здесь за установление власти Советов и большевиков.

Для Забайкалья Вторая мировая война началась, по сути дела, весной 1939 года, когда стартовала необъявленная война японцев против Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол. Кузнецову пришлось не только знакомиться с положением дел в области, многие отрасли которой были парализованы репрессиями, но и наводить элементарный порядок и возвращать людям веру в попранные идеалы и во власть.

В сборнике «Борьба за Советы в Забайкалье», изданном в Чите в 1947 году, был, понятно с согласия 1-го секретаря, опубликован снимок 1940 года, на котором вместе с ним сфотографированы выжившие в период репрессий участники Гражданской войны в Забайкалье. И опять никто из них не улыбался.

В тот год на имя Сталина и Молотова им совместно с председателем облисполкома была подготовлена докладная записка «О контрольных цифрах народного хозяйства Читинской области на 1941 год».

«Пограничная Читинская область, несмотря на её огромные природные богатства и наличие колоссальной базы для развития промышленности и сельского хозяйства, до сих пор ещё слабо осваивает эти богатства, - прямо говорилось в этом документе. - При наличии довольно развитой горнодобывающей промышленности союзного подчинения, область имеет слабо развитую местную промышленность (областную и районную).

В области имеется один старый, требующий капитальной реконструкции, кожевенный завод и несколько примитивных швейных мастерских. Нужды трудящихся в предметах широкого потребления совершенно не удовлетворяются. Особенно отсталой в области является промышленность стройматериалов.

Несмотря на наличие сырья, в Читинскую область до сего времени завозят кирпич, цемент, пиломатериалы, крестьянские телеги, мебель, дранку для штукатурки и другие. В область завозится огромное количество пищевых продуктов: колбасы, масла, сыра, макарон и кондитерских изделий, тогда как производство всех этих продуктов можно и нужно организовать на месте.

Строительство макаронной фабрики, хлебозавода, масло-, сыро- и брынзозаводов и других, а также обозного завода настоятельно требуется не только нуждами трудящихся области, но и в первую очередь потребностями воинских частей РККА, расположенных на территории области и МНР».

В чём-то области начали помогать, но тут началась Великая Отечественная война.

И вновь коллективный снимок, на котором Кузнецов (он в центре) сфотографировался с работниками Читинского обкома ВКП(б), отправляющихся в 1941 году на фронт. Ему же и небольшой команде обкома партии предстояло организовать работу прифронтовой области.

В сентябре 1941 года был образован Забайкальский фронт. Угроза удара со стороны японской Квантунской армии из Маньчжурии был более чем реален. Именно поэтому в Читинскую область не стали перебрасывать с запада эвакуированные промышленные предприятия, а вот госпиталей развернули несколько десятков.

«В военные годы, когда усилия всей страны были направлены на победу, предприятия области, давая стратегическое сырьё, сумели значительно увеличить объёмы производства, нарастить энергетические мощности, - говорится в сборнике документов «Читинская область в годы Великой Отечественной войны». – В строй вступали новые заводы и предприятия, строились и открывались школы, детские дома, больницы.

В этом была большая заслуга И.А. Кузнецова. Об этом говорят документы, имеющиеся в фонде обкома КПСС, - докладные записки, телеграммы, информации, подготовленные и подписанные И.А. Кузнецовым и направленные на имя Сталина и Молотова, в Правительство и наркоматы, характеризующие его как принципиального, настойчивого и смелого человека».

Девятого мая 1945 года на площади Ленина состоялся небывалый митинг, в котором участвовало около 40 тысяч человек. Посвящён он был Победе. Первым выступил 1-й секретарь Читинского обкома ВКП(б) Иван Кузнецов.

«Когда фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину, - цитируют Кузнецова в репортаже «Забайкальского рабочего», - товарищ Сталин призвал весь советский народ подняться на защиту наших социалистических завоеваний. Товарищ Сталин говорил, что наше дело правое, мы победим, будет и на нашей улице праздник. Этот праздник сейчас наступил».

И все, кто был свидетелем того великого дня, и сегодня со слезами радости на глазах вспоминают тот день в Чите.

Второй раз Иван Кузнецов выступал на праздничном митинге в сентябре того же года. Он был посвящён победе над союзницей нацистской Германии милитаристской Японии и окончанию Второй мировой войны.

«Отныне Советский Союз может быть спокоен за свои восточные границы, - говорил Иван Алексеевич. – Рухнул последний очаг войны. Об этом нам вчера заявил наш великий вождь товарищ Сталин. Наконец-то после долгих лет советский народ может дышать свободно и заняться восстановлением народного хозяйства, улучшением благосостояния трудящихся масс».

Первый секретарь Читинского обкома ВКП(б) Иван Кузнецов достойно выполнил возложенную на него в военное время задачу. К сожалению, до сих пор память об этом человеке в Забайкальском крае должным образом не увековечена.

Иван Алексеевич прожил долгую жизнь. С января 1949 года он жил и работал в Москве. Год был слушателем курсов первых секретарей обкомов при ЦК партии. Потом более полутора лет работал инспектором ЦК ВКП(б). Прошёл хорошую подготовку и казалось, что его ждёт новый рост в партийной карьере. Но, похоже, ершистый Кузнецов не очень устраивал сталинское окружение, и его начали просто «кидать» по министерствам, связанным с сельским хозяйством.

Ну, а вскоре после смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва, его в сентябре 1955 года просто отправили на пенсию. А ведь Ивану Алексеевичу было всего 58 лет, и он ещё мог активно поработать. Ведь прожил Кузнецов после своей отставки целых 28 лет!

Умер персональный пенсионер союзного значения Иван Алексеевич Кузнецов в Москве 15 сентября 1983 года.