Нежеланные читинские бараки и червоточина в Даурском округе — разбор недели

Итоги выборов в Госдуму по одномандатным округам, оставившие чувство недоумения; очевидный отказ управляющих компаний от неблагоустроенного жилого фонда, почему-то вызвавший озабоченность у читинской администрации; вмешательство прокуратуры в историю с несчастным псом Митчем, не вызвавшее чувства облегчения у переживавших за животное; а также обзор фильма «Дюна» по роману Фрэнка Герберта — журналисты ИА «Чита.Ру» разобрали взволновавшие их события уходящей недели.

Закрытое политическое мероприятие «Ночь выборов» прошло в Центре общественного наблюдения в Чите в ночь с 19 на 20 сентября. Эксперты, наблюдатели, представители общественных организаций рассказали о своей работе во время выборов и ответили на каверзные вопросы журналистов о вбросах, обсудили изменённое законодательство об освещении политических тем перед выборами в период агитации.

Даурский избирательный округ был с самого начала никому не важен. Не с того начала, когда «Единая Россия» в июне подняла победившего на праймериз генерал-лейтенанта и вице-премьера Андрея Гурулёва в партийный список, снова отдав этот округ — ну кому там нужно, Кулиевой? А с самого начала, с 1993 года, когда в новейшей истории современной России появилась Госдума.

До объединения Агинского округа с Читинской областью в 2007 году избирательных округов на территории нынешнего Забайкалья было три — Агинский, Читинский и Борзинский.

Агинский был самый невероятный. Первые два созыва в нём избирался Баир Жамсуев, потом, когда он на втором сроке вернулся в округ главой, за него в Госдуме остался народный артист Советского Союза Иосиф Кобзон, ставший тем самым легендарным для региона и родным для агинчан депутатом. Вместе они, задействовав имеющиеся на тот момент личные связи, подняли округ из руин и быстро превратили в праздник. С зоной льготного налогообложения и концертами уровня «Олимпийского» посреди степи.

Читинский округ, находившийся в непосредственной близости к региональному центру, на протяжении всего времени остаётся самым благополучным. Его не разменивали и не сдавали без боя. А в последние годы ещё и тщательно зачищали, позволяя заранее определённым и согласованным политическим тяжеловесам избираться без особых проблем.

От него сначала избирался молодой местный руководитель Фонда имущества в администрации области Сергей Маркидонов. «Если бы Сергей был жив, безусловно, сегодня он был бы одним из руководителей экономического блока государства, я в этом не сомневаюсь. Он бы сделал очень много полезного для нашей страны», — отзывались о нём коллеги с «Заб.Ру» в 2009 году.

После того как Маркидонов был убит в Петровске-Забайкальском в ходе избирательной кампании, от Читинского округа в Госдуму прошёл Виктор Курочкин. К моменту выборов он уже был известен в регионе — 39-летний редактор «Комсомольца Забайкалья», а впоследствии — оппозиционной «Народной газеты», был ещё и общественником. Курочкин инициировал сооружение в Чите памятника погибшим заключённым — жертвам политических репрессий.

В Государственной думе активно занимался вопросами прав человека, освобождения российских военнопленных в Чечне, был в числе участников освобождения заложников в Будённовске в июне 1995 года. Впоследствии вернулся в Забайкалье, в 2000 году баллотировался на пост губернатора Читинской области, занял четвёртое место.

После Курочкина был Войтенко — экс-командующий Забайкальским пограничным округом, генерал-полковник. Виктор Войтенко работал депутатом на протяжении трёх созывов, до 2011 года. До этого был помощником губернатора Читинской области, советником, заместителем министра путей сообщения РФ, курировал связи с регионами.

Когда в дальнейшем от схемы одномандатных округов отказались, выборы шли по партийным списком.

В 2016-м одномандатники вернулись, и в Читинском округе на выборах победил действующий к тому моменту депутат Госдумы, профессор, доктор медицинских наук, известный в регионе, а особенно в медицинском сообществе, врач-психиатр Николай Говорин.

В 2021 году победу на округе без единого мало-мальски значимого конкурента одержал начальник ЗабЖД Александр Скачков.

Скорее всего, вы знаете все эти фамилии, а если нет, то вам меньше 25 лет. Но тогда вы не дочитали до этого места, а давно листаете ленту Instagram (запрещённая в России экстремистская организация).

Борзинский округ, ставший Даурским после 2007 года путём слияния с Агинским, — бедный родственник. Никому не нужное и неприкаянное поле политических игрищ в последние годы, чёрная дыра в предпоследние. Избравшиеся депутаты по факту или были случайными людьми, не имеющими ни авторитета, ни желания для решения реальных проблем юга Забайкалья, или сильными местными хозяйственниками, не умеющими использовать этот опыт в Государственной думе.

В 1993 году от Борзинского избирательного округа избирается Владимир Суренков. Я погуглила за вас — это 45-летний уроженец Красноярского края, главный геолог комбината «Балейзолото», замдиректора объединения «Забайкалзолото». Суренков уехал в Госдуму и, судя по информации из открытых источников, в регион не вернулся.

В 1995-м на юге Забайкалья побеждает Виктор Колесников. Помните такого? Я тоже нет. Хотя вообще-то это председатель совхоза «Целинный», где я прожила первые пять счастливых лет своей детской жизни. Колесников, судя по всему, вернулся и до сих пор работает в сельском хозяйстве.

Фамилия Ярослава Швыряева, ставшего депутатом в 1999 году, вам, скорее всего, известна по истории с выборами — в 1996 году он баллотировался на пост губернатора, но проиграл Гениатулину. Был заместителем начальника «Братскгэсстроя», генеральным директором компании «Читаэнергострой». После Госдумы остался в Москве и продолжал работать в энергетике.

Швыряева на посту сменил Юрий Лосский, но всего на год. Лосского знают, потому что он до этого возглавлял Краснокаменск. А ещё потому — что летом 2004 года он умер в гостинице посёлка Ясногорск после встречи с избирателями, которым задерживали зарплату.

Вместо Лосского в Госдуме от Борзинского округа стал работать Евгений Блохин — глава Шилкинского района, который после депутатства вернулся в родной район и возглавил районный совет.

После возвращения выборов по одномандатным округам, с 2016 года, несчастный Даурский округ превратился в разменную монету. «Единой России» эта территория перестала быть интересной, от него одномандатником прошла Василина Кулиева от ЛДПР в 2016 году, когда её одновременно прислонили к фигуре тогдашнего губернатора Натальи Ждановой и тянули силами коллеги по партии Юрия Волкова.

Кулиева с небольшой долей вероятности прошла бы даже и в 2021 году, если бы из Якутии не приехал Юрий Григорьев и не залил бы тут всё деньгами и технологиями, хотя, скорее всего, победу бы одержала единоросс Екатерина Фисун или олимпийский чемпион и внезапно коммунист Дмитрий Носов.

Даурский округ — отличная демонстрация реального отношения федерального центра к проблемам региона. Решение о том, кому «отдавать» округ и как в этом округе себя вести партии власти, явно принимаются не в Чите, а в Москве. Решения эти к региону обычно не имеют никакого отношения — округ является частью политической игры, в которой нет места интересам жителей Забайкальского края.

Кампания 2021 года в этом смысле ещё более показательна. В регионе было как минимум несколько кандидатов, которые имели все основания для того, чтобы быть полноценно поддержаны властью. Это мог быть депутат Госдумы Николай Говорин, вице-премьер Андрей Гурулёв или руководитель регионального исполкома «Единой России» Екатерина Фисун.

Но Москва демонстративно устроила в Даурском округе полигон для освоения сотен миллионов рублей, явно запутав местных кураторов выборного процесса, а через них и исполнителей процесса в том, кого именно нужно поддерживать. Результат всем известен.

Редакторы «Чита.Ру» Андрей Козлов и Екатерина Шайтанова в очередном выпуске проекта «Редколлегия» подводят итоги выборов в Госдуму в Забайкальском крае — по партийным спискам и одномандатным округам.

Фракция КПРФ пригласила несогласных с результатами выборов в Госдуму России VIII созыва собраться 25 сентября в Чите на площади Труда. На митинге было примерно 50 человек.

Председатель комитета городского хозяйства Читы Марина Попова во время заседания профильного комитета гордумы 22 сентября констатировала печальный факт.

Управляющие компании, оказывается, не согласились обслуживать неблагоустроенный жилой фонд, который ранее обслуживало Городское жилищно-эксплуатационное управление. Председатель комитета по управлению имуществом городской администрации Елена Глущенко добавила, что УК не привлекает даже пониженный коэффициент на арендную плату, обещанный городскими властями.

Чиновники доложили депутатам комитета, что новое предприятие для обслуживания бараков создать невозможно, так как оно будет убыточным. Но депутаты так просто решили не сдаваться – бараки просто так бросать нельзя, посему они решили обратиться к сити-менеджеру Александру Сапожникову.

На первый взгляд кажется, что эта новость незначительна и говорит только о локальной проблеме, которую обозначает исполнительная городская власть и вместе с представительной пытается её решить. Однако на самом деле публикация показывает полную беспомощность и, наверное, бездеятельность как городской администрации, так и думы в этом вопросе.

Смотрим старые публикации. Январь 2019 года — Городское жилищно-эксплуатационное управление Читы оказалось на грани банкротства.

Внутри новости депутаты просят заместителя сити-менеджера Андрея Кефера разработать план финансового оздоровления ГЖЭУ.

«Рецепт, который бы спас нас всех, мы пока не нашли», — отвечает Кефер.

Август 2019 года — Сапожников сообщил о ликвидации управляющих компаний ГЖЭУ и «Кенон».

Обязательства этих УК, со слов Сапожникова, будут переданы «компаниям, которые на рынке стоят очень хорошо».

Октябрь 2019-го — содержащее бараки ГЖЭУ начали банкротить в Чите, но жилфонд передать некому.

«Добровольно управляющие компании не хотят пока забирать на себя жилой фонд ГЖЭУ — всего это 780 деревянных одно-, двухэтажных домов», — отмечал тогда глава комитета городского хозяйства, предшественник Марины Поповой Константин Суздальницкий.

Ноябрь 2019-го — УК Читы отказались взять на обслуживание бараки обанкротившегося ГЖЭУ.

«Каждый вторник мы собираемся со всеми управляющими компаниями. Постоянно начинаем один и тот же разговор — давайте поделим между вами фонд ГЖЭУ. Они категорически против», — опять сообщал депутатам комитета ЖКХ Суздальницкий.

До сегодняшнего дня было ещё с десяток подобных сообщений. И по ним видно, что в решении этого вопроса мэрия если и продвинулась, то весьма незначительно.

Хорошо у чиновников получается только констатировать факты и выражать озабоченность. В гордуме при этом уровень понимания такой, что профильный комитет обращается к сити-менеджеру, который сам же и докладывал о банкротстве ГЖЭУ. Было бы хорошо, если бы депутаты ещё и новости читать научились, чтобы зазря не переводить бумагу на обращения.

Кроме того, в подобных новостях видно и цену сладким речам о нацпроектах, комфортной среде и строительстве новых городов в Сибири. Хотя ради очередной победы на выборах средства направят хоть на новые города, хоть на пирамиду в центре России. Но не людям на окраинах Читы.

Скорая перестала вывозить объёмы, госпиталь ветеранов снова стал моногоспиталем, в реанимации первой городской нет мест, а тяжёлых больных больше за счёт невакцинированных — редакторы «Чита.Ру» Андрей Козлов и Екатерина Шайтанова обсуждают начало четвёртой волны коронавируса в Забайкалье.

Прокуратура на прошедшей неделе отменила решение полиции об отказе возбуждать уголовное дело из-за пса Митча, которого нашли изувеченным под окнами хозяйского дома в Чите. Отменила потому, что резонно решила — может быть, собаку судя по травмам и не выкидывали из окна, но ей всё же потребовались операции после чего-то, и этим чем-то вполне могло быть жестокое обращение хозяев.

Вроде бы событие хорошее и справедливое. По Уголовному кодексу в России за подобное преступление предусмотрено своё наказание — от штрафа в 80 тысяч рублей вплоть до лишения свободы на 5 лет.

Да, вроде бы должно внушить надежду хоть на какое-то наказание виновных. Но я не верю, потому что знаю, в какой стране мы живём. Мы живём в государстве, где права животных защищены только на бумаге. А на деле вы часто слышите про наказание за подобное? Я несколько дней не могла найти хоть кого-то, кто помог бы вызволить закрытого мяукающего котёнка из соседской квартиры. А им потом ничего не было и не будет — мне это подробно объяснил участковый.

Случай запирания животного в доме на несколько дней — одна из первых ступеней жестокости. А когда случается что-то серьёзнее, тоже не очень спешат это расследовать и наказывать виновных. Это установка всей страны и никто не докажет мне обратное.

Поэтому, когда я слышу историю о том, что семейная пара в Австралии долго добивается разрешения от соседей на то, чтобы в их квартире жила собака и собирает для этого документы, я проникаюсь уважением. Я уважаю те страны, где, чтобы завести питомца, нужно заплатить налог и оформить ворох бумаг. В Германии животные вот лицензируются и каждый год стоят по 150 евро.

По-моему, человек должен доказать, что он хочет и может быть хозяином. Это большая ответственность и это должно быть осознанно. У нас такую осознанность даже не воспитывают.

В России можно взять хоть 10 кошек и потом выбросить их на улицу каждую неделю. И никто ничего не скажет. В Италии за это последует уголовная ответственность: год тюрьмы и штраф 10 тысяч евро. И почему-то мне думается, что там эти законы соблюдаются лучше, чем у нас.

Я не верю, что в нашей стране дойдёт до больших перемен. Я бы посоветовала домашним животным учить английский и получать права беженца в Европе, потому что тут их ничего не защищает, кроме совести и души человека. На которые, к сожалению, не всегда можно положиться.

Восемнадцатилетний молодой человек 20 сентября устроил стрельбу в Пермском государственном национальном исследовательском университете, в результате которой погибли 8 человек, ещё несколько десятков получили ранения. Редакторы «Чита.Ру» Андрей Козлов и Екатерина Шайтанова в очередном выпуске проекта «Редколлегия» обсуждают то, насколько реально предупредить такие трагедии и что на самом деле делает после них государство.

Часто бывает, что на вопрос: «А ты смотрела %filmname%?», я отвечаю: «Нет, не смотрела, но читала». Много-много фильмов и сериалов изначально были для меня только книгами. Случается и наоборот — смотрю фильм, бегу читать книгу.

С «Дюной» вышло как раз так. Почему-то этот столп научной фантастики прошёл мимо меня. Возможно, из-за того, что несколько классических циклов нанесли мне глубокую травму скукотищей и плохим языком (который впоследствии оказался плохим переводом, простите меня, авторы). Я боялась монументальности «Дюны». Знала кое-какие детали и что она вдохновляла моих любимых писателей и сценаристов. Наверное, хорошо, что вышло так.

«Дюна» — серия романов американского фантаста Фрэнка Герберта, выходившая в 1963–1965 годах. Повествует о мире далёкого будущего, в котором властвует космический неофеодализм. Роман раскрывает темы политики, общества, экологии, религии, личностного развития.

Я шла на экранизацию почти без ожиданий. Почти — потому что кое-какие ожидания были: на талант режиссёра Дени Вильнёва, на сверкание с экрана чудесных Оскара Айзека, Тимоти Шаламе, Джейсона Момоа. Но у меня в сердце не было сформированных образов, рискующих разрушиться под чужим видением, поэтому я шла легко. Плюс знала, что там феноменальный песчаный червь — можно сказать, червячка-то и ждала больше всего. Было только опасение, что ничего не пойму без предварительного погружения в мир.

Вот этот страх для тех, кто не читал и сомневается, сразу развею: поймёте. Вильнёв умудрился показать и несколькими деталями описать предысторию и особенности мира. Ничего лишнего, никакого нагромождения внутренних диалогов. Знатоки пишут, «Дюна» раньше считалась не поддающейся экранизации книгой. Видимо, она ждала своего человека.

И даже те, кто не любит «такое» (читай: фантастику эту вашу), всё равно сходите. Когда перед глазами и ушами оказывается что-то настолько эстетичное, забываешь о жанрах и сюжетах.

Отдельное наслаждение — звук. Пронзительная глубокая музыка с этническим вокалом, внезапное монгольское горловое пение, не менее внезапная волынка. Верится, что через 10 тысяч лет космические воины перед боем будут черпать силы и храбрость именно в древних напевах.

Визуал такой, что кажется, Вильнёв правда потратил бюджет не на графику, а на полёт до Арракиса — и там снял всё вживую. Ещё одно слово — монументальность. Корабли, пустыня, оружие, техника, характеры, ЧЕРВЯЧОК. Обожаю, когда всё большое. И мощное. Тут даже злодей монументален в своём гадстве.

Ещё есть вот это милое существо, как мимо пройти?

До того, как мы сходили на фильм, я начиталась твиттеров. После — начиталась ещё больше. Народ поделился на несколько лагерей. Кто-то не читал, посмотрел и — как я — поскакал скачивать или заказывать книги. Кто-то читал, шёл с опаской и растаял. Таких среди тех рецензий, что я прочитала, большинство.

Но есть и особенные люди. Какие претензии я встретила: патриархально; монархично; почему космической империей правят опять белые мужики; культурная апроприация (ну то есть одеты как арабы, но не арабы, стыд!); женоненавистничество (наложницы с закрытыми лицами, стыд!); белый господин спустился в пустыню к бедуинам и поведёт их к лучшей жизни — позор!

Видимо, эти люди смотрели фильм третьим глазом, отвечающим за повесточку. Слушайте, я за феминизм. Я за толерантность. Я за равенство. Но извините, вы не слышали с экрана «Какой-то мужчина», «Тебе приказали рожать дочерей»? Вы не видели, что там буквально орден гордых и могущественных себе на уме ведьм скрещивает людей, чтобы вывести себе мессию? По-моему, как раз мир победившего гендерного и расового равенства. Без разницы, араб ты, потомок испанцев или гаитян. Пустыня примет — станешь фрименом.

Плюс надо вспомнить, когда создавалось это произведение. Претензию, что Герберт в «Дюне» просто рефлексировал на тему меняющихся реалий, которые ему было трудно принять, так как он белый патриархальный мужик из первого мира, я тоже встречала. Были и те, кто наоборот возмущается и остерегается, так как в фильме слишком много современной повестки.

И тут ещё раз спасибо Вильнёву. На мой взгляд, он уловил баланс. Сохранил изначальный посыл, разбавил требованиями современного голливудского кинематографа. Потому что авторское инди-кино в одну сторону, а блокбастер — в другую. Мне было бы очень обидно, если бы «Дюна» не смогла претендовать на премии, так как не соблюдала принцип равенства. Или если бы она была вся пронизана мотивами толерантности. (Я до сих пор не могу простить «Тёмной башне» (16+) чернокожего Стрелка, хотя он и был крут. Но он — не наш Стрелок).

В конце ещё раз порадуюсь, что у меня чаще всего при чтении книг образы-то визуальные в голове не возникают, за редким исключением. Поэтому я обычно или относительно довольна экранизацией, если она качественная и там нет явного надругательства над оригиналом. Или же случается, что режиссёр снял будто из моей головы. В таком случае я сижу и реву весь фильм от счастья. Такое было на «Оно» (16+), где я увидела Пустошь такой, какой она мне являлась в фантазиях и снах.

Может, кто-то из читавших «Дюну» тоже срезонировал с режиссёром и смог пережить ту радость, когда образы из головы видишь на экране. А у меня теперь есть что представлять, когда буду читать цикл романов Герберта.

Я и без мема? Не бывать такому.