«Ждал ласки, а получал травмы». В детском саду вспомнили мальчика, погибшего по неизвестной причине под Читой

— Мальчик был ласковый. Он называл воспитателей мамой, всё время хотел нежиться, хотел ласки. Может быть, ему не хватало материнской любви и он хотел получить ее от всех женщин. Не было у него понимания, что мама — она одна.

Работник детского сада вспоминает пятилетнего мальчика, погибшего в одном из сёл Читинского района, со смешанными чувствами. Ей не раз приходилось фиксировать травмы и вступать в переговоры с опекуном ребенка.

Мальчик погиб при неясных обстоятельствах. Информация о его смерти очень противоречива. Местные жители почти сразу заподозрили в случившемся его опекунов. Детский омбудсмен опровергает эту информацию и просит не травить людей, переживших страшную утрату.

О трагедии редакции сообщил житель села, заявивший, помимо всего прочего, о грубом отношении к ребенку и о возможной черепно-мозговой травме. По его информации, помимо пятилетнего мальчика, в семье воспитываются еще пятеро опекаемых детей.

Опекуны заявили, что у ребенка начались судороги после дневного сна, ему вызвали скорую, которая приехала через 48 минут. Реаниматологи прибыли в село через 1 час и 20 минут.

— За два с половиной часа ребенка не могли спасти. У него не было ни ушибов, ни травм, ни гематом, кости все целые на ощупь были. Он не болел, проснулся после обеденного сна. Капризничал, не хотел вставать. Сказал, что хочет пить. Потом сказал, что его тошнит. Начались судороги на ножках, я позвонила в скорую — так как он сознание не терял, сказали, что нет оснований для вызова. Такие приступы были три каждые 20 минут. Я снова звонила в скорую, у него пропало дыхание и остановилось сердце, — рассказала опекунша корреспонденту «Чита.Ру».

Через несколько дней после смерти семью посетила детской обмудсмен Наталия Эпова. По итогам поездки она сообщила, что семью начали травить. В частности, одному из детей продавец магазина сказала, что он вместе с матерью убил брата. Эпова призвала всех быть человечными и не делать поспешных выводов.

Между тем Наталии Эповой после гибели ребенка поступило обращение из детского сада с просьбой проверить работу органов опеки Читинского района.

Документ ей направили 17 февраля, а 20-го из аппарата уполномоченного поступил ответ, что обращение передано в Следственный комитет и в прокуратуру Забайкальского края.

В прокуратуре подтвердили получение этого обращения, в следственном управлении СКР посоветовали задать вопрос омбудсмену.

Заведующая садом вспоминает, что трое детей из опекунской семьи пошли в детский сад одного села, хотя жили они в другом. Первый месяц был адаптационным, коллектив сада знакомился с семьей и не мог делать выводов. В октябре воспитатели стали замечать травмы на теле мальчика.

— Не могу сказать, что это были значительные повреждения, но тем не менее они появлялись регулярно. Были синяки, царапины, ухо синее. Вроде бы мелочи, в целом это неудивительно для семьи, в которой много детей. Но регулярность этих случаев нас настораживала, в том числе потому, что семья опекунская и находится в группе риска. Мы всё фиксировали. Кроме того, мы обращались с письменным запросом в отдел опеки из-за похожего случая с ребенком, находящимся под опекой другой семьи. В день, когда приехал специалист отдела по этому случаю, воспитатели обнаружили у мальчика на спине царапину. Его тоже показали специалисту, но без письменного запроса — может быть, это наша недоработка, но мы посчитали, что факт налицо. Специалист осмотрела мальчика, он на тот момент прямо сказал: «Мама толкнула». Не могу сказать, правда это или нет, но ребенок так прокомментировал. Специалист опеки пообещала провести беседу, позже она без подробностей мне ответила, что разговор был, всё нормально. После этого мальчик стал ходить в сад нерегулярно, — рассказала заведующая садом.

Один из работников образовательного учреждения тоже вспоминает случай с ребенком из другой опекунской семьи, отмечая, что там проверка была более тщательной. Сообщения о повреждениях на теле мальчика, по ее словам, игнорировались.

— Мы пытались обсудить травмы ребенка с мамой, но она всё воспринимала в штыки. Заявила нам, что воспитатели не имеют права беседовать с малолетним по поводу отношений в семье. Но я воспитатель, я обязана быть в курсе, обязана интересоваться, как он получил травмы, потому что семья находится в группе риска, — сказала собеседница издания.

Директор сада также подтверждает ее слова, отмечая, что мать не шла на диалог, указывая, что без ее участия в саду нельзя осматривать ребенка.

— Мы знаем, что определенные действия нам запрещены, но у нас есть и обязанности. Информацию мы должны передавать в органы опеки, чтобы принимались меры. Даже если это суперблагополучная семья, постоянные повреждения — это не норма. У нас были претензии не только по травмам, но и по другим моментам, например из-за одежды не по сезону, — всё я не буду перечислять. Об этом я писала в рабочий чат специалистам органов опеки. Судя по всему, работа какая-то проводилась, потому что от опекуна я потом получала обратную связь. Но диалог был в таком ключе, что все недочеты — это не ее вина, где-то ей не сказали воспитатели, всё в таком духе. Но худо-бедно наши замечания решались, — сказала директор.

Со слов работника сада, в один из дней, когда уже было морозно, ребенка привели в сад в одних джинсах на голое тело. На это обратили внимание даже родители других детей и были возмущены. В семье заявили, что мальчика привезли на машине, но в саду с этим не согласились, так как в расписании есть полуторачасовая прогулка.

Работница садика также отмечает, что дети порой падают, разбивают коленки и получают царапины, но подозрение вызывают нехарактерные травмы на нехарактерных местах. Кроме того, воспитателей настораживала регулярность травм за четыре месяца.

— Когда мальчик приходит то с царапинами на спине, то с фиолетовым ухом, то с синяками… И таких случаев за 4 месяца достаточно много. У меня тоже есть дети, могут баловаться, но до такой степени не доходит. Кроме того, этот мальчик открыто отвечал на вопросы, говорил про маму. Он же не обвинял братьев, соседей, других детей, он конкретно говорил, откуда синяки. Мамой он называл не только опекуншу, но и воспитателей. Ребенок был очень ласковый, всё время хотел нежиться, просил ласки. Наверное, ему хотелось материнской любви от всех женщин, поэтому у него не сформировалось понимание, что мама — она одна, — добавила сотрудница сада.

Она также вспоминает, что в конце ноября 2024 года органы опеки поручили детскому саду провести диагностику на предмет жестокого обращения с детьми из опекунских детей. Делается это не быстро, так как требует индивидуальной работы психолога с каждым ребенком. По этой причине и из-за того, что мальчик стал нерегулярно посещать учреждение, диагностика затянулась. Тем не менее психологи выявили, что у ребенка повышенная тревожность и нет доверительного отношения к родителям. Результаты в отдел опеки отправили только в январе, после каникул, и там якобы их подвергли сомнению. Ведь мальчик в январе получил перелом руки и не мог рисовать. Но в саду отмечают, что рука была сломана левая и диагностика проводилась до несчастного случая.

В феврале мальчика отстранили от посещения детсада по болезни, и больше он туда не приходил — 17 февраля его не стало. После трагедии следком запросил у руководства детсада характеристики на семью и все связанные с ней документы.

Начальник отдела опеки и попечительства над несовершеннолетними Читинского района Людмила Ковалева отказалась давать какие-либо комментарии, сказав, что идут следственные действия.

Получить комментарий детского омбудсмена Наталии Эповой на момент публикации материала не удалось из-за ее командировки. Тем не менее пока ее слова про недопустимость травли должны стать промежуточным итогом. Причину смерти ребенка должны установить следователи и эксперты, назвать виновных может только суд. К ответственности нужно привлечь и тех, кто мог сделать выводы о происходящем с малышом и ничего не сделал.