«Сейчас был в книжном магазине "Фаланстер", разговорился с его директором Борисом Куприяновым, и случайно речь зашла, что у нас есть сайт в Чите. Он вспоминал, как на машине проезжал через Читу, и сказал, что там последняя книжка, которую читали, — это, наверное, "Малая земля» Брежнева", — написал мне мой коллега Иван Голунов.
И предложил в защиту родного Забайкалья написать колонку: мол, что ты читаешь, и пусть читатели тоже напишут, что читают они.
Не люблю, когда меня берут на слабо. И снобизм. Можно подумать, что в этих их столицах в кофейнях вокруг модных книжных сидят такие интеллектуалы, потягивают латте на безлактозном молоке, обсуждают только что вышедшего Франзена в оригинале. Но я заходила, там так же, как в Чите, тупят в рилсы.
Честно говоря, я думаю, что звание читающей страны сдано всей страной без боя. И, может, его даже и не было — успешно созданный образ среднестатистического советского человека. Но в его подтверждение я постоянно вижу, что у моей бабули, которой 91, в доме лежат книжки, закладки в которых неуклонно ползут вниз, а она всю жизнь работала крановщицей завода горного оборудования. А в доме у моей подружки на прикроватной тумбочке лежит подаренный ей на день рождения сборник стихов Рязанова — подозрительно в одной позе последние пару месяцев. Хотя она в Питере, а бабуля моя — в поселке Дарасун.
При этом то количество букв, которые валятся на нас каждый день из всех гаджетов, несопоставимо с тем, что условные 50 лет назад валились на отдельно взятого человека. Даже с учетом всех газет и журналов, не влезающих в почтовый ящик, и всех подписных изданий, за которыми стояли в очередях. А количество часов в сутках не изменилось.
А у меня вообще нет ни одной бумажной книжки дома. Потому что мне нравится привычка читать даже пару минут, пока ждешь лифт. И читать перед сном в темноте. И читать в самолете и поезде, когда все спят. И читать одновременно несколько книг, даже толстых. И быстро загружать только что вышедшую книжку в телефон, и начинать читать прямо сейчас, не дожидаясь, пока она приедет ко мне или я приеду к ней. И — да простят меня все книготорговцы мира — иногда это можно сделать прямо в «Фаланстере» или «Подписных изданиях», увидев новую обложку.
Так штук 50 в год выходит. Раньше выходило 100…
А в детстве, мне кажется, и все 200. В библиотеке не верили, что я всю эту стопку прочитала за неделю, пробовали проверять. Родители, чтобы я не портила зрение после операции на глаза, прятали книжки на антресоли (смешные, если поставить стул на диван и немножко балансировать, то можно дотянуться до неба, особенно если там «Малая земля» Брежнева. Я шучу. Но про стул на диван не шучу).
Но количество часов в сутках не изменилось, да и рилсы — гилти плеже, безусловно, но сами себя не посмотрят.
А читаю я Набокова. И Донну Тартт. И введение в буддизм. А вы?