Пару недель назад я ехала по трассе Чита — Забайкальск в районе Маккавеево. Слева от меня весело горела трава, огонь уходил вверх по распадку, в сосны. Сосны мне было жалко, я остановилась и позвонила в 112.
Колонка впервые была опубликована в разборе событий недели от журналистов «Чита.Ру» 29 марта.
— Здравствуйте, я вижу пожар около Маккавеево.
— Там профотжиг, — отмахнулась тётка в трубке, не выясняя обстоятельств. Ну, голос у неё был такой, что я почти увидела, как солнце лениво светит в окно, чайник лениво кипит, тётка во всём этом дежурит, а я ей мешаю.
— Тут сосны горят, вы что, сосны отжигаете?
— Это профотжиг, он под контролем.
— Слушайте, вы, может, уточните, насколько он под контролем, я вот вижу, как горит лес, а из контролирующих вижу только коров.
— Ладно, где именно горит, как фамилия? — сдалась тётка и забрала у меня данные.
Через пару километров действительно стояла пожарная машина. Очень красивая, красная, на фоне жёлтой степи. Собственно, внешне это была единственная её функция.
На прошлой неделе по тому же маршруту горело в районе Дарасуна. Тётку я тревожить не стала, тревожилась сама — за себя и за неё. И за лес вокруг малой родины. Всё же он отличный, там вот-вот должен быть багульник, зимой можно кататься на снегокате, а осенью в выходной идти с отцом в поход, пыхтеть, клянчить подкрепиться бутербродами, глыкать чай из термоса, свалиться на спину на вершине горы и мирно смотреть в небо.
В ночи профотжиги очень эффектные и очень-очень контролируемые. Выглядит это примерно так:
Видео прислано в наш инстаграм (запрещённая в России экстремистская организация) и снято там же, где я ездила днём.
Потом, слава всем святым, на этой неделе выпал снег, и вот эта чарующая картинка погасла сама собой:
Можно жить дальше. Искать мелких дураков с окурками и покрупнее — с горящими матрасами. Продолжать делать вид, что точки профотжигов не совпадают с пожарами, которые тушат те же самые люди, что и проводят профотжиги. Но они совпадают.