Нехай рулит – врио губернатора сменил руководителя своей администрации

Временно исполняющий обязанности губернатора Забайкальского края Александр Осипов 28 января отправил в отставку руководителя администрации главы региона Дмитрия Кочергина. Это ключевое увольнение в правительстве, которое пока в основе своей остаётся кабинетом министров, сформированным предыдущим губернатором Натальей Ждановой.

Несмотря на вынесенный в публичную плоскость в 2018 году конфликт Ждановой и Кочергина, методы их работы во многом резонировали, дополняя неэффективность друг друга. Не исключено, что именно тандем Кочергина и Ждановой привёл к отставке последней накануне технологически сложного вхождения региона в состав Дальневосточного федерального округа. Сменщику Кочергина Сергею Нехаеву, который 3 месяца работал ближайшим помощником Осипова, предстоит сделать то, на что замахивался в 2016 году Кочергин и на что у него не хватило сил (в желании Кочергина изменить мир к лучшему сомневаться не приходится). Кажется, что Нехаев должен вернуть администрации губернатора заложенную ещё в нулевых годах роль, которая в полной мере соответствует существующей вертикали органов госвласти и благодаря которой правительство региона может, наконец, стать единой структурой, работающей на какие-то понятные цели.

Де-юре администрация губернатора Забайкальского края была создана в 2008 году, когда Равиль Гениатулин формировал первое после объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа (АБАО) правительство нового региона. Фактически в администрацию переименовали аппарат администрации Читинской области, структурных корректировок было не очень много. Аппарат в начале нулевых создавал Равиль Гениатулин и его заместитель Сергей Трофимов, пришедший из администрации Читинского района в администрацию Гениатулина сразу после его назначения главой региона в 1996 году.

Гениатулин и Трофимов затачивали аппаратный орган под требования системы, которую на федеральном уровне строил новый президент – Владимир Путин. К середине нулевых аппарат был окончательно сформирован и курировал все ключевые направления работы системы органов исполнительной власти – кадры, взаимоотношения с муниципалитетами и СМИ, законотворческую, мобилизационную и антитеррористическую деятельность, секретариаты замов главы области, следившее за выполнением поручений Гениатулина контрольное управление.

Трофимов, руководитель секретариата Георгий Стуканов, первый зам главы области Владимир Окунев, глава управления делами губернатора Валерий Буянов, председатели ключевых областных комитетов Болот Аюшиев, Константин Карасёв, Николай Гантимуров входили в ближайший круг Гениатулина и фактически в два гениатулинских срока – с 2000 по 2008 годы - сформировали ту систему органов госвласти, с которой быстро меняющиеся забайкальские губернаторы работают до сих пор.

В 2007 году Гениатулин (в основном руками Буянова) и глава администрации АБАО Баир Жамсуев по требованию полпреда президента в Сибирском федеральном округе Анатолия Квашнина и администрации президента триумфально провели референдум об объединении регионов. Первого губернатора Забайкальского края по действовавшим тогда правилам на рассмотрение парламентов объединявшихся регионов вносил президент страны – досиживавший второй президентский срок Владимир Путин. Позиции желавшего работать на этой должности ещё много лет Равиля Гениатулина в тот момент были неочевидны. В представленном президенту списке был нынешний лидер иркутских единороссов и спикер тамошнего заксобрания Сергей Сокол, работавший тогда заместителем губернатора Красноярского края. Неизвестно, какие рычаги задействовал Гениатулин, но Путин выбрал его.

Через 10 лет кажется, что Квашнин и активно противодействовавший Гениатулину в регионе главный федеральный инспектор Валерий Попов заставили Гениатулина разогнать ближайшее окружение. Должностей замов лишились Буянов, Карасёв, Аюшиев и Трофимов – это был погром, от которого регион не оклемался до сих пор.

На должность первого руководителя администрации губернатора Забайкальского края Гениатулин назначил плохо тогда известного Геннадия Чупина, который работал заместителем областного прокурора и представлял надзорный орган во взаимоотношениях с Читинской областной думой и региональной администрацией. Чупин входил в команду так называемых молодых замов, которых после разгона старых собрал вокруг себя Гениатулин. Кроме бывшего прокурора в правительство попали замами находившиеся примерно в одном возрасте 35-36 лет Алексей Кошелев (курировал финансово-экономический блок), Александр Холмогоров (де-факто занимал должность первого заместителя, де-юре курировал инфраструктуру и ЖКХ) и Евгений Вишняков (промышленность и природные ресурсы). В молодых замах оказалась и будущий губернатор Наталья Жданова. Она пришла на должность курировавшего социальную сферу вице-премьера из комитета образования Читы, и в отличие от Кошелева, Холмогорова и Вишнякова особых рычагов влияния на порученные ей направления не имела - под ней находились сильные и опытные министры типа курировавшего здравоохранение Бориса Сормолотова и разжалованного Константина Карасёва, которые сами могли порулить кем угодно.

Чупин был тёмной лошадкой, но оказался плохим сменщиком Трофимова.

Уже на второй год его работы стало понятно, что бывший прокурор очень редко погружается в детали и явно не намерен разбираться во всех тонкостях работы вверенных ему подразделений. В последний срок Гениатулина из администрации губернатора как будто выкачали силу. В неё сплавляли на покой бывших крупных чиновников вроде руководителя имущественного комитета Александра Беспечанского (был назначен руководителем созданного с нуля управления внутренней политики, но фактически этой работой не занимался) и главного федерального инспектора Павла Попова (числился руководителем главного контрольного управления, но на работе его почти не видели).

Постепенно терялись выстроенные командой Гениатулина политические связи с муниципалитетами. В Читинской области глав муниципальных районов подключали к работе машины исполнительной власти, делали её частью, создавали систему эдакого властного братства. После 2008 года этой работой уже никто не занимался. При Ильковском, а особенно при Ждановой с муниципальными главами считаться практически перестали, периодически покрикивая на некогда чрезмерно важных для региона консультативных советах. Молодые и эмоциональные замы не только тянули на себя политическое одеяло, но и конфликтовали друг с другом, хотя эти конфликты и не выходили в публичное пространство. Ни Гениатулин, ни Чупин не контролировали эту ситуацию хотя бы потому, что амбиции Чупина явно были выше должности руководителя администрации главы региона. Аппаратный орган перестал заниматься структурными преобразованиями в правительстве. В 2009 году Гениатулину пришлось сносить влетевшего в коррупционную историю лидера регионального отделения «Единой России» и заксобрания первого созыва Анатолия Романова, после ухода которого цельная региональная структура партии власти начала медленно разрушаться, и администрация губернатора стояла в стороне от этого печального процесса. После сноса Романова и назначения на его должности Степана Жирякова работа администрации губернатора с региональным парламентом всё чаще напоминала фарс и, казалось, спускалась на тормозах. Более того, в середине последнего срока Гениатулина Чупина тайным голосованием исключили из политсовета регионального отделения «Единой России».

Чупин, как и Вишняков с Холмогоровым, в разные промежутки с 2008 по 2012 год, вероятнее всего, рассматривались, как кандидаты на роль возможного преемника действовавшего губернатора. Кажется, что в 2012 году Гениатулин решил попробовать побороться за ещё один губернаторский срок, но проиграл аппаратную борьбу в Москве Константину Ильковскому. Несколько источников в органах власти говорят о том, что на финишной прямой Гениатулин пытался протолкнуть через администрацию президента Евгения Вишнякова, но было поздно.

В финале этой трагедии Чупин оказался в зловещей роли, сыграв из-под Гениатулина против него же. В конце января – за месяц до истечения срока полномочий действующего губернатора – на Гениатулина с неожиданно острой критикой обрушилось Забайкальское казачье войско. Соответствующее письмо казаки отправили на первого заместителя руководителя администрации президента Вячеслава Володина (который, видимо, и договаривался с Ильковским), и теоретически оно могло стать последней каплей в выборе между Ильковским и Гениатулиным. Организатором этой атаки выступил некий «руководитель информационно-аналитического центра Забайкальского казачьего войска» и сотрудник аппарата главного федерального инспектора Сергей Каминский, который заявил, что казаки готовы поддержать в качестве кандидата на пост главы региона Геннадия Чупина. Вероятно, за это уже при Ильковском Чупин поставил Каминского на руководство фактически обезглавленным управлением внутренней политики. Сделано это было втихую, и так же тихо Каминского убрали при Ждановой, после чего следы его, слава богу, затерялись - последний раз он всплывал на выборах главы Забайкальского района в 2017 году в качестве пенсионера-самовыдвиженца (занял в итоге четвёртое место, набрав около 500 голосов).

При Ильковском Чупин был единственным заместителем Гениатулина, который сохранил должность. Новый губернатор быстро превратил некогда могущественный аппаратный орган в пустышку. Вся полнота политической власти при Ильковском переместилась в кабинет первого заместителя губернатора Алексея Шеметова и серого кардинала Фёдора Луковцева, которого Ильковский посадил управлять представительством региона при правительстве страны. Фактически администрация губернатора работала на людях, которые работали ещё при Трофимове.

При Ильковском окончательно была добита работа с муниципалитетами, администрация губернатора и её руководитель больше не влияли на кадровые решения, управлением пресс-службы и информации управлял дилетант, по делу созданное в 2008 году управление внутренней политики оставалось без руководителя до самого конца работы Ильковского в регионе. При Ильковском в бессловесный орган по утверждению решений краевого правительства было превращено краевое заксобрание, и именно Чупин вкатывал туда ключевые законы сразу в 2-3 чтениях, не давая депутатам ничего понять. Исчезла работа с общественниками. С 2013 по 2016 годы в регионе фактически были добиты остатки политической системы. В стане «Единой России», которую заставили поддержать выдвинутого на губернаторский пост эсерами Ильковского, царила смешанная со злостью апатия – одни единороссы почти открыто ненавидели Ильковского, другие его презирали. Партия под руководством Степана Жирякова и руководившего исполкомом Дмитрия Кочергина медленно проседала на выборах, растворяя в системной бездеятельности и разовых акциях выстроенную Романовым в том числе в муниципалитетах структуру. При Ильковском был шанс раскачать региональное отделение у «Справедливой России», но процесс отдали в руки Цырендоржи Дамдинову и Антону Тутову, стараниями которых от партии к моменту отъезда из региона Ильковского почти ничего не осталось. Администрация губернатора во времена Чупина в политической работе практически не участвовала – в ней банально не было ни одного руководителя, который мог бы взять на себя эту ответственность. На Чупина с учётом его роли в сносе Гениатулина смотрели, мягко говоря, с подозрением, а Ильковский то ли в насмешку, то ли в наказание инициировал назначение его в 2014 году на должность атамана Забайкальского казачьего войска.

В феврале 2016 года Чупин был одним из немногих краевых чиновников, которых врио губернатора Наталья Жданова не отправила в отставку сразу. Но продержаться при третьем губернаторе Чупин смог всего около 2 месяцев – в конце марта он добровольно ушёл в отставку, и на его должность был назначен Дмитрий Кочергин.

Решение Ждановой приветствовали практически все, кому эта политическая возня была интересна. Молодой деятельный Кочергин представлялся эдаким политическим технократом – юрист по образованию с опытом работы в аппарате администрации Читинской области под руководством Трофимова, много лет руководивший исполкомом региональной «Единой России» и протащивший партию через многочисленные выборы – в Госдуму, президента, органы местного самоуправления, в заксобрание в 2013 году. Партийные проценты вполне себе в духе федеральных тенденций при Кочергине проседали, но когда дело доходило до одномандатных округов, «Единая Россия» не оставляла соперникам никаких шансов. На момент назначения Кочергин сам был депутатом заксобрания и около года работал директором золотодобывающей компании «Мангазея Золото». Пытаясь понять, как аппаратчик и политтехнолог оказался во главе горнорудной компании, многие связывали это назначение с влиянием на судьбу Кочергина сенатора Степана Жирякова.

Мартовское назначение Кочергина казалось политической весной для региона, в котором к этому моменту не осталось никакой политики. Местный (в 2016 году это было критично важным) чиновник Кочергин казался грамотным либералом, прогрессивным реформатором, просто свежей кровью, и в первый год работы во многом оправдал эти ожидания. С его приходом власть мгновенно вернулась в администрацию губернатора, в которой начали кроить новую структуру регионального правительства. В первый год работы Ждановой оптимизация системы органов исполнительной власти казалась логичной. Появилось гораздо более компактное краевое правительство, осмысленно был выделен единственный заместитель губернатора – руководитель представительства региона в Москве, который физически не мог бывать на заседаниях в Чите, Жданова и Кочергин определили для себя внешних врагов (наследство Ильковского) и, засучив рукава, принялись гасить долги перед бюджетниками.

Кочергин был первым руководителем аппаратного органа, который с первого дня взял в свои руки курирование работы управления пресс-службы и информации – ни Трофимов, ни Чупин этим направлением работы не интересовались и не занимались. В управлении пресс-службы появился понятный редакциям начальник – работавшая со Ждановой в заксобрании, а до этого со сложным мэром Читы Анатолием Михалёвым Елена Назарова. Жданова назначила первым замом Кочергина самого Сергея Трофимова, и в этот момент показалось, что у правительства края, наконец, появился фундамент, полученный на сплаве опыта и молодости. К концу 2016 года впервые за почти 10 лет руководитель появился у неприкаянного управления внутренней политики – его возглавил журналист Александр Тарасов, который работал с Кочергиным в исполкоме «Единой России», но последние годы перед назначением трудился в газете «Вечорка».

Внимательный наблюдатель мог высказать первые опасения уже в 2016 году, но тогда казалось, что это болезни роста. К 2017 году стало понятно, что вместо роста прогрессирует болезнь.

У Ждановой в 2016 году была очень безликая и приторно бессмысленная избирательная кампания. Тиражировавшееся летом 2016 года интервью с врио губернатора казалось чьей-то шуткой, но позже оказалось, что ничего более вменяемого она говорить и не собирается. Третий губернатор Забайкальского края получила должность в первом туре со скрипом. Несколько часов в ночь на 19 сентября казалось, что не проводивший активной агитации коммунист Николай Мерзликин утащит губернаторские выборы во второй тур, но на флажке Жданова перепрыгнула 50-процентный рубеж. Фактически против Ждановой проголосовала Чита – Мерзликин сгрёб на себя всё протестное голосование, и победу в первом туре Ждановой обеспечили районы, прежде всего Агинского округа. Ни Жданова, ни Кочергин, кажется, не сделали из этого никаких выводов - кроме, возможно, обиды.

Как-то незаметно то ли Кочергин, то ли Жданова, то ли они вместе стали делить всех на своих и чужих. Журналисты могли это заметить на себе – увлечённый формированием позитивной информационной повестки Кочергин постепенно перестал нормально контактировать с теми СМИ, которые эту повестку, по его мнению, не формировали. Быстро оказалось, что ни Кочергин, ни Жданова, которые несколько лет проработали в заксобрании, вовсе не собираются либеральничать с представительным органом, и его роль при Кочергине оказалась низведена до факсимиле едва ли не очевиднее, чем во времена Ильковского. Жданова открыто издевалась на публичных мероприятиях над Николаем Мерзликиным. Те общественники, которые жаждали контактов с властью, во времена Ждановой были подняты из небытия в статисты – они вроде бы и были, но на деле за 3 года работы с третьим губернатором ничем не запомнились.

Постепенно начали сказываться характеры и Ждановой, и Кочергина. Под говор об эффективной созидательной работе выяснилось, что правительство региона развалилось на запчасти – органы исполнительной власти работали отдельно, вице-премьеры ругались друг с другом, промежуточные руководители месяцами не могли попасть на приём к закрывшейся в кабинете Ждановой. Стало нормой грубить и хамить в публичном пространстве, этим занималась сама губернатор, её заместители и министры. Страшно было представить, что происходит за закрытыми дверями. Стала нормой и сама закрытость - при Ждановой в систему вошли так называемые закрытые совещания, в которые часто превращали совершенно публичные мероприятия типа встреч с предпринимателями. Фикцией оказалась широко разрекламированная программа развития региона, свёрстанная из нереализованных проектов, придуманных в предыдущие годы. Вообще, команда Ждановой испытывала некоторые проблемы с публичными приоритетами – если основной враг в лице Константина Ильковского был очевиден, то цели явно верстались на коленке, выглядели слишком легковесно, а местами – как с миллионной овцой – комично (через несколько лет Осипов и Нехаев придумают в разы больше задач буквально за несколько недель). Жданова была первым забайкальским губернатором, которая публично, как бы это сказать помягче, говорила неправду – под разговоры о безусловном развитии созданной Гениатулиным «Энциклопедии Забайкалья» Жданова фактически придушила проект, возродить который теперь вряд ли удастся.

Кочергин при этом пытался быть везде – он занимался экономикой, курировал освоение денег «Норильского никеля», атаковал информационную повестку, месяцами пропадал в Москве, но всё больше казалось, что ни на чём конкретном вице-премьеру сосредочиться не удаётся. Всё больше казалось, что Жданова испытывает дефицит готовности принимать хоть какие-то управленческие решения.

Летом 2017 года с пластмассового фасада якобы благополучной команды Ждановой посыпалась первая штукатурка. В июне Жданова в обход Кочергина назначила его заместителем начальника управления по информационной политике города Улан-Удэ Юрия Сибирякова.

Тот попытался взять быка за рога, дав понять региональным редакциям, что за информационную политику в регионе теперь отвечает не Кочергин, а он – Сибиряков. Слушая Сибирякова, я, надо признаться, чувствовал, как у меня буквально отваливается челюсть – мне казалось, что ренегаты стреляют в корабль губернатора из атомных подводных лодок. Сибиряков долго не продержался – к началу 2018 года стараниями Кочергина его выперли с работы. Неудачливый заместитель уехал домой.

В 2018 году от казавшегося некогда прочным союза Ждановой и Кочергина не осталось и следа. В разгар глобального наводнения Жданова переподчинила себе первого заместителя Кочергина - Сергея Трофимова, фактически развалив администрацию губернатора на два противоборствующих лагеря. В наводнение рядом с серым от напряжения губернатором не было ни одного зама, кроме первого вице-премьера Александра Кулакова, который метался по региону, пытаясь локализовать катастрофу.

Наводнение наложилось на предвыборную кампанию – регион готовился к выборам в заксобрание. Кочергин отнекивался от того, что имеет какое-то отношение к выборам, но шила в мешке не утаишь – около редакций региональных СМИ выстроилась очередь из обиженных или лично Кочергиным, или по его поручению кандидатов, которых пачками снимали с выборов. Кампания оказалась сколь грязной, столь и провальной. Засушив явку, вычистив бюллетени от мелких партий и неугодных кандидатов, Кочергин проиграл – «Единая Россия» впервые в своей истории набрала в регионе меньше 30% голосов, с горем пополам оторвавшись на несколько процентов от снявших сливки с этого безумия КПРФ и ЛДПР, и провалила выборы в одномандатных округах. Кочергин отыгрался при распределении мест в заксобрании – несмотря на разгром, «Единая Россия» подковёрной вознёй умудрилась занять в заксобрании третьего созыва фактически все руководящие должности, подмяв под себя послушную ЛДПР и лишив ошарашенных коммунистов даже мест на постоянной основе.

Уж в чём-чём, а в интригах у Кочергина в регионе соперников почти нет.

После выборов Жданова с Кочергиным внешне вроде бы смогли выстроить отношения, но было поздно. Казавшаяся на старте почти идеальной связка на финише короткого 3-летнего забега оставила после себя сплошное разочарование - обескураженное очередным катаклизмом правительство и привыкшее рассчитывать на нового мессию население.

Если бы, как говорят социологи, выборы губернатора состоялись в это воскресенье, Александр Осипов почти наверняка повторил бы рекордные проценты Константина Ильковского, которые он набрал в сентябре 2013 года. И Ильковского, и – так вышло – Осипова избиратели воспринимают через призму надежды на светлое будущее. Но если в 2013 году люди голосовали в основном за прекращение 17-летнего правления Равиля Гениатулина, то в 2019 году они будут выбирать созидательные перемены.

Эффект низкой базы может сыграть с Осиповым злую шутку. Сразу после назначения Осипов с Нехаевым закрутили перед ошеломлёнными зрителями невероятных масштабов карусель из обещаний, которая вращается до сих пор. В 2019 году эти обещания нужно начать выполнять, и роль Нехаева в этой работе едва ли не важнее роли самого Осипова – демонстрация ошеломительных результатов часто важнее самого результата. Кажется важным не поддаться на соблазн приписывания себе абсолютно всех положительных изменений. Это уже, кажется, происходит – отставка Анатолия Михалёва с поста мэра Читы как-то незаметно оказалась заслугой Осипова, хотя очевидно, что уставший и больной Михалёв ушёл сам.

Нехаеву предстоит собирать администрацию губернатора заново. Пока не очевидно, на чём именно и чьими именно руками будет делать эту работу новый вице-премьер. Так же не очевидно, что именно готов отдать аппаратчикам сам Осипов. Ни Ильковский, ни Жданова даже не пытались отдать ту же кадровую политику в профильное управление госслужбы и кадровой политики. Губернаторы самостоятельно принимали непродуманные кадровые решения, не находя в себе душевных сил их исправлять. По кривой дорожке почти сразу пошёл и Осипов – проект «Забайкальский призыв» очень красивый, но у кадровиков от госслужбы от этого начинания наверняка на голове шевелятся и без того седые волосы.

Нехаев, как видно по его биографии, имеет богатый опыт создания нужного информационного фона. Однако пока стройной системы распространения нужной правительству информации не существует, хотя на фоне информационной деградации времён Ждановой работа Нехаева на этом направлении многим кажется чрезмерно эффективной. Ничего не понятно с внутренней политикой – пока не уволился ироничный до злой язвительности Александр Тарасов, при этом из профильного управления ушёл в избирком опытный Владимир Дмитриев. Жданова в начале своей работы считала это направление приоритетным, но фактически не уделяла ему никакого внимания.

В очень короткой перспективе Нехаеву придётся разбираться с мэрией Читы, принимать решение по формату работы с избирательными кампаниями 2019 года, реанимировать политическую систему или бальзамировать её для тех, кто придёт следом, корректировать или замораживать формат работы с общественниками, заксобранием, муниципальными районами, избиркомом, силовиками, выстраивать работу с федеральным центром и собирать в единое целое работу вице-премьеров и министерств.

Забот, как видно, немало. Чупин и Кочергин предприняли максимальные усилия для того, чтобы развести по разным углам работу губернаторов, их администраций и возглавляемых ими правительств. Несмотря на это, аппаратный орган, врученный сегодня профессиональному пиарщику Нехаеву, остаётся ключевым для региона не столько даже в части аппаратных игр, сколько в части надежд на реальное развитие, невозможное без системной работы.