Создает проекты,
которые мало кто осилит
Эмоциональное интервью с одним из главных реставраторов Забайкалья
Аладдин Мамедов достраивает проблемную школу в Засопке и реконструирует сложнейший объект — церковь в Калинино
Многие знают Аладдина Мамедова в основном как строителя и владельца ресторана «Аура». Но на самом деле это еще более многогранный человек, чем кажется. Активность одного из самых ярких предпринимателей в Забайкальском крае распространяется гораздо дальше ресторанного бизнеса и застройки.
Мамедов производит тротуарную плитку, занимается изготовлением овощной продукции и берется за проекты, которые почти никому неподвластны в регионе. Например, строительство многострадальной школы в селе Засопка, которое обещает закончить уже в этом году. Реставрация одного из самых красивых зданий в Чите — дворца Шумовых. И, пожалуй, сложнейшим случаем в своей практике — реконструкцией древнейшего храма на Востоке России — Церкви Успения Пресвятой Богородицы в селе Калинино, которую возвели еще в XVIII веке.
В этом интервью Аладдин Мамедов рассказывает, почему никто не соглашался браться за реставрацию церкви, и как удалось найти специалиста из Москвы, который согласился работать над сложнейшим проектом в Забайкалье. Делится впечатлениями после полугодовалой работы в Гордуме Читы, а самое главное — говорит о простых человеческих отношениях и любви к Забайкалью.
Мамедов производит тротуарную плитку, занимается изготовлением овощной продукции и берется за проекты, которые почти никому неподвластны в регионе. Например, строительство многострадальной школы в селе Засопка, которое обещает закончить уже в этом году. Реставрация одного из самых красивых зданий в Чите — дворца Шумовых. И, пожалуй, сложнейшим случаем в своей практике — реконструкцией древнейшего храма на Востоке России — Церкви Успения Пресвятой Богородицы в селе Калинино, которую возвели еще в XVIII веке.
В этом интервью Аладдин Мамедов рассказывает, почему никто не соглашался браться за реставрацию церкви, и как удалось найти специалиста из Москвы, который согласился работать над сложнейшим проектом в Забайкалье. Делится впечатлениями после полугодовалой работы в Гордуме Читы, а самое главное — говорит о простых человеческих отношениях и любви к Забайкалью.
Только оборудование для школы обошлось на 120 млн рублей
— Аладдин Насибович, сейчас вы занимаетесь сложным строительством проблемной школы в читинском поселке «Засопка». Этот проект далеко не идеален, многое приходилось менять в процессе работы, однако, объект почти готов. Расскажите, что вам еще осталось сделать и когда вы заканчиваете?
— Вся земельная работа практически сделана, осталось подготовить места для тротуарных плиток. Сейчас занимаемся благоустройством.
— Ой, каких только глобальных проблем не было с этим проектом. Каждую из них решали индивидуально по мере поступления. Меняли фасад, что-то настраивали, и, как видите, у строительной команды все получилось. Со стройматериалами не было проблем. Главное — вовремя их заказать, что мы и сделали.
— В регионе остро стоит вопрос с нехваткой рабочей силы и недоступности некоторых стройматериалов. Как вы решали это?
— Насколько известно, школа подключена к расположенной недалеко от нее котельной?
— Да, более того, все наружные коммуникации уже давно подведены: тепло- и водоснабжение, канализация и пожарные гидранты установлены на всей территории школы. Чтобы все это сделать, пришлось поднимать уровень земли почти на 2 метра. Но, уверен, что благодаря этому проблем с отоплением или водой не будет.
— Да, все верно, 1600 позиций, но дороговизна связана с тем, что покупали самое навороченное. Так, может, и дешевле бы обошлось. Но зато теперь почти все сделано для того, чтобы детям нравилось учиться. Все оборудование российского производства.
— Вы уже закупили оборудование для школы? Была информация, что только оно обошлось на 120 млн рублей.
— В мае 2025-го года. Мы реально успеваем.
— Когда планируете сдавать объект?
— Как вы знаете, изначально дворец Шумовых начала реставрировать другая организация. Два года они пытались что-то сделать, в итоге у них ничего не получилось и договор расторгли. В Министерстве культуры РФ переработали проект и снова объявили конкурс, который мы выиграли. Реставрацию начали только в прошлом году. Там предполагается очень много ручной работы, это в целом достаточно сложный технологический процесс, который можно выполнять только в плюсовую температуру. Мы работаем не на цементе, а на специальном известковом растворе, его производят только в Санкт-Петербурге. Все зависит от погоды, начнем, как потеплеет. Планируем закончить этой осенью, ориентировочно в сентябре.
— Возможно, ваша компания вообще единственная в крае, которая имеет лицензию на эту работу. Сейчас вы приводите в порядок несколько знаковых объектов: дворец Шумовых на Ленина, усадьбу Лукина на перекрестке улиц Бабушкина и Курнатовского и церковь Успения Пресвятой Богородицы в селе Калинино. Какие у вас планы на этот год? Что успеете сделать?
— Даже не верится, что спустя столько времени со злосчастного дворца наконец-то снимут строительные леса…А что насчет усадьбы Лукина?
— Объект для Читинской епархии тоже начали реконструировать в прошлом году. Закончили бы еще в 2024-м, но было немало трудностей. Когда обсуждали проект с Владыкой, то выяснилось, что у него совсем другое видение, в итоге какие-то наработки пришлось переделывать. Во время раскопок обнаружили, что вся теплотрасса прогнила, начали решать вопрос с ТГК-14.
— Честно скажу, что масштаба знаний для реставрации трехсотлетней церкви у нас не хватает. Благодаря Союзу Реставраторов России удалось найти эксперта из Москвы, которого пригласили помочь с проектом. Он не только реставратор, но и производитель работ. Начать глобальную стройку планируем с апреля, как потеплеет, а закончить в 2026-м году. Проект очень знаковый, сложный, приходится искать нестандартные решения, чтобы все сделать как надо.
— Ну, и самый сложный объект — церковь в Калинино?
— Не возникает ли у вас внутреннего трепета и неуверенности, когда вы смотрите на эту церковь?
— Здесь два варианта: либо схватить звезду с неба, либо упасть ниже плинтуса… Ответственность огромная. Даст Бог, все получится.
— Нет, подобных церквей в принципе мало по всей стране. Я вам больше скажу, когда мы только начинали работать, то долго не могли найти специалистов с лицензиями на реставрацию объектов культурного наследия. А среди тех, что находили, никто не хотел приезжать в Забайкалье ради такого сложного проекта, где каждый кирпич — многовековая история. Электроинструменты в работе использовать тоже нельзя. В общем, это невероятная ответственность, но в то же время колоссальный опыт.
— С точки зрения реставрационных работ аналогов церкви в Калинино у вас еще не было?
Почему реставрация намного сложнее, чем кажется
О работе в Гордуме Читы
— Прошло полгода с тех пор, как вас избрали в Гордуму Читы. Какие первые впечатления? Почему вы на это пошли?
— Честно говоря, я никогда не хотел быть депутатом. Мне предлагали баллотироваться во время краевых выборов, но я отказался. Потому что я чуть ли не с первого дня состою в Общественной палате, это для меня как родной дом.
А на счет Гордумы, да просто постоянно все говорили: «Надо, надо, надо!». Вот и согласился. По впечатлениям пока не ясно, в думе есть много вещей непонятных для меня. Например, почему на ветхое жилье региону выделяют 63 млн рублей в год, а на содержание бездомных собак 70 млн.
У меня все еще стоит картина перед глазами, когда дети играли после дождя возле барака на Ярославского, 12. Грязная лужа, выгребная яма, вонь. После увиденного мне стало стыдно за то, что я хорошо живу. Неделю не мог прийти в себя. Все эти дети перед глазами бегали. Люди вынуждены на свои деньги нанимать специалистов, которые раз в год эту яму опустошают, потому что ни одна управляющая компания не берется за этот дом. И вот в этом бараке живет 12 семей, а мы миллионы на собак выделяем.
А на счет Гордумы, да просто постоянно все говорили: «Надо, надо, надо!». Вот и согласился. По впечатлениям пока не ясно, в думе есть много вещей непонятных для меня. Например, почему на ветхое жилье региону выделяют 63 млн рублей в год, а на содержание бездомных собак 70 млн.
У меня все еще стоит картина перед глазами, когда дети играли после дождя возле барака на Ярославского, 12. Грязная лужа, выгребная яма, вонь. После увиденного мне стало стыдно за то, что я хорошо живу. Неделю не мог прийти в себя. Все эти дети перед глазами бегали. Люди вынуждены на свои деньги нанимать специалистов, которые раз в год эту яму опустошают, потому что ни одна управляющая компания не берется за этот дом. И вот в этом бараке живет 12 семей, а мы миллионы на собак выделяем.
— Я не думаю, что депутаты глобально могут что-то решать. Ну какая власть может быть у депутата?! Я использую этот статус, чтобы помогать людям, которые ко мне обращаются. Все ведь решается на отношениях. И если у меня есть возможность обратиться к вышестоящим людям и отправить запрос, высказаться, разобраться в чем-то и помочь, то я буду использовать эту возможность.
— Какую цель перед собой вы ставите, как депутат? Помогать конкретным людям на своем избирательном округе? Или в целом менять ситуацию в городе?
— После того, как вы закончите строительство школы в Засопке у вас освободятся большие ресурсы. Есть ли какие-то планы более масштабной стройки?
— Вы правильно говорите про ресурсы, действительно, после строительства школы сформированную команду нужно будет чем-то занять. Но пока конкретных предложений от правительства региона не поступало. Край должен это предусматривать, у него же есть определенный план на год. Потому что мне, как подрядчику, важно заранее понимать, как перераспределить силы и ресурсы, чтобы отправить людей на следующий объект и сделать все в срок. Не стоит легкомысленно относиться к рабочей силе. Ее может и не быть. Самая большая проблема сейчас — человеческий фактор, людей не хватает ни в одной сфере деятельности.
— Я в принципе оптимист, не люблю унывать и уж тем более жаловаться. Чему быть, того не миновать. А так эмоционально рассказывал и негодовал лишь по одной причине: люблю этот город и считаю себя читинцем. Давно бы уже мог взять детей и уехать, мне хватает на это средств и возможностей. Но я выбрал жить и работать здесь. У меня все здесь. И все компании мои тоже зарегистрированы здесь. Болит душа за этот город, обидно за край в том плане, что есть вещи, которые…Ну разве так можно?
Такой богатый регион, реально богатый. Мой прогноз, что максимум через 5 лет Забайкальский край станет одним из доноров Федерального бюджета наряду с такими республиками, как Татарстан и Башкортостан, например. Для этого, конечно, очень много делается, все постепенно улучшается и развивается. Просто у нас народ такой — не ценит того, что имеет, от того и вечно недовольный. Вот что здесь сделаешь?
Такой богатый регион, реально богатый. Мой прогноз, что максимум через 5 лет Забайкальский край станет одним из доноров Федерального бюджета наряду с такими республиками, как Татарстан и Башкортостан, например. Для этого, конечно, очень много делается, все постепенно улучшается и развивается. Просто у нас народ такой — не ценит того, что имеет, от того и вечно недовольный. Вот что здесь сделаешь?
— Вы в будущее, в том числе и в 2025 год, с оптимизмом все-таки смотрите?
— Это правда.
— Хорошего никто не видит. Как говорится, «сто раз помоги — забудут, один раз откажи — запомнят на всю жизнь». Ну, а если честно, никогда ведь у нас в Забайкалье столько школ не строили и не ремонтировали. Никогда. Садики открывают, дороги ремонтируют, дома возводят. Но все равно кому-то что-то не нравится. Недовольные всегда будут.
— От депутатов все время ждут помощи и поддержки. Удается ли вам оказывать ее конкретным людям?
— Ну, конечно, только своими силами и средствами.
— Нет, конечно, нет.
— У вас нет разочарования после избрания в Гордуму?