«Война не ставит двоек и не прощает ошибок»:
история подполковника, который помогал бойцам и сражался на СВО
Игорь Брик — подполковник запаса родом из Кировской области, который не понаслышке знает, что такое война и какой она бывает. Он участвовал в боевых операциях на Северном Кавказе и служил в Борзе с нынешним депутатом Госдумы, генерал-лейтенантом запаса и экс-командующим 58-й армией Южного военного округа Андреем Гурулевым. Сейчас Брик работает в школе, преподает ОБЖ, технологию, физкультуру и занимается патриотической работой с подростками.
На специальную военную операцию Брик поехал добровольцем и в интервью рассказал об этом опыте.
На специальную военную операцию Брик поехал добровольцем и в интервью рассказал об этом опыте.
— В какой-то мере на выбор повлиял мой дедушка. Он ушел на Великую Отечественную войну в июле 1941 года, получил медаль за взятие Будапешта и за победу над Германией. Я очень им горжусь.
Как и многие парни в Советском Союзе, после школы я пошел в армию, попал в зенитно-ракетные войска, а через какое-то время товарищ предложил поступить в Ленинградское высшее военно-политическое училище противовоздушной обороны.
В 1987 году после окончания военного училища мы с ребятами написали рапорт в Афганистан, на что командир дивизиона нам сказал: «Товарищи офицеры, на каждое поколение будет своя война, но вы нам нужны здесь». И отправил меня в Забайкальский край. В 1994 году, когда началась первая чеченская кампания, я уже был командиром взвода. И я попросил, чтобы меня отправили на обучение на центральные артиллерийские офицерские курсы в Санкт-Петербург при Михайловской военной артиллерийской академии. Здесь я стал артиллеристом, научился стрелять из орудий, управлять БМП-1 и БМП-2.
Как и многие парни в Советском Союзе, после школы я пошел в армию, попал в зенитно-ракетные войска, а через какое-то время товарищ предложил поступить в Ленинградское высшее военно-политическое училище противовоздушной обороны.
В 1987 году после окончания военного училища мы с ребятами написали рапорт в Афганистан, на что командир дивизиона нам сказал: «Товарищи офицеры, на каждое поколение будет своя война, но вы нам нужны здесь». И отправил меня в Забайкальский край. В 1994 году, когда началась первая чеченская кампания, я уже был командиром взвода. И я попросил, чтобы меня отправили на обучение на центральные артиллерийские офицерские курсы в Санкт-Петербург при Михайловской военной артиллерийской академии. Здесь я стал артиллеристом, научился стрелять из орудий, управлять БМП-1 и БМП-2.
— В Борзе вы служили с Андреем Гурулевым. Какой он человек и товарищ и насколько вы были близки?
— Когда мы познакомились, я был психологом в части, в которую он приехал из академии вместе с другими ребятами и офицерами. Нас всех назначили на руководящие должности, Гурулев был подполковником, начальником штаба, а я заместителем по воспитанию его полка. Так что служить мы начинали вместе.
— Почему вы решили отправиться добровольцем на специальную военную операцию?
— Не смог наблюдать, как страдает Донецк и Луганск. А еще, когда видишь, как наши забайкальские ребята кладут свои головы за мир на земле, невозможно оставаться равнодушным.
— Ваш профессиональный путь начался с военной сферы. Расскажите, что повлияло на ваш выбор?
— А как вы пришли в преподавание?
— Я уволился из Вооруженных сил и остался жить в поселке Пограничном в Приаргунском районе, где мне и предложили стать учителем физкультуры в школе. Ведь помимо военного у меня еще и педагогическое образование.
— Что первое вы увидели за лентой?
— Разруху и нищету.
— Из чего состоял ваш быт за лентой?
— Быт на СВО — это окоп. Если получится найти паяльную лампу — вообще шикарно. Значит, сможете разогреть какую-то пищу. Или если есть таблетка сухого горючего — тоже здорово. После начинаешь облагораживать окоп: ищешь сухую траву, доски, ветки, поднимаешь брусья, чтобы дождь не затопил. Если получалось найти чай, кашу, конфеты, печенюшки, значит, день точно проходил хорошо. Здесь всё было минимизировано, без фальши и интриг.
— Сильно ли война меняет молодых ребят?
— Очень. Человек ломается, попадая в бой. Здесь, конечно, ребятам помогает поддержка старших бойцов. И главное — никаких унижений, пренебрежения и оскорблений. Нужно научить новобранцев тому, как вести себя в бою, где пригнуться, где прилечь, где помочь. Некоторые молодые бойцы рвутся в бой, хотят помочь старшим, но мы оставляем их в тылу, пока они не наберутся опыта здесь. Говорим им, что войны хватит на всех и когда-то и они поедут с нами.
— Какой совет вы бы дали всем добровольцам?
— Самое первое — слушаться командиров. Второе — никакой самоуверенности. И третье — не трусить и верить в то, что сослуживцы будут рядом, что успех и победа будут за нами.
Проект инициирован Забайкальским региональным отделением партии «Единая Россия» в рамках партийного проекта «Историческая память»
— Расскажите, каково снова оказаться в месте боевых действий?
— Раньше я уже был командиром, поэтому на СВО отвечал за выполнение боевых задач, охрану и закрепление территории, чтобы в тыл не проник противник. Я должен был всеми силами обеспечивать безопасность личного состава. Да, бывало очень страшно, когда минометный обстрел длился по 12 часов, когда не знал, куда прилетит мина, когда высчитывал ее траекторию по свисту. Но нужно было учить солдат, объяснять им все детали боевых действий. Ведь самое страшное — когда погибает кто-то из твоих ребят.
— Как семья отнеслась к тому, что вы поедете на СВО?
— Жена сразу начала беспокоиться. Она меня со второй чеченской кампании ждала семь месяцев. Когда поехал за ленту, сказала, что я должен вернуться живой. Вообще, пока идет бой, ты никогда не вспоминаешь семью. А когда он заканчивается, приходит понимание, что Бог миловал. И каждый раз, когда звоню семье, говорю, что боженька еще раз разрешил мне поговорить с ними.
— Планируете ли вы снова поехать на спецоперацию?
— Да, когда потребуюсь. А сейчас моя задача — учить ребятишек, преподавать им, рассказывать о парнях, которые находятся за лентой. Чтобы они брали с них пример и жили спокойно, получали пятерки и двойки, резвились во дворе, дружили и взрослели.