Убить Адольфа

Режиссер: Квентин Тарантино
В ролях: Брэд Питт, Мелани Лоран, Кристоф Вальц, Элай Рот, Майкл Фассбендер, Дайан Крюгер, Даниэль Брюль, Тиль Швайгер и другие.

20 августа, три месяца спустя после мировой премьеры, россияне удостоились чести посмотреть картину руки настоящего мастера – «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино. Вопреки всем заявлениям, что культовый режиссер снял ремейк фильма 1978 года, общего у картин мало. Разве что сама идея бессловесного отстрела немецких солдат. Впрочем, замес в следующем.

Молодой кавалер фашистского ордена за массовое убийство врагов влюбляется в не менее молодую француженку, владелицу небольшого кинотеатра. Чтобы угодить даме, солдатик уговаривает Геббельса перенести премьеру фильма о своем славном подвиге в ее заведение. Дама новости очень рада: ведь так у бесславных ублюдков, отстреливающих немецких солдат направо и налево, больше шансов подорвать кинотеатр вместе со всеми чиновниками прямо во время показа. К тому же, Бриджет фон Химмерсмарк, засланный казачок в фашистскую богему, сообщает диверсантам, что на премьеру собирается все высшее руководство Рейхстага во главе с Гитлером.

Основное действие закручивается, как ни странно, на французских евреях. Их отлавливают поименно, казнят на месте, гонят из страны. В противовес этому команда головорезов Альдо Рэйна (Брэд Питт) точно так же устраивает облавы на гитлеровских шавок, почти без вопросов отрезая всем неверным скальпы. Все это сопровождается традиционными «вестернскими» прибамбасами вроде рамочного оформления каждой главы и узнаваемых музыкальных сбивок. В этом – первый почерк Тарантино: несусветная жажда крови, вообще ничем не обоснованная и фотографически четкая. Даже пара рвотных позывов, уверена, никого из зрителей стороной не обошли. Но сцены стремительного трэша, какой, наверное, мог сделать только Квентин, то и дело сменяются неторопливыми разговорами за стаканом молока или скотча, результатом которых будет все одно и то же – очередная перестрелка, снятие скальпа, сломанные конечности и горы трупов.

– В аду есть специальная печь, где горят те, кто не допивал скотч.
Кстати, забавен сам стиль съемок в моменты «затишья»: там, где любой другой режиссер сыграл бы на психологизме, нагнетал бы обстановку (тема Великой Отечественной – святая сама по себе, тут не до игр), – Тарантино пускает в ход стеб и заливает каждую эмоцию формалином, лишь бы на веру все происходящее не принималось. Главу к главе он ставит друг напротив друга заклятых по истории врагов, дает им кучу времени на милые беседы и настороженные взгляды, а затем – бац! – ровно минуту на то, чтобы достать пистолеты и перестрелять друг друга.

Но самый-самый финт ушами Квентин делает, выпуская на поле боя хамоватого и бессовестного Брэда Питта: этот актерище вполне мог изображать и самого Гитлера, в принципе, так и есть, только не от фашистов. Его поистине титанический персонаж лично достает метровую секиру и, дымя папироской, вырезает на потном солдатском лбу свастику. Заявляется на премьеру фашистского фильма в белом смокинге, выдавая себя за итальянца, при этом с дичайшим акцентом приговаривая: «Аривидерчьи!» И делает много других странных, обусловленных только временем и воспитанием вещей.

Второй ублюдок в фильме – мент-эстет Ганс Ландэ, для которого война – не более чем способ поправить здоровье на пляжах Малибу. Для этого нужна самая малость – не разочаровать фюрера и вовремя слиться. Сливается, надо заметить, он грамотно, но не совсем в те руки.

Прикасается Тарантино и к прекрасному: рассуждения в закрытых холлах под свастикой о немецком киноискусстве двадцатых годов – настоящий бриллиант среди оторванных голов и вырванных кишок. Это находка: прежде мерила Каннов и Оскаров предпочитали сажать одиозных персонажей для обсуждения таких тем за столики парижских кофеен, под капучино, «Мальборо» и джаз.

– Ты знаешь, что значит «сядь»?
– Да.
– Тогда сядь.А что до бесславности – так пойди их разбери, всех участников Второй Мировой. Невозможно сосчитать ни героев, ни злодеев, а от фронтовых рассказов наших дедушек с каждым годом остается все меньше: разве что пугающий антураж да горстка ключевых слов, из которых и кроится любая голливудская слезная постановка. Мало ли, сколько было Хьюго Штиглицев, беглых немецких офицеров, загасивших свою роту по совести и, опять же, ублюдочности; мало ли подсадных актрис позорно задушили в эсэсовских кабинетах. А может, их и вообще не было.

Вывод напрашивается: время авантюрных комедий и отвязных гангстерских разборок в фильмах Тарантино прошло: они уступили место кровавым гамбитам в стиле корейского дореволюционного трэша – с намеком на малобюджетность и претензией на арт-хаус. Квентин до сих пор берет абсурдностью и колкими фразами, но вот общую картинку выстраивает уже иначе. И уж раз этот фильм вышел про месть, стоит припомнить ее автору «Убить Билла», где все действительно было весело, бодро и со вкусом. Здесь же – на слишком влюбленного ценителя, понимающего, что историю Второй мировой по «Бесславным ублюдкам» лучше не учить. Вопросы морали – тем более. А то ремнем отхлестать будет мало.