«Тайны истории»: Загадочный Старик

100 лет назад в октябре 1920 года подразделения Народно-революционной армии ДВР, часть из которых, по дипломатическим соображениям (дабы не дать вмешаться японцам), называлась партизанами, блестяще осуществили 3-ю Читинскую операцию. Первые две операции НРА белогвардейцами и японцами в апреле и мае того же года были отбиты.

И вот, наконец-то, была занята столица атамана Григория Семёнова, выбита «Читинская пробка», существовавшая между занятым противниками атамана Семёнова западным Забайкальем и всем остальным Дальним Востоком. Первым в Читу вошёл 8-й полк 2-й Амурской стрелковой дивизии НРА ДВР, называвшийся в тот момент партизанским отрядом «Старик».

В 1947 году в Чите к 30-летию Октябрьской революции 1917 года был напечатан сборник статей, материалов и документов «Борьба за Советы в Забайкалье». В него вошли и воспоминания «Читинская пробка» бывшего командира 2-й стрелковой дивизии НРА ДВР Владимира Анатольевича Попова, написанные, видимо, ещё в 30-х годах. В «Энциклопедии Забайкалья» указано, что он умер в 1942 году.

В них он написал, как лично прибыл 16 октября 1920 года в отряд Старика. Тут же было дано пояснение, что это «таёжная кличка» Бутрина. Комдив познакомил командира 8-го полка, который теперь именовался партизанским отрядом, с приказом командующего Амурским фронтом Степана Серышева, согласно которому его отряд должен за три дня выйти к Бургени, которая находилась в 300 километрах, откуда ему и придётся 19-го нанести удар по Чите. Старик дал Попову слово, что приказ будет выполнен в срок и слово сдержал.

С боями отряд Старика и отдельная кавалерийская бригада подошли к Чите, которую 21 октября покинули последние части белогвардейцев. «22 утром, - вспоминал Владимир Попов, - отряд Старика и части отдельной кавалерийской бригады вступили в Читу».

Историк Борис Шерешевский в монографии «Разгром семёновщины (апрель – ноябрь 1920 г.)», изданной в 1966 году в Новосибирске уточнял: «Нередко в литературе по истории гражданской войны на Дальнем Востоке 8-й Амурский кавалерийский полк называют отрядом Старика и уточняет, что так называли Антона Никифоровича Бутрина. Он тогда, вероятно, не был знаком с одним из приказов Степана Серышева, в котором тот писал: «Всем частям именоваться партизанскими отрядами, подчинёнными главштабу центрального Забайкалья. Частям называться по фамилии начальников, например, повстанческая дивизия т. Попова».

В биографической справке, подготовленной Владимиром Василевским и автором этой статьи, этот факт был закреплён: «Бутрин Антон Никифорович (псевдоним Старик) (1868 — 1966, Хабаровск), один из руководителей партизанского движения в Забайкалье и Приамурье... В 1918 воевал в составе красногвардейского отряда на Уссурийском фронте. После падения Советской власти перешёл на нелегальное положение. Летом 1919, после гибели Александра Темисова, стал командиром отряда. В 1920 отряд преобразован в 8-й полк НРА ДВР, участвовал в ликвидации «Читинской пробки». 22 октября 1920 полк первым вступил в оставленную семёновцами и каппелевцами Читу».

Интересно, что столь авторитетный партизанский командир не сделал никакой военной карьеры в НРА ДВР. Более того, его как бы вычеркнули из… Гражданской войны. Ни в одном известном приказе Антон Бутрин или Старик больше не упоминался. И часть информации, которая была указана в энциклопедической справке, мной теперь опущена, так как вызывает ряд вопросов. Старик оказался очень загадочной персоной.

О том, что было с Антоном Бутриным после боёв за Читу, вроде бы, более-менее известно.

В конце 1950 годов, когда Антон Бутрин уже жил в Хабаровске, с ним встречался читинский писатель Николай Ященко, бывший в те годы директором Читинского областного книжного издательства. Именно в этом издательстве в 1960 году была издана книга «Годы и люди. Статьи и очерки об участниках борьбы за Советы в Забайкалье». Автором очерка «Старик», посвящённом Бутрину, и был лично Николай Тихонович.

«В Хабаровске проживает всеми уважаемый Антон Никифорович Бутрин, - начинал он свой очерк. – По фамилии его мало кто знает, но Старик известен всем».

А в последнем абзаце Николай Тихонович сообщал: «После Гражданской войны Антон Никифорович уехал в Архаринский район Амурской области».

В связи с этим интересен рассказ белогвардейца Н. Никитина «Встреча со Стариком. Эпизод из эпохи Гражданской войны в Сибири», впервые напечатанном в октябре 1965 года в эмиграционном журнале «Вестник первопроходника», издававшемся в Лос-Анджелесе. В России его напечатали в Москве в 2005 году в сборнике «Последние бои на Дальнем Востоке».

В июле 1922 года партизанский отряд белых скрывался в тайге Амурской области. Тогда-то они и наткнулись на сидевших у костра троих человек. Окружив и разоружив их, вступили в разговор, который автор запомнил на много лет:

«Старший носил окладистую русую бороду, что делало его похожим на Деда Мороза; он и был обладателем дорогой красивой шашки, замеченной мною раньше.

- Мы в вашей власти, - сказал бородач, - вы можете нас расстрелять, выпустить или взять к себе в отряд. Мы – не коммунисты. Я – бывший начальник красного партизанского отряда, вы, наверное, слышали обо мне (в голосе его звучали нотки известного достоинства и гордости), а с некоторыми из вас мы, может быть, и в бою встречались.

В лагере стояла тишина. Угрюмые небритые казаки подозрительно смотрели на говорившего и внимательно слушали.

- Я разочаровался в коммунизме, - продолжал тот. – Когда мы боролись, думал, что будет народная власть, что народ получит свободу, будет лучше и легче жить, а на деле вышло иначе: обманули нас, подлецы, обманули народ, закабалили всех, калечат людей, убивают, кровью залили родной Амур…

- Кто же ты такой? – спросил наш командир.

Воцарилась минута гробовой тишины.

- Я – Старик, - ответил наконец бородач, - а по фамилии Новиков. А это два моих сына.

…Всю ночь рассказывал бывший красный партизан казакам грустную историю о том, как он и ему подобные разочаровались в советской власти». И белые их отпустили.

Что это было? Если это реально был Старик, то почему назвал другую фамилию? Или это был кто-то, прикрывшийся именем известного Старика? И ещё, реально этот Старик откровенничал или он просто забалтывал своих врагов? Нет ответа.

Известно лишь, что через некоторое время Старик, который Бутрин, в селе Урил создал колхоз, которым руководил, как писал Николай Ященко, до 1939 года, и далее констатировал: «В 1939 году Бутрин поселился на прииске Херпучи, недавно переехал в г. Хабаровск».

Тут появилась ещё одна загадка: почему председатель колхоза вдруг бросил своё хозяйство и переселился на прииск? Она разрешилась быстро. Оказывается, и его не миновали сталинские репрессии.

Уже в наше время некто Тарасов Ю. А. в интернете опубликовал биографическую справку о Старике, записанную со слов самого Антона Никифоровича Бутрина в 1961 году Ф. И. Аксёновым. Из неё стало известно, что, оказывается, в 1937 году председателя колхоза А. Н. Бутрина арестовали, но в 1939 году он был освобождён. После чего и «скрылся на прииске Херпучи недалеко от г. Комсомольск-на-Амуре, где прожил в безвестности около 20 лет. Оттуда в 1957 году перебрался в г. Хабаровск».

Получается, что большинство данных из его биографии были даны им самим. И вот тут возникает масса вопросов о том, что же было с ним до 1917 года?

«Антон Бутрин родился в 1868 году на Кубани в семье военнослужащего, - констатировал Николай Ященко. - «Школ никаких не окончил, учился самоучкой», - пишет он в автобиографии (в связи с чем была написана автобиография речь пойдет ниже – авт.). Отец его – армейский прапорщик часто преследовался царской охранкой за революционную деятельность».

Через несколько лет Бутрин несколько «скорректировал» эти данные. Ф. И. Аксёнову он сообщил, что родился «в кубанской станице Кужорка под Новороссийском, в семье казачьего полковника в 1868 году. Отец его был арестован по делу о покушении на царя». То есть отец из прапорщика превратился в полковника. Про покушение его отца на царя тоже больше вопросов, чем ответов. Не декабристские уже были времена.

Вроде бы из-за отца-цареубийцы Антону пришлось скрываться и сменить фамилию на Петриков.

«В 1887 году он был призван в армию, - писал Ященко, - как Антон Петриков. Бутрин-Петриков прослужил в царской армии четыре года, один из них в г. Баку, окончил там учебную команду и получил звание старшего урядника. Из Баку перевели его на персидскую границу. Старший урядник не раз убедительно доказывал солдатам, что недалеко то время, когда можно будет повернуть штыки против господ и царя. На границе Антон прослужил до 1891 года и был уволен из армии в чине фельдфебеля».

И тут вновь странности. Например, как он, скрывавший не только фамилию, но и происхождение, попал в казачьи войска? Как его, не имевшего никакого образования, отправили в учебную команду? К тому же из такой команды выпускали только в звании младшего урядника. Представить, что в то время старший урядник занимался пропагандой против самодержавия среди казаков, просто невозможно. Его бы сдали свои в первый же день. И потом в казачьих войсках фельдфебелю был равен вахмистр. Правда, фельдфебели всё же были, но исключительно в казачьих пластунских частях, своего рода спецназе того времени, в которые с его биографией Бутрин-Петриков попасть не мог.

После демобилизации несколько лет он проработал на предприятиях Баку, где вроде бы продолжал вести революционную пропаганду, правда, о связи с какой-нибудь партией вроде бы связан не был.

Его первой войной, в которой пришлось участвовать, стала Русско-японская 1904-1905 годов. Вновь обратимся к очерку «Старик»: «Как только началась Русско-японская война, Бутрина снова призвали в армию. Теперь его направили в Кубанский полк, который уходил на восток. Длинной была дорога от Баку до сопок Маньчжурии. Переходя из теплушки в теплушку, Антон рассказывал солдатам о тому, куда и ради чего везут их через всю Россию и Сибирь». И вновь - неправда. Не мог он по пути в Маньчжурию заниматься антиправительственной агитацией. Другим было в начале войны настроение. Это, во-первых.

Во-вторых, от Кубанского и Терского казачьих войск на ту войну были отправлены Кавказская казачья дивизия, в которую вошли 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский казачьи полки; позже была сформирована 2-я Кубанская пластунская бригада (шесть батальонов) и из добровольцев Кубани и Кавказа Кавказская конная бригада и Терско-Кубанский казачий полк. Никакого просто Кубанского полка не было и в помине. Ближе всех по названию Терско-Кубанский, так он вообще из добровольцев был сформирован, какая уж там возможна была агитация.

По его словам, он - яростный противник самодержавия, сражался на войне просто героически и, по его словам, сказанным в 1961 году, «стал полным Георгиевским кавалером (четыре креста – авт.) и, кроме того, был награждён двумя орденами Св. Анны». Начну с последних. Орденами в то время могли быть награждены только… офицеры. Да и по поводу «полного Георгиевского кавалера» много сомнений.

«На фронте Бутрину с группой товарищей удалось поднять в полку восстание, - рассказывается в очерке «Старик». - Солдаты дружно выбросили лозунг: «Долой войну, долой царя!» Весь полк (Кубанский казачий - ? – авт.) вернули в Баку и расформировали».

За всё время Русско-японской войны на театре боевых действий в Маньчжурии не было ни одного случая восстаний полков с революционными призывами. По словам известного краеведа, много лет занимающегося историей казачества, Виталия Апрелкова, было только одно выступление кавказцев Дагестанского полка, занимавшихся охраной КВЖД, которым задержали выплату зарплаты. Но оно носило уголовный, а не политический характер.

В 1961 году Бутрин рассказывал о том, что принимал «активное участие в военных бунтах в годы революции 1905-1907 годов в Закавказье».

А затем, спасаясь от ареста, «с помощью рабочих-железнодорожников пересёк границу и через Персию бежал в Туркестан».

Есть информация о том, что он якобы был в 1905 году осуждён за ранение офицера и приговорён к смертной казни. Тогда-то и бежал из Баку в Персию, а оттуда в Туркестан.

«Из Ташкента, под фамилией крестьянина-переселенца Патрикова, выехал в Амурскую область, где в 1909 году поселился в д. Рогожино-Валуево близ ст. Завитая. Затем устроился рабочим на золотые прииски в районе ст. Тыгда. Там сошёлся с китайцами и ссыльными».

А вот что он рассказал несколькими годами ранее Николаю Ященко: «В разгар революционных событий 1905 года Бутрин узнал, что его отец убит за выступление против царского строя. В то же время полиция напала на след Антона. Надо было скрываться. Подпольщики «устроили» заграничный паспорт на имя Петрикова, и Бутрин в 1906 году бежал в Турцию (очень странно, ведь из Баку проще было сразу бежать в Персию – авт.).

После недолгих скитаний за границей он перебрался в Персию, а оттуда в среднеазиатскую часть России. Но полиция ходила по пятам. В 1907 году Антон Никифорович под видом переселенца переехал из Средней Азии в Амурскую область. Здесь в поисках заработка исходил тайгу, трудился на Лиманских, Сергеевских и Гороховских приисках».

То есть сначала он вспомнил, что в Амурскую область прибыл в 1907 году, а спустя несколько лет назвал другой год – 1909-й. Есть и иные нестыковки.

«В первый же год Русско-германской войны Бутрина ещё раз призвали в армию, - писал Николай Тихонович. - Курильский полк, где пришлось служить Антону, был расположен в горах Армении – в Карской крепости. Вскоре он попал на фронт. Февральскую революцию Бутрин встретил в Риге – там он командовал отдельной охранной ротой. Эта рота целиком перешла на сторону большевиков».

А вот что было записано со слов Бутрина в 1961 году: «Когда в начале Первой мировой войны была объявлена амнистия для политических, желавших идти воевать, сдался властям и был отправлен рядовым на Турецкий фронт. Затем его часть перебросили на Германский фронт. К началу Февральской революции А.Н. Бутрин уже командовал казачьей сотней. Вместе со своей сотней перешёл на сторону большевиков и был избран солдатским комитетом командиром батальона».

Начну с того, что полка с таким названием не было, а был 79-й пехотный (никак не казачий) Куринский полк, воевавший сначала на Кавказском, а затем Западном фронтах.

Чтобы до Февральской революции быть либо командиром роты, либо командиром казачьей сотни, нужно было быть офицером, причём отнюдь не прапорщиком. А для этого нужно было закончить офицерские курсы. Но об этом не сказано ни слова.

Ященко Бутрин о событиях 1917-1920 годов рассказал не так уж и много:

«Антона вызвали в Петроград, и солдатский комитет направил его на Дальний Восток. «Тертый калач», как звали Бутрина солдаты, ехал то в одном, то в другом эшелоне. Делал он это для того, чтобы успешнее справиться с задачей большевистского агитатора.

…Разгорался пожар Гражданской войны. На Воеводинских приисках Антон Бутрин создал партизанский отряд и во главе его ушёл в Амурскую тайгу, чтобы оттуда нападать на врагов Советской власти, громить их. Тогда-то партизаны и дали ему кличку Старик за природный ум и смекалку.

Отряд Старика значительно вырос, в его составе был эскадрон партизан-китайцев, боровшихся за власть Советов вместе с русскими рабочими и крестьянами. Партизаны Старика прославили себя в многочисленных боях с белогвардейщиной и иностранными интервентами».

В 1961 году он припомнил больше подробностей: «…был избран солдатским комитетом командиром батальона. После этого, в числе других командиров А. Бутрина вызвали в Петербург, где советское руководство, узнав о его дальневосточном прошлом и связях с китайцами, направило его опять в Амурскую область. Организовав здесь красногвардейский отряд, Бутрин участвовал с ним в боях на Уссурийском фронте против белочехов.

После поражения фронта вернулся с отрядом в Амурскую область и принял участие в эвакуации людей и грузов из Благовещенска в г. Зея, командовал пароходом «Мудрец» с прицепленной к нему баржой «Орочонка», разбитых японской артиллерий прямо напротив пристани г. Свободный. Вместе с частью остатков своего отряда он скрывался затем в уже хорошо знакомых ему деревнях возле ст. Завитая. Принял участие в Мухинском восстании. С началом партизанского движения весной 1919 года под кличкой Старик организовал отряд, который действовал до самого падения белой власти в Амурской области и в феврале 1920 года раньше всех остальных вошёл в г. Благовещенск».

И тут многое похоже на правду, так как легко проверялось. Были живы ещё многие участники тех событий. А вот биография до 1917 года, похоже во многом была выдумана.

Не исключено, что Антон Бутрин действительно был с Кубани, участвовал в Русско-японской войне 1904-1905 годов, до Первой мировой войны попал в Амурскую область, откуда был призван на фронты той войны. Остальное он вероятно приукрасил, что-то позабыв, а что-то приукрасив, стараясь показать себя чуть ли не с младых ногтей убеждённым революционером. Судя по тому, как он себя вёл в обычной жизни, в его судьбе в то время больше было уголовного, чем революционного.

А о том, каким он запомнился во время своего 20-летнего укрывательства на прииске и после того, как слава снова к нему вернулась, рассказал один из его земляков.

В proza.ru в 2019 году были опубликованы воспоминания Виктора Глотова. Заканчивал он их так: «Да, такие люди, как Антон Никифорович Бутрин, завоёвывали и устанавливали Советскую власть на Дальнем Востоке, как говорится, делали историю. Его имя многократно упоминается в различных книгах, исторических исследованиях, посвящённых Гражданской войне. Например, в литературно-художественном сборнике «Таёжные походы» многие авторы пишут об отряде Старика. Мне приятно, что я его знал, видел в повседневной жизни, слышал о его героических делах».

Эти воспоминания, на мой взгляд, настолько интересны и необычны, что приведу их значительную часть:

«После смерти Сталина в 1953 году, началась не только реабилитация репрессированных, но и вспомнили о других так или иначе «обиженных» режимом. Из Хабаровска пришло указание разыскать таких людей и дать о них сведения в крайком КПСС. О Бутрине сообщили «наверх», и вскоре его вызвали в Хабаровск, долго беседовали, выясняя, кто он и что он… Короче – Антон Никифорович Бутрин наконец-то вновь стал народным героем!

…В Хабаровске на Комсомольской площади в те годы состоялось открытие прекрасного памятника партизанам, и на его открытие был приглашён и Бутрин. Мало того что его, как почётного гостя, пригласили на трибуну, так ещё предоставили слово. Сам он потом рассказывал, что ничего сказать не мог – слёзы застилали глаза, плакал от волнения и радости. Потом, уже на прииске, его пригласили в школу, чтобы он рассказал молодому поколению о Гражданской войне, о подвигах партизан. Войдя в раж, дед размахивал руками, рубил японцев воображаемой шашкой и крыл при этом матом.

Директор схватился за голову, начал успокаивать деда и стаскивал его с трибуны. Оказалось, готовясь к встрече со школьниками, он принял изрядную дозу горячительного.

Весть о Бутрине дошла до Москвы, и его пригласили, среди других героев Гражданской войны, на встречу к Ворошилову. По Амурской области, где воевал его отряд, он ехал более или менее благополучно, но как только поезд стал двигаться по Забайкалью, приближаясь к Чите, едва не на каждой станции начались митинги. Весть о том, что в поезде едет знаменитый герой – командир отряда «Старик», мчалась впереди, и народ хотел видеть и слышать легендарного человека. Дело в том, что в октябре 1920 года началось наступление Амурской армии и партизан с целью освобождения Забайкалья от белогвардейцев.

Отряд «Старик» ударом с севера выбил семёновцев из Читы, сам атаман Семёнов успел удрать на самолёте. «Читинская пробка» выбита, открыт путь с востока страны в центр Советской России. Жители Забайкалья всегда помнили об этих событиях, знали имена героев, но о том, что Бутрин жив, не знали. И вот он собственной персоной, старый, но бодрый и энергичный, предстаёт перед восхищёнными людьми. Его не только привечают, но и обильно угощают. Случилось это летом 1958 года. Я оказался с ним на одном катере, мы ехали из Тахты до Херпучей.

Дед как раз возвращался из той знаменитой поездки, а я – из Благовещенска ехал к родителям. Он рассказывал: «Я заболел, не доехал до Москвы». Потом добавил: «Да не я заболел, а водка заболела». Ему тогда было уже за 80 лет. Стал он сухоньким, как-то ниже ростом, уже не пышная борода, а бородёнка на лице, но неизменная папироска всё также дымила в зубах. Вскоре ему дали в Хабаровске квартиру, и он уехал туда с бабкой и дочерью Валентиной».

Вроде бы именно в те годы его наградили медалью «Партизан Великой Отечественной войны» и Орденом Ленина. Эта информация имеется в Амурском областном краеведческом музее.

Умер Антон Никифорович Бутрин в 1966 году, когда ему было 89 лет.

Что было правдой, а что вымыслом в биографии этого загадочного Старика, ещё предстоит разбирать. Но неизменным остаётся факт того, что в годы Гражданской войны это был авторитетный партизанский командир у красных и его 8-й полк 2-й Амурской стрелковой дивизии НРА ДВР 22 октября 1920 года действительно первым вошёл в оставленную семёновцами и каппелевцами Читу, которая благодаря этому через несколько дней стала столицей Дальневосточной республики.