Глядящие из-под мусора мечты о ясном будущем Читы - разбор недели

Кажется, что столько обещаний, проектов и перспектив, про которые весь Забайкальский край слушал от чиновников разных уровней в течение прошедшей недели, не было никогда. Как будто долгие годы всё это бродило в головах власть имущих и именно за несколько дней до дня икс достигло созревания, излившись в инфополе. И городом трудовой доблести Чита стала - в честь этого события теперь мемориал хотят сделать, и фуникулёр на Титовской сопке появится, и кислородный завод за 400 миллионов.

И пока депутаты щедро посыпают задолбавшихся забайкальцев приправой «Светлое будущее», администрация города и минприроды, например, не могут решить, кто отсыпет берег в СНТ «Биофабрика», который Читинка ещё чудом не смыла. Какие-то живодёры выпускают после стерилизации собак с открытыми ранами на волю. А люди при 8-14 градусах на улице уже полторы недели мёрзнут в своих квартирах, потому что отопление у нас включают не сразу, когда холодно становится, а когда это холодно подморозит жителей в течение минимум 5 дней. О событиях уходящей недели читайте в разборе «Чита.Ру».

Утром я проснулась в городе трудовой доблести.

В квартире было холодно, потому что отопление нельзя включать тогда, когда на улице дубак, а надо по календарю. Вода в кране была рыжая, и я налила в чайник «Куку» из холодильника - вышло странно, но хотя бы горячо.

Вышла из дома, объехала ямы на выезде из двора, левым колесом всё-таки долбанулась. Посигналила весёлому пареньку из Юго-Восточной Азии, продающему фрукты. Когда у него спрашиваешь, что есть сладенького, он говорит: «Всё, кроме картошки и чеснока». Но этот ещё нормальный, прошлый ко мне приставал и преследовал в социальных сетях, я даже участковому жаловалась.

Возле 22-й школы встретила стаю собак. Вообще они стали реже попадаться, но каждую ночь мой умный будильник, призванный записывать храп, записывает, как они лают.

С баннеров вдоль дорог на меня смотрели неприятные мне люди и неприятные партии врали фальшивыми словами.

Бензин на заправке «Корса» стоил 54 рубля, на «Нефтемаркете» - больше 55. Богомягкова была так и перекрыта внизу, потому что сроки её открытия определяет дождь. За обрезанными этой весной тополями на Смоленской повернула. Слева был разрушенный цех машзавода. Справа лежали чёрные мешки с мусором, хотя в нашем городе после субботников так можно, кажется, спрятать тело. Прямо был раздолбанный люк.

И было мне не радостно от приобретённой трудовой доблести, а как-то немножко неловко. Как будто мы не дотягиваем до звания, за которое бились всю предвыборную кампанию, собирали подписи, мучали экспертов, производили словесную шелуху.

Наверное, бабуле радостно, надо позвонить спросить. Хотя бабуля в войну, например, жила в Дульдурге и собирала мангыр на ужин. И пошла мыть полы после пятого класса. И никогда больше не училась. А потом всю жизнь была крановщицей в Дарасуне. Но Дульдурга не город трудовой доблести и Дарасун тоже. А Чита - город.

Но, честно говоря, пока он больше похож на город-призрак трудовой доблести.

Предпринимателя Светлану Белобородскую оштрафовали на 10 тысяч рублей за срезанные деревья в районе кинотеатра «Удокан». Одной рукой она создаёт «Зимний сад», другой — оставляет от ильмов огрызки. Редакторы «Чита.Ру» обсуждают, что может остановить этот процесс, какие неуловимые озеленители по ночам аккуратно кронируют деревья, а также внезапно — сквер вокруг больницы в Первомайском.

Перед каждыми федеральными выборами наступает такой момент, когда масштабы обещаний начинают отрывать от реальности даже самых закоренелых скептиков. Их становится так много, что сознание периодически перестаёт реагировать на окрики здравого смысла и приподнимает тебя над поверхностью земли.

Наутро после выборов это быстро проходит, и все воспарившие хлопаются о бренную землю. Мгновенно замолкают пропагандистские телеграм-каналы, прекращается поток восторженных постов в instagram (запрещённая в России экстремистская организация)-аккаунтах, растворяются в прохладном осеннем воздухе общественные движения, в которых обычно много местоимений «мы» и «наш».

Этот момент отрыва от земли каждый раз напоминает мне алкогольное опьянение той стадии, когда ты ещё весел и полон сил, но уже столько выпил, что почти осмысленно даёшь себе право отключить критическое мышление. Ну да, есть проблемы, но, блин, у всех есть проблемы – всё решим. Что-то не так дома – разберёмся. Денег не хватает – заработаем. И ты весело заливаешь в себя ещё 20 рюмок по дороге к утреннему похмелью.

Я это состояние поймал на уходящей неделе, когда в Читу прилетел один из самых богатых чиновников в России, герой мемов и антикоррупционных расследований, глава ВЭБа Игорь Шувалов. Сначала я подумал – господи, что тут делает Шувалов? Но потом вспомнил про выборы.

Потом Шувалова повели по улицам. В роликах это выглядело феерично – толпа улыбчивых чиновников и их сопровождающих идёт по улице Ленина, залитой осенним забайкальским теплом, а из толпы Осипову кричат что-то приятное. Потом все эти люди сидели в зале, кажется, краевой филармонии, и Шувалов показательно звонил каким-то другим высшим российским чиновникам. Это выглядело так, как будто предвыборный ролик льют в прямой эфир без монтажа, но когда в дело пошли пресс-релизы, это окончательно превратилось в сказку.

Титовская сопка как видовой парк. Я пытался прочувствовать вкус этого нового словосочетания – «видовой парк». «Видовой». «Парк». Получалось почти как «точки роста». Или «пространства развития». Или «металлургический завод в Краснокаменске». «Животноводческий кластер». «Миллион овец». Мне нравилось.

Потом – мастер-план развития Читы. «Мастер-план». «Мастер». «План». «План». Я опять катал эти слова по нёбу, пытаясь представить, как это будет прекрасно выглядеть – какой-то большой ватман, на котором нарисованы красивые планы. Стол, на котором всё это лежит. Какие-то приятные трезвые люди в дорогих пиджаках и сорочках от 6 тысяч рублей за штуку нависают над столом, опираясь на него холёными руками, и красивые многоэтажки взмывают в роликах с бумаги в реальность, где пустыри превращаются в цветущие парки, а престарелый уже мэр Читы Сапожников сам ведёт свои пресс-конференции – без пресс-секретаря и подсказок.

Потом – «Набережная в Дальневосточном квартале Читы». «Набережная в Дальневосточном квартале». «Дальневосточный квартал». «Квартал». «Набережная». Я чувствовал, как сам лечу над Читинкой, и горы мусора, старые бетонные плиты набережной времён вице-премьера Холмогорова и бездомные собаки растворяются в неприятном прошлом.

«Расширение транспортной сети Читы». Я вспоминал свои студенческие годы, троллейбус «тройку» и заднюю площадку, с которой всегда интересно было разглядывать как бы сверху пассажиров и водителей едущих следом автомобилей. Мне было чуть грустно от того, что теперь всё это старое и скрипящее из моего студенческого прошлого окончательно канет в Лету, потому что троллейбусы заменят водоробусы, а маршрутки переплавят в Сухой Пади на новый генплан Читы.

«Необходим срез социально-экономического развития города, чтобы иметь возможности для развития проектов и инициатив с участием корпорации ВЭБ.РФ», - цитировал сайт правительства губернатора Осипова, и в этот момент мне показалось, что уже утро 20 сентября. Хотя ещё только 12-е. То есть на «срез социально-экономического развития города» моего политического опьянения уже не хватило. Потому что ну, какой, к чёрту срез, когда у вас скоро ливневой водой начнёт топить первые этажи Чайковского, 8, а на центральной площади города скоро как год стоят деревянные сарайчики, и это не туалеты.

Я вчера с двумя моими хорошими знакомыми, друзьями даже, ходил на гору Светлую (или Белую – я не уверен в названии). Наверх идёт автомобильная дорога, годная для хороших джипов, и пешком приятно гулять. Набор высоты – около 300 метров, что для Читы вполне себе тренировка. И вот наверху, на высоте около тысячи метров, где заканчивается зона плотного леса, мы натолкнулись на свежие деревья в рост человека. Ещё весной здесь была просто полностью выгоревшая в одну из забайкальских вёсен губернатора Ильковского вершина, но летние дожди и настойчивость природы сделали своё дело – в 5 метрах не было видно человека.

Один из моих спутников пошутил – как могли деревья вымахать без разрешения выше Осипова! Второй меланхолично заметил, что природа всегда берёт своё. Что мы будем строить свои города и летать в космос, но всё рано или поздно вернётся на круги своя – если только не выжечь всю планету напалмом и не засыпать солью, как римляне в Карфагене. И даже тогда, наверное, всё отрастёт через пару сотен лет.

Почему-то там, на вершине, рядом с этими молодыми деревьями, мне стало спокойно. Я вспомнил, как эта сопка жутко горела, когда за ЧС в регионе отвечал вице-премьер Геннадий Чупин, посмотрел на эти выросшие без всякого ведома человека молодые деревья и подумал о том, что всё проходит.

И это пройдёт.

Потом мы забрались наверх, достали свои термосы с чаем и кофе, и я счастливо улыбнулся прекрасному виду с вершины сопки Светлой. Чита с него гораздо красивее, чем внизу. Здесь никогда не будет Игоря Шувалова. Здесь вряд ли бывали забайкальские губернаторы. И эта сопка даже после самых страшных пожаров всё равно оживает и дарит тем, кто любит эти места по-настоящему, простое и спокойное забайкальское счастье.

Визит делегации ВЭБ.РФ подарил Чите фуникулёр, везущий туристов в расположенный на Титовской сопке парк. Точнее, визит подарил планы на создание фуникулёра и парка. А ещё точнее - власти Читы затеяли этот проект гораздо раньше, но озвучили его господину Шувалову аккурат за неделю до выборов депутатов Государственной думы. Но это просто так совпало. Всегда почему-то совпадает, то Путин приедет, то Медведев.

Теперь вот Шувалов с фуникулёром. При этом совсем недавно на Титовку проектировали просто дорогу. А потом - пешеходный и автобусный маршруты. По логике через полгода появятся планы по запуску на Титовку небольшого космического челнока. Потому что власти Читы в последнее время изощрённо хороши только в планировании и обещании.

Вместо создания парка на Титовской сопке нам через год преподнесут ещё один проект. Например, по строительству копии камчатского вулкана в натуральную величину в посёлке Нахаловка. Потому что Александр Сапожников летал на Камчатку, видел эти вулканы, и ему понравилось. А также это привлечёт в Читу туристов. И благоприятно скажется на экономике города.

И я верю в это больше, чем в появление фуникулёра. Почему?

Что в итоге решили со свалкой на Титовке?

А как там поживает парк «Забайкальские ворота»? Готов ли к переезду в Амодово зоопарк? Будет ли сдана в срок Театральная площадь? А музыкальный театр будет?

Городские власти значительно деградировали в последнее время. Дело даже не в исполнении обещаний, а в повседневной работе. Сейчас траву косят по указанию губернатора. А вывоз мусора с окраины преподносят как выполненную в три года пятилетку. Какой уж тут фуникулёр, прости Господи. Я даже уверен, что на озвученные тут вопросы городские чиновники не ответят, потому что разучились ̶ч̶и̶т̶а̶т̶ь̶ работать с журналистами тоже.

Мусорная реформа в Забайкальском крае идёт со сбоями. Власти региона и Читы хорошо устроились – вся вина за происходящее сваливается на мусорного оператора, компанию «Олерон+». Но на самом деле кризис то ли намеренно, то ли от некомпетентности спровоцирован самой властью. Редакторы «Чита.Ру» Андрей Козлов и Екатерина Шайтанова обсуждают причины, по которым помойки медленно наступают на центр Читы и топят в мусорных проблемах муниципальные районы.

27 августа между мэрией Читы и минприроды края через корреспондента «Чита.Ру» произошёл спор — они никак не могли решить, кто поможет людям и сделает отсыпку берега в СНТ «Биофабрика».

Как рассказала до этого местная жительница, рядом с их домами у реки абсолютно нет берега, и во время дождей вода сразу прибывает и начинает заходить на территорию СНТ.

Полдня ушло у меня на то, чтобы понять, что ни администрация города, ни минприроды не будут отсыпать берег. Администрация аргументировала это тем, что именно это место принадлежит министерству и на отсыпку выделяются федеральные деньги. А минприроды, наоборот, считает, что это зона ответственности администрации, так как именно они должны «проводить срочные работы в рамках предупреждения ЧС».

10 сентября местная жительница написала мне, что река начала выходить. В администрации пояснили, что отсыпали берег в СНТ, но, как оказалось, не тот. Именно то место опять никому не нужно. Занимающиеся отсыпкой работники сказали женщине, что это должно делать минприроды, а минприроды опять ответило «Чита.Ру», что они здесь ни при чём.

Я решила написать сити-менеджеру Александру Сапожникову в телеграме, он, конечно, прочитал, но ничего не ответил. Может, решает вопрос.

Финал здесь может быть только один. Если не затопит в этом году, то, может, в следующем. И повторится 2018 год, пока местная власть отмахивается от проблем и занимается перекладыванием ответственности.

Губернатор Забайкальского края Александр Осипов на Восточном экономическом форуме во Владивостоке запустил очередную серию обсуждений судьбы Церкви декабристов – старейшего здания в Чите, в котором с 1980-х годов работает посвящённый декабристам филиал краевого краеведческого музея. Редактор «Чита.Ру» Андрей Козлов обсуждает эту тему с одним из тех, кто идею о богослужениях как раз поддерживает. Это православный священник, протоиерей, заштатный клирик Читинской епархии Роман Витюк.

Алкоголь не продавали в Забайкалье 11 сентября из-за Всероссийского дня трезвости. Краевой закон о запрете приняли в 2011 году. Подобная практика существует и в других регионах России — спиртное официально не продают в этот день в Белгородской, Калининградской, Саратовской, Кемеровской, Иркутской областях и Удмуртии.

Праздник трезвости учредили в 1911 году общественность и Русская православная церковь. Если верить источникам, у него даже лозунг был: «В трезвости — счастье народа!» И праздник, и лозунг — утопичные и нежизнеспособные для сегодняшнего времени.

Запрещать продавать алкоголь в определённые дни, будь то день трезвости или выпускные, — одна из наиболее глупых инициатив края и всей страны. Я никак не могу взять в толк, чем поможет один день отказа от алкоголя? Если вообще допустить, что от него все законопослушно откажутся.

Мне непонятно даже, с чем конкретно борются. Со всеми, кто употребляет алкоголь; с теми, кто не знает меры, или глобально — с алкоголизмом?

С теми, кто пьёт по бокалу вина за ужином, бороться странно. С теми, кто злоупотребляет или уже болен, бессмысленно. Объявив какой-то день свободным от алкоголя, ничего не решить. Ну, не будут продавать спиртное в магазинах — те потерпят убытки. Именинники и выпускники купят всё, что нужно заранее, алкоголики — всегда найдут, где купить.

Бороться с чем-то — значит выявить причины проблемы и последовательно их решать. Ко всем глобальным изменениям нужно двигаться маленькими шагами. Поднимать уровень жизни россиян, закрыть их базовые потребности и анализировать все принимаемые меры.

Если же брать существующий метод борьбы за пример, то давайте просто объявим несколько дней без бедности, пару недель свободных от бездомных собак и мусора и примерно месяц доброты. И будет всем счастье народа.

Я девочка, воспитанная стаей детективов. Эркюль Пуаро, Шерлок Холмс, Перри Мейсон, миссис Марпл, Ниро Вульф… они были моими наставниками. Из-за них плохая получилась из меня девочка. При любом происшествии включаются не эмоции, а интерес и азарт. Ого, тайна! Расследование! Или хотя бы кровища.

Поэтому я никогда не хотела пойти работать в милицию или полицию. Потому что понимала: в реальных преступлениях не будет той красоты нераскрытой загадки, интриги, скрытых улик и хитроумных ходов преступника. А скорее бытовуха, пьяная поножовщина и кражи.

Однако в недавнем происшествии в Чите было достаточно загадок. Сначала 15 июля тело женщины без признаков насильственной смерти обнаружили в Кеноне. После этого 20 июля исчез сын этой женщины — Сергей Федореев. Его машину нашли в посёлке Рудник Кадала, самого видели в магазине в том же посёлке — окровавленного, держащегося за бок.

Поиски Сергея длились больше месяца, в том числе к прочёсыванию поля в Кадале присоединились журналисты «Чита.Ру». Как сквозь землю — ни следа, ни зацепки. Я следила за этими поисками и новостями, в голове разворачивались варианты событий. Месть? Преследование? Не смог пережить смерть матери?

Ну а в конце августа тело пропавшего Сергея Федореева нашли там же, где ранее началась эта история с тела его матери, — в Кеноне. Опять же, по данным СКР, нет следов насильственной смерти, причина может быть любая.

Детектив? В своём роде, да. На этой основе можно придумать леденящую историю с парой сюжетных твистов. В реальной жизни, полагаю, всё более прозаично. Возможно, скоро мы об этом узнаем. Ну и, конечно, держим в голове, что это не книга и не сериал, а настоящие люди: для кого-то утрата близких, целых две жизни в никуда.

Цинично ли видеть в происшествиях красоту и интригу? Да. Хочу ли я что-то изменить в себе? Нет. Кстати, это хороший способ справляться с экзистенциальным ужасом.

Потому что у меня есть пример запутанного преступления, которое пока не нашло свою разгадку: в декабре 2012 года судью из Харькова и всю его семью убили в собственной квартире, обезглавили, а головы забрали с места преступления. В залитых кровью комнатах живым остался только пекинес.

Ужасно, интригующе, непонятно. Если не думать о том, что сына и будущую невестку этого судьи я знала и несколько лет общалась с ними в интернете. Страшно, знаете ли, когда человек уходит в офлайн, ты думаешь, что просто новогодние хлопоты. А потом один из общих друзей пишет: «*** убили». И товарищи по интересам превращаются в тела.

Морали тут нет. Мне просто хочется, чтобы на каждое преступление, если в нём действительно есть загадка, нашёлся какой-нибудь въедливый следователь. Который подарит нам разгадку и справедливость.