«Умерших будет больше, чем при дельта-волне»: как омикрон сломает статистику смертности

На пике предыдущей волны распространения коронавируса в России ежедневно регистрировали более 1200 смертей. Тогда на пике заболевали по 40 тысяч человек в сутки, сегодня — до 180 тысяч, а число летальных случаев неуклонно снижается. 7 февраля зафиксировали 609 смертей — это минимум с 27 июня 2021 года. Значит ли это, что самые страшные пандемийные времена позади и чего нам ждать от эпидемии в ближайшее время?

С самого начала пандемии российскую статистику многие ругали: региональные и федеральные сводки отличались, данные оперштаба расходились с данными Росстата, в данных Росстата тоже постоянно искали ошибки. В конце концов недавно даже Кремль признал, что истинное число заражённых коронавирусом в России может быть больше, чем нам говорит статистика.

— Потому что многие не тестируются, переносят болезнь без каких-либо симптомов вообще, поэтому эта цифра да, больше, — объяснил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. — Но встроенной системы, которая это сможет упорядочивать, нет, поэтому в первую очередь в случае с омикроном мы и оперативный штаб ориентируемся на количество занятых койко-мест и на остающийся резерв, и во вторую очередь — на количество заболевших и выздоровевших на суточной основе.

Однако главный показатель, который продемонстрирует реальные масштабы волны — количество смертей. Об этом ещё ранее говорил вирусолог Анатолий Альтштейн.

— Если будут диагностировать плохо, число заражённых будет меньше, но летальность высокая. Она гораздо точнее определяется, чем заболевание, летальные случаи мимо медицины и общества не проходят, — говорит он.

Анатолий Альтштейн — вирусолог, доктор медицинских наук, главный научный сотрудник Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи, где была разработана вакцина «Спутник V».

Сейчас смертность держится на уровне 600–700 человек в сутки — в то время как за те же сутки заражаются по 180 тысяч человек. Однако это предварительные данные.

— Потом Росстат через какое-то время уточняет их и оказывается, что смертей в два — два с половиной раза выше, — говорит иммунолог Николай Крючков. — Я думаю, что в этот раз оперштабы будут делать всё, чтобы показать результат меньше, чем во время дельта-волны. Конечно, рекорда, который у нас был в ноябре — плюс 89% избыточная смертность — у нас, скорее всего, не будет, но декабрьский уровень, примерно 42%, вполне достижим.

Февраль будет самым тяжёлым из ближайших месяцев, март будет получше, но если ВА.2 (подвид омикрона, почитать о нём можно здесь — прим. ред.) не придёт. Сейчас мы не знаем, как он себя поведёт, мы увидим по Европе — если в ближайшие две недели там начнётся всплеск из-за ВА.2, то и нас это ждёт.

Николай Крючков — иммунолог, генеральный директор ООО «Клиникал Экселанс Груп», доцент Медицинского университета имени И. М. Сеченова.

Крючков ожидает, что пик смертности будет примерно через три недели — оперштабы будут насчитывать около 1100 смертей в сутки по стране. Но при этом с учётом «длинного хвоста» омикрона (его волна ожидается более протяжённой) и с учётом возможного ухудшения ситуации из-за варианта ВА.2 за весь сезон умерших будет больше, чем во время дельта-волны, которая была короче.

— Сейчас довольно сложно это определить, это определяется спустя где-то пару недель после пика заболеваемости, но поскольку во многих странах он уже достигнут, можно сказать, что в два-четыре раза летальность ниже. С учётом того, что заболевших очень много — число умерших людей не так уж сильно отличается, но летальность ниже, — говорит Анатолий Альтштейн.

Он говорит, что пик заболеваемости ждёт нас в ближайшие дни, а после него высота эпидемии пойдёт на спад. Снижение будет длиться достаточно долго: и февраль, и март. Смертность традиционно отстаёт от заболеваемости, так что пик смертности мы увидим к концу февраля. По крайней мере, если говорить о той смертности, которая напрямую считается ковидной.

— Не забываем, что помимо смертности у нас идут отсроченные смерти, которые не регистрируются в этой статистике, у нас идёт постковид и большие проблемы со здравоохранением — забиваются больницы, — говорит Николай Крючков. — Многие страны ослабляют ограничения, ослабленные ограничения не могут сдержать омикрон, высокая заболеваемость даёт рекордную смертность. Дания, например, отменила антиковидные ограничения, и там рекорды по госпитализациям как детей, так и взрослых.

Россия на днях тоже ослабила ограничения. Из списка противоковидных мер исключили изоляцию для контактных лиц — раньше тем, кто контактировал с больным COVID-19, нужно было пробыть в изоляции не менее 14 календарных дней, потом — 7, теперь она вовсе не обязательна.

— Сейчас очень много заражённых, причём много людей из-за того, что заболевание очень лёгкое, не попадают в статистику. В этих условиях не получается строго соблюдать карантин для людей, которые контактировали с заболевшими. Выявить всех контактных в этих условиях практически невозможно — видимо, с этим связана отмена карантина, — считает Альтштейн.

О том, что мы можем потерять статистику из-за недостатка мощностей массового ПЦР-тестирования, врачи говорили ещё в самом начале этой волны и продолжают говорить теперь.

— Есть два способа доказать заражение коронавирусом: ПЦР и антигенные тесты, — считает эксперт лабораторной диагностики Александр Соловьёв. — Мы уже достигли предела возможностей ПЦР-лабораторий. Антигенные тесты у нас по-прежнему используются редко, если сравнивать со странами Евросоюза.

Александр Соловьёв — эксперт лабораторной диагностики, заместитель главного врача МАУ «Клинико-диагностический центр».

Он говорит, что вся Россия встретится с омикроном к 20–25 февраля — к этому времени вырастет частота обращений в клиники и с учётом общего дефицита кадров приведёт к ограничению доступности медицинской помощи. Впрочем, в ряде регионов с этой проблемой столкнулись уже сейчас: в Омске пациенты толпятся в коридорах и сидят на ступеньках поликлиники, в Екатеринбурге очереди в поликлиники стоят даже на улице, аналогичная ситуация в Краснодаре и в Тольятти.