«Фрик какой-то».
Как живет семья директора школы с 26 детьми и десятками животных
Как живет семья директора школы с 26 детьми и десятками животных
Мы нашли настоящий Ноев ковчег в забайкальской глубинке
Ольга Александровна говорит, что преданнее китайской хохлатой собак не найти. Но от них все равно отказываются. К ней в дом постоянно приносят животных. Чаще всех это делают, конечно, собственные дети: никто не застрахован от подарка с улицы, но у Ольховской неожиданности умножаются на количество — за три недели в дом принесли семеро кошек.
Их оставили.
Кого-то из животных семья забирает, чтобы спасти от усыпления. Не все ценят преданность, как Ольга.
Их оставили.
Кого-то из животных семья забирает, чтобы спасти от усыпления. Не все ценят преданность, как Ольга.
«Где 22, там 23»
В её девятикомнатной квартире и на большом земельном участке в далеком забайкальском Целинном каждому находится место: еноту, огромным собакам, китайским хохлатым, лысым котам, крысятам, коням и дойным коровам. Почти у всех тут своя живность: принес — неси ответственность, все как завещал Экзюпери. Еще есть четверо поросят и телята. Их судьба предопределена.
Но главное, что на этом ковчеге нашлось место детям: троим своим и 23 оставшихся без родителей, но нашедших их в ней.
— История вся началась в 2009 году. Наш краснокаменский комитет образования проводил акцию «Возьми ребенка на лето». Первым у нас был Дима. Ему только исполнилось 6 лет. Я подумала — возьмем, у нас же девчонки с Эдуардом, — у Ольги Александровны все звучит очень просто. Она предпочитает не погружать никого в философию своих решений, но вряд ли это необходимо, когда видишь, как больше 20 пар глаз смотрят на нее с откровенной любовью.
— Через год, не знаю, почему, — может, заразились нашей историей, еще одна семья захотела взять так ребенка, и меня попросили помочь им, прийти в наш центр (детский дом). Они взять девочку хотели. А в результате я ушла с мальчиком — это Вадим, он сейчас в армии, в Ростове. Попал как раз на спецоперацию... вот, его у нас забрали. Он был маленький, щупленький, а сейчас такой красавец вырос.
Выдержка директора школы в таких случаях дает о себе знать: «Я думаю, все у нас будет хорошо, конечно». Вадим, кстати, был главный дояр — молоко добывают для всей оравы в семье Ольховский исключительно мальчишки. Сейчас Ольга Александровна присматривает среди младших кандидатов на эту ответственную должность. Говорит, хотят попробовать все. Не исключено, что учить их будет 20-летний Дима, который вернулся из Нижнего Новгорода на каникулы — тот самый первый мальчик, одно лето которого продолжается до сих пор.
Но главное, что на этом ковчеге нашлось место детям: троим своим и 23 оставшихся без родителей, но нашедших их в ней.
— История вся началась в 2009 году. Наш краснокаменский комитет образования проводил акцию «Возьми ребенка на лето». Первым у нас был Дима. Ему только исполнилось 6 лет. Я подумала — возьмем, у нас же девчонки с Эдуардом, — у Ольги Александровны все звучит очень просто. Она предпочитает не погружать никого в философию своих решений, но вряд ли это необходимо, когда видишь, как больше 20 пар глаз смотрят на нее с откровенной любовью.
— Через год, не знаю, почему, — может, заразились нашей историей, еще одна семья захотела взять так ребенка, и меня попросили помочь им, прийти в наш центр (детский дом). Они взять девочку хотели. А в результате я ушла с мальчиком — это Вадим, он сейчас в армии, в Ростове. Попал как раз на спецоперацию... вот, его у нас забрали. Он был маленький, щупленький, а сейчас такой красавец вырос.
Выдержка директора школы в таких случаях дает о себе знать: «Я думаю, все у нас будет хорошо, конечно». Вадим, кстати, был главный дояр — молоко добывают для всей оравы в семье Ольховский исключительно мальчишки. Сейчас Ольга Александровна присматривает среди младших кандидатов на эту ответственную должность. Говорит, хотят попробовать все. Не исключено, что учить их будет 20-летний Дима, который вернулся из Нижнего Новгорода на каникулы — тот самый первый мальчик, одно лето которого продолжается до сих пор.
Здесь Диму встречают киндер-сюрпризы. Мама так зовет новых братьев, которые обнаружились у уже усыновленных детей. Последний — глазастый Матвей.
— Мама, я тут!
— Но иди сюда, раз ты тут.
Практически всегда дети Ольховской соглашаются и хотят, чтобы их родных забрали из центров вслед за ними, так воссоединяются маленькие семьи в кругу одной большой. Но один раз все же киндер-сюрприза не случилось. В остальном, рассказывает она, это почти каждый раз слезы и сопли. Сначала созвоны по видео, потом оформление документов, период адаптации. Так в доме и появились 23 ребенка.
— Где 22, там 23, — Ольховская обнимает Матвея.
— Мама, я тут!
— Но иди сюда, раз ты тут.
Практически всегда дети Ольховской соглашаются и хотят, чтобы их родных забрали из центров вслед за ними, так воссоединяются маленькие семьи в кругу одной большой. Но один раз все же киндер-сюрприза не случилось. В остальном, рассказывает она, это почти каждый раз слезы и сопли. Сначала созвоны по видео, потом оформление документов, период адаптации. Так в доме и появились 23 ребенка.
— Где 22, там 23, — Ольховская обнимает Матвея.
Семья в двухэтажном каменном доме заняла весь первый этаж
— Ну а потом у нас (после Вадима и Димы. — Прим. авт.) Настасья появилась, а дальше — стечение обстоятельств. Можно меня назвать... Очень долго думала, может, я фрик какой-то? Я, честно сказать, испытываю кайф, когда вот так. Мне нравится, когда дети, — они попадают со своими судьбами, со своими травмами, а уходят — не знаю... мне кажется, нормальными все. У меня есть детки, которые ко мне с диагнозами попадали, сейчас они все отличники. Реализуются, поступают, они у меня молодцы: кто-то в вузы, кто-то в колледжи.
Собака Найда радуется возвращению Димы
Улетели из гнезда, как говорит Ольга Александровна, четверо. Старшая дочь Лера — первой. Она с мужем тоже приезжает водиться с малышней. Дима, Эля и Настасья летом дома. Не хватает только Вадима.
— Все, они выросли.
На подходе Лика, что окончила 11 класс, и Карина — она хочет пойти учиться в колледж, сама встать на ноги и потом уже получить вышку. Прагматизм детей ее уже не удивляет — из-за него она пока без внуков, но при обилии шепелявых малышей это вряд ли можно считать проблемой. Карину, кстати, Ольга Александровна все же отговаривает покидать дом так рано, просит получить аттестат в Целинном.
— Моя школа — лучшая. И пока у меня последний в ней не выучится, я сама отсюда не уеду. Потом, может быть. Я человек такой, математик, мне нужно, чтобы все было просчитано, проанализировано, просто так срываться я не могу. Я пытаюсь сделать так, чтобы здесь мы не отставали от городских. У меня дети — победители муниципальных олимпиад...
— Все, они выросли.
На подходе Лика, что окончила 11 класс, и Карина — она хочет пойти учиться в колледж, сама встать на ноги и потом уже получить вышку. Прагматизм детей ее уже не удивляет — из-за него она пока без внуков, но при обилии шепелявых малышей это вряд ли можно считать проблемой. Карину, кстати, Ольга Александровна все же отговаривает покидать дом так рано, просит получить аттестат в Целинном.
— Моя школа — лучшая. И пока у меня последний в ней не выучится, я сама отсюда не уеду. Потом, может быть. Я человек такой, математик, мне нужно, чтобы все было просчитано, проанализировано, просто так срываться я не могу. Я пытаюсь сделать так, чтобы здесь мы не отставали от городских. У меня дети — победители муниципальных олимпиад...
Младшие дети: Анастасия и Дарья-большая (13 лет), Вова и Маша (11 лет), Рома-большой, Снежана, Ангелина-большая, Даша-маленькая (10 лет), Геля-маленькая, Татьяна, Максим (9 лет), Рома, Тимофей и Марина (8 лет), Милана (7 лет), Владик (6 лет), Матвей (4 года)
Где, как не в Целинном, спрашивать об отъезде и светлом будущем за его пределами, но поселок пересекает железная дорога, мимо домов уносятся в застывшую мреющую даль поезда и локомотивы, вокруг сопки, ковры степей, а над всем этим — огромное полотно неба, которое не скрывают многоэтажки. И солнце за 90 дней лета доводит нежную детскую кожу до морской черноты или оливковых оттенков. Расти в таком месте, бегать с растрепанными волосами, объезжать коня, утопать в собачьей ласке — настоящая удача.
Особенно в такой семье. Пока Ольга Александровна рассказывает, какие у нее чудесные и умные дети, и они все как городские, те ее обнимают, и трогают, или просто не сбегают от камер — для того, чтобы оценить подобное усилие воли, достаточно вспомнить себя подростком.
Особенно в такой семье. Пока Ольга Александровна рассказывает, какие у нее чудесные и умные дети, и они все как городские, те ее обнимают, и трогают, или просто не сбегают от камер — для того, чтобы оценить подобное усилие воли, достаточно вспомнить себя подростком.
Участок семьи ниже дома
— Меня сегодня не было — соскучились. Лика у меня в «Большой перемене» до полуфинала доходила, выезжала. Настя будет участвовать в ней в следующем году. Или вот мы стайку строили — у нас там нет света, и мы решили перейти на новые технологии. Купили солнечную панель, делаем проект. Вот Роман у меня, молодец, в четвертом классе. Он пойдет, скорее всего, на конференцию с этой темой «Я будущий инженер», пытаюсь дома получить энергию. Я думаю, что мы это реализуем. Ульяна вот у меня уезжает скоро. Она у меня все, что можно, берет. На региональных олимпиадах, на нашей научно-практической конференции «Шаг в науку»... Они нынче заняли первые места в «Юном исследователе Забайкалья». Это все мои детки. Сейчас вот новую порцию победителей растить будем: Гелю, Рому. У нас дома есть комплект по робототехнике... Ну Марья-то у нас уже победительница тоже.
В большой семье надо не щелкать клювом и не забывать о достижениях и глазах сразу 23 детей — Ольга Александровна никого не забывает. Победителями, кстати, все правда хотят быть.
— Как я могу устать? Я не имею права уставать.
Даже она.
В большой семье надо не щелкать клювом и не забывать о достижениях и глазах сразу 23 детей — Ольга Александровна никого не забывает. Победителями, кстати, все правда хотят быть.
— Как я могу устать? Я не имею права уставать.
Даже она.
— Можно и в городе жить, и быть неразвитым и неприспособленным. Есть, конечное, какие-то нюансы. Транспортные — вот у нас была сломана машина, поломалась. Сейчас я амортизатор починю...
Муж Ольховской работает вахтовым методом. Поэтому еще самостоятельность у всех в приоритете.
— Мои дети когда уезжают учиться, говорят: «Ты знаешь, мам, как мы на тебя обижались сначала, что ты нас заставляешь дома посуду мыть, убираться, помогать. А тут люди даже не понимают, что в общежитии нужно за собой убирать». А мои, они не просто могут убрать, они могут приготовить все, испечь. Вот, кстати, девушки — одна варит, другая печет. Я пытаюсь... я считаю, что когда технологию и общественно-полезный труд убрали из школ, совершили ошибку. Именно через труд детей нужно приучать — они должны себя обслуживать. У нас дети порой приходят в первый класс и просят: «Мама, завяжи мне шнурки». Я в этом году выгнала одну [такую] мамочку и сказала: «Вы на порог больше не заходите, потому что мальчик сам должен завязывать шнурки». Ну что это такое, когда мама приходит в школу, чтобы на перемене переодеть ребенка в спортивную форму? Я говорю: «Вы чего, обалдели, что ли?»
И поэтому даже если дети делают что-то плохо — они все равно делают.
— Ничего, потом перевяжем, но первые шаги у них у всех должны быть. Даже когда у меня маленькие начинают творить на кухне, я большим говорю — закройте глаза, не смотрите, налейте кетчупа, но съешьте. Для того, чтобы они понимали, что надо [продолжать], что есть ответственность.
Муж Ольховской работает вахтовым методом. Поэтому еще самостоятельность у всех в приоритете.
— Мои дети когда уезжают учиться, говорят: «Ты знаешь, мам, как мы на тебя обижались сначала, что ты нас заставляешь дома посуду мыть, убираться, помогать. А тут люди даже не понимают, что в общежитии нужно за собой убирать». А мои, они не просто могут убрать, они могут приготовить все, испечь. Вот, кстати, девушки — одна варит, другая печет. Я пытаюсь... я считаю, что когда технологию и общественно-полезный труд убрали из школ, совершили ошибку. Именно через труд детей нужно приучать — они должны себя обслуживать. У нас дети порой приходят в первый класс и просят: «Мама, завяжи мне шнурки». Я в этом году выгнала одну [такую] мамочку и сказала: «Вы на порог больше не заходите, потому что мальчик сам должен завязывать шнурки». Ну что это такое, когда мама приходит в школу, чтобы на перемене переодеть ребенка в спортивную форму? Я говорю: «Вы чего, обалдели, что ли?»
И поэтому даже если дети делают что-то плохо — они все равно делают.
— Ничего, потом перевяжем, но первые шаги у них у всех должны быть. Даже когда у меня маленькие начинают творить на кухне, я большим говорю — закройте глаза, не смотрите, налейте кетчупа, но съешьте. Для того, чтобы они понимали, что надо [продолжать], что есть ответственность.
Шпана
Еще один вопрос, от которого у Ольховской хватает той же директорской выдержки не закатить глаза — как она справляется.
— Это, может, они со мной справляются, — детский хор смеется вслед за шуткой мамы. — Они молодцы, у нас дома не хаос, все систематизировано. В силу того, что я не просто учитель, а директор, бывает так, что я ухожу в восемь утра и прихожу в семь. Поэтому у нас все распределено. Старшие девчонки варят, например. Кто-то идет за шпаной в садик, кто-то убирается.
— Мама, а я сегодня хлеб лезала, — хвастается маленькая Марина.
— Вот она сегодня у нас хлеб впервые резала.
— Я тоже хлеб резал сам!
— Кто-то вместо меня в стайку, если я опаздываю, бегает. У меня пацаны — молодцы, доят коров. То есть все у нас нормально. Собак, кошек много. Я считаю, что через животных дети приучаются нести ответственность.
— Мама, я люблю собак и косек!
— Любишь собак и кошек, а ты руки моешь после них?
— Это, может, они со мной справляются, — детский хор смеется вслед за шуткой мамы. — Они молодцы, у нас дома не хаос, все систематизировано. В силу того, что я не просто учитель, а директор, бывает так, что я ухожу в восемь утра и прихожу в семь. Поэтому у нас все распределено. Старшие девчонки варят, например. Кто-то идет за шпаной в садик, кто-то убирается.
— Мама, а я сегодня хлеб лезала, — хвастается маленькая Марина.
— Вот она сегодня у нас хлеб впервые резала.
— Я тоже хлеб резал сам!
— Кто-то вместо меня в стайку, если я опаздываю, бегает. У меня пацаны — молодцы, доят коров. То есть все у нас нормально. Собак, кошек много. Я считаю, что через животных дети приучаются нести ответственность.
— Мама, я люблю собак и косек!
— Любишь собак и кошек, а ты руки моешь после них?
Милана обнимает кошку Сашу
За этим благолепием скрывается, конечно, ее большая работа — у нескольких киндер-сюрпризов сейчас идет адаптационный период. В интернете пишут, что он может занимать от 1 месяца до 1 года и процесс этот взаимный, семье тоже надо привыкнуть. В это время дети могут вести себя идеально и быть ласковыми, любить «косек», а могут проверять вспышками агрессии, обид и насилия.
Ничего этого не видно в их глазах — может, срабатывет идеализация со стороны, но, кажется, проверять Ольгу Александровну давно не нужно.
— Они все друг другу помогают, справляются.
Ничего этого не видно в их глазах — может, срабатывет идеализация со стороны, но, кажется, проверять Ольгу Александровну давно не нужно.
— Они все друг другу помогают, справляются.
Интервью раздают прямо у подъезда. Старшие дети Ольги: Валерия (27 лет), Анастасия большая (24 года), Дмитрий (20 лет), Вадим, Эльвира (18 лет), Анжелика и Карина (17 лет), Ульяна (16 лет), Коля (15 лет)
В семье случались забавные совпадения имен и поэтому есть большая и маленькая Геля, большая Даша и Даша маленькая, два Ромы. Квартира Ольховских как в каком-нибудь ситкоме: девять комнат — это объединенные трешки с ходами, они заняли весь первый этаж одного из подъездов. Девочки-подростки все как из сериалов Netflix — пирсинги, эксперименты с волосами, наряды, ручной енот, коленки в пятнах зеленки. Дима похож на кумира из начала 2000-х. Шпана, как называет младших Ольга Александровна, еще не дошла до пункта «самовыражение», и потому просто таскает все подряд. Но среди всех 23 детей, что собрались под крылом Ольховской, можно разглядеть индивидуальность каждого. Она стремится сохранить им ее вплоть до фамилий.
— Часто бывает, что они хотят мою фамилию — я им объясняю: какая разница, Васины мы, Пупкины, Ольховские, Голубевы? Главное, что мы все вместе. Но если тебе чересчур прямо надо, то хорошо. Я просто боюсь, что они вырастут и...
Обвинят или пожалеют. Но как бы ни случилось, дети наверняка смогут это с ней обсудить. Это одна из традиций — запретных тем в семье нет. Еще одна традиция — совместный просмотр фильмов.
— Мы обязательно смотрим вместе и разговариваем. Пересмотрели все фильмы про войну. Младшие девчонки любят «Зиту и Гиту», могут смотреть ее день и ночь.
У самой Ольховской любимые: «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» и «Танцуй, танцуй».
Ложатся тут в 9 вечера. Без телефонов. Тоже традиция, как и не скупиться на желания детей.
— Мы в этом году выиграли конкурс «Семья года» и получили 100 тысяч, мы сразу же приехали... Где Вован?
— Здесь.
— Что мы сделали?
— Коня купили.
— Кобылу. Он мечтал о ней. И купили к ней все: и сено, и седло. И мы очень удивлены были, что она родила жеребенка.
Когда им отдавали Флору, то сказали, что весной ее надо будет отгулять, но она справилась раньше самостоятельно. Киндер-сюрпризы тут на каждом шагу. За кобылой, правда, ухаживает не только Вован.
— Маша берет верховодство — она целый джигит у нас.
— Часто бывает, что они хотят мою фамилию — я им объясняю: какая разница, Васины мы, Пупкины, Ольховские, Голубевы? Главное, что мы все вместе. Но если тебе чересчур прямо надо, то хорошо. Я просто боюсь, что они вырастут и...
Обвинят или пожалеют. Но как бы ни случилось, дети наверняка смогут это с ней обсудить. Это одна из традиций — запретных тем в семье нет. Еще одна традиция — совместный просмотр фильмов.
— Мы обязательно смотрим вместе и разговариваем. Пересмотрели все фильмы про войну. Младшие девчонки любят «Зиту и Гиту», могут смотреть ее день и ночь.
У самой Ольховской любимые: «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» и «Танцуй, танцуй».
Ложатся тут в 9 вечера. Без телефонов. Тоже традиция, как и не скупиться на желания детей.
— Мы в этом году выиграли конкурс «Семья года» и получили 100 тысяч, мы сразу же приехали... Где Вован?
— Здесь.
— Что мы сделали?
— Коня купили.
— Кобылу. Он мечтал о ней. И купили к ней все: и сено, и седло. И мы очень удивлены были, что она родила жеребенка.
Когда им отдавали Флору, то сказали, что весной ее надо будет отгулять, но она справилась раньше самостоятельно. Киндер-сюрпризы тут на каждом шагу. За кобылой, правда, ухаживает не только Вован.
— Маша берет верховодство — она целый джигит у нас.
Ольга Александровна без конца может рассказывать, кто пасет телят, как они за сутки построили зону отдыха, как она хотела привезти им детскую площадку, но была дорогая доставка и она решила, что лучше купит солнечные батареи, но все-таки заказала качели. Как все балдели в школьном лагере этим летом, и никто никогда не отказывался из всех детей от пришкольного отдыха, как они купили домой большие «серьезные мангалы», чтобы сразу на 20 человек можно было шашлыки жарить, и систему под музыку с микрофоном. И как Флора родила жеребенка, а она сначала не поверила детям, подумав, что ее разыгрывают, пока сама не увидела в стайке приплод. Как они построили баню и нарисовали простенькую схему с диодами для нее, как покупали енота Люсю и заказали ей клетку в полкомнаты.
И слушать это можно бесконечно тоже. И смотреть — как Маша выезжает на коне, а за ним приклеенный будто жеребенок, и как его все сразу начинают гладить, и на пушистых собак, на аккуратные грядки, теплицы, на то, как у каждого тут есть все, что надо: велики, телефоны, планшеты, книжки, собаки, кошки, братья и сестры.
И мама.
И слушать это можно бесконечно тоже. И смотреть — как Маша выезжает на коне, а за ним приклеенный будто жеребенок, и как его все сразу начинают гладить, и на пушистых собак, на аккуратные грядки, теплицы, на то, как у каждого тут есть все, что надо: велики, телефоны, планшеты, книжки, собаки, кошки, братья и сестры.
И мама.
Дарья-старшая, Марина и Геля-маленькая идут за своими кошками и собаками
— Муж на вахтах, чаще я одна. Меня и знают так — что я сама кручусь, верчусь. Не знаю, я живу в кайф, и нисколько не лукавлю: я сейчас живу так, как я хочу. То есть мне все равно, что скажут — да, много чего говорят, и плохого, и хорошего. Я одно скажу — а вы возьмите и попробуйте.
Помимо адаптации детей есть еще адаптация к общественному мнению. Оно бывает хлестким. Если уж взрослые выбрасывают верных китайских хохлатых, то щадить Ольховскую точно никто не будет. Но она спокойно и без злости объясняет, что ни одна копейка на ребенка не идет мимо ребенка.
На Люсю вот скидывались путинскими 10 тысячами, потому что Карина ее очень хотела: за енотом ездили дважды — в первый раз их обманули лжезаводчики. Но Люся была нужна, и появилась, и не вылазит из своей норки, когда дома чужие. Колян пошел в 8 класс и заявил, что в 16 хочет мотоцикл. Ольга Александровна попросила его сначала сдать на права.
— Он молодец, разбирается в технике.
Все молодцы. Ольховские, будь они Пупкины, Васины или Голубевы, — смешные и близкие друг другу.
— Ругаетесь?
— Не-е-е-т, — отвечают хором малыши.
— Деретесь?
— Не-е-е-т.
— Мы даже с мамой не лугаемся никогда, — утверждает Марина.
— Ну тут мы лукавим немного, конечно.
Помимо адаптации детей есть еще адаптация к общественному мнению. Оно бывает хлестким. Если уж взрослые выбрасывают верных китайских хохлатых, то щадить Ольховскую точно никто не будет. Но она спокойно и без злости объясняет, что ни одна копейка на ребенка не идет мимо ребенка.
На Люсю вот скидывались путинскими 10 тысячами, потому что Карина ее очень хотела: за енотом ездили дважды — в первый раз их обманули лжезаводчики. Но Люся была нужна, и появилась, и не вылазит из своей норки, когда дома чужие. Колян пошел в 8 класс и заявил, что в 16 хочет мотоцикл. Ольга Александровна попросила его сначала сдать на права.
— Он молодец, разбирается в технике.
Все молодцы. Ольховские, будь они Пупкины, Васины или Голубевы, — смешные и близкие друг другу.
— Ругаетесь?
— Не-е-е-т, — отвечают хором малыши.
— Деретесь?
— Не-е-е-т.
— Мы даже с мамой не лугаемся никогда, — утверждает Марина.
— Ну тут мы лукавим немного, конечно.
«Если кто обидит, дело со мной имеет»
Ольга Александровна умеет защищать себя и детей. Она говорит:
— Односельчане... Разные люди бывают. Но я научилась в силу своей профессии не обращать внимания, не нравится — не смотрите. Если кто обидит, дело со мной имеет. И я им прививаю правило, что если одного обидели, на помощь должны прийти все. У поколения Димы, Вадима это прямо острое было чувство.
В ее семье есть дети, от которых отказывались дважды — таких обычно уже не забирают или не отдают. Поэтому и у нее чувство справедливости обострено.
И поэтому весь дом кишит котами, собаками и счастливыми детьми. Она рассказывает, как появился каждый. Даже каждая крошка-собака.
— Прихожу с работы, она держит за пазухой. Я сразу поняла...
Так в доме обосновалась уже третья китайская хохлатая. Дети спасли ее от усыпления. А предыдущую хохлатую Семена забрали у хозяев, которым не нравился его игривый нрав.
А Ольга Александровна и Эдуард спасли всех. Такое царство журналисты наскоро прозвали Ноевым ковчегом, но это просто хорошая семья, в которой каждый позволил себе поверить в силу любви и тайм-менеджмента. Когда кто-то спрашивает, почему про директора до сих пор нет сюжета на федеральном канале, она говорит:
— Ой, не, не. Я сейчас-то к вам... Меня Наталья Владимировна, наша глава, убедила. Я не хочу, не очень люблю такое. Она меня попросила просто. Честно сказать, я бы и не встретилась с вами. Не люблю, когда про меня рассказывают. Живем и живем.
Как хорошо, что встретилась.
— Односельчане... Разные люди бывают. Но я научилась в силу своей профессии не обращать внимания, не нравится — не смотрите. Если кто обидит, дело со мной имеет. И я им прививаю правило, что если одного обидели, на помощь должны прийти все. У поколения Димы, Вадима это прямо острое было чувство.
В ее семье есть дети, от которых отказывались дважды — таких обычно уже не забирают или не отдают. Поэтому и у нее чувство справедливости обострено.
И поэтому весь дом кишит котами, собаками и счастливыми детьми. Она рассказывает, как появился каждый. Даже каждая крошка-собака.
— Прихожу с работы, она держит за пазухой. Я сразу поняла...
Так в доме обосновалась уже третья китайская хохлатая. Дети спасли ее от усыпления. А предыдущую хохлатую Семена забрали у хозяев, которым не нравился его игривый нрав.
А Ольга Александровна и Эдуард спасли всех. Такое царство журналисты наскоро прозвали Ноевым ковчегом, но это просто хорошая семья, в которой каждый позволил себе поверить в силу любви и тайм-менеджмента. Когда кто-то спрашивает, почему про директора до сих пор нет сюжета на федеральном канале, она говорит:
— Ой, не, не. Я сейчас-то к вам... Меня Наталья Владимировна, наша глава, убедила. Я не хочу, не очень люблю такое. Она меня попросила просто. Честно сказать, я бы и не встретилась с вами. Не люблю, когда про меня рассказывают. Живем и живем.
Как хорошо, что встретилась.
