«Быстро выгорают и уходят, из-за этого текучесть и происходит». Зампред Цымпилова — о кадровом коллапсе в правительстве Забайкалья

Правительство Забайкалья на потоке покидают чиновники, причем не только приезжие, но и местные, работавшие годами. Почему происходит такой отток руководящих кадров, в интервью редактору «Чита.Ру» Андрею Козлову рассказала зампред краевого правительства по социальным вопросам Татьяна Цымпилова. Беседа, к слову, началась с обсуждения недавней отставки заместителя министра физической культуры и спорта Елены Борисовой, которая отвечала в ведомстве в том числе за финансовую часть.

Это второе из серии интервью с Татьяной Цымпиловой. В первом обсуждалась кадровая ситуация в Министерстве образования Забайкалья — читайте его по ссылке.

Ниже приводится отредактированная расшифровка «Редколлегии» от 5 июня.

— В конце апреля свой пост покинула заместитель министра физической культуры и спорта Елена Борисова, которая отвечала в том числе за финансовую часть (министр Андрей Середкин заявил, что не сразу подписал заявление Борисовой, однако потом пошел ей навстречу; по его словам, она уволилась из-за усталости. — Прим. ред.). Почему так произошло?

— Почему Елена Борисовна [Борисова] приняла такое решение, я не могу прокомментировать, к сожалению, потому что для меня тоже это оказалось новостью. Я думаю, что, скорее всего, это связано с большой нагрузкой. Каждый человек в первую очередь ищет, где ему лучше. Но я точно знаю, что она из отрасли не ушла и свои профессиональные знания и навыки, которые она приобрела и в министерстве, и в целом в отрасли, она будет использовать во благо развития самой отрасли, но уже не в статусе заместителя министра. Это радует.

В органах государственной власти это повсеместная ситуация, не только в Министерстве образования или в Министерстве спорта. К сожалению, уровень заработной платы у государственных служащих достаточно низкий, и объем работы с каждым разом всё увеличивается и увеличивается.

Требования к власти достаточно серьезные, особенно в дальневосточных регионах, которые осваивают большие средства не только по национальным проектам, но и в рамках дальневосточных субсидий. Это серьезный объем средств и серьезный труд, начиная с подготовительной работы, чтобы получить эти средства, поучаствовать в том же самом конкурсном отборе, просто так их же никто не дает: вот нате, возьмите и постройте. Надо доказать, во-первых, что это надо жителям Забайкальского края, потом доказать, что мы способны их освоить, и не просто освоить, а чтобы был конкретный результат. Для этого приходится большой пакет документов готовить в очень сжатые промежутки времени. Специалисты многие не выдерживают, особенно те, которые только пришли на госслужбу и не имеют, как говорится, иммунитета и большого опыта работы с пакетом документов.

Елена Борисовна, кроме финансового блока, также курировала некоторые направления основной деятельности: и само государственное задание, и блок, касающийся инвестиционной политики, это серьезное направление. Вот она приняла такое решение.

Отрасль большая, и требования к ней большие. Это одна из отраслей, которая в первую очередь отвечает за наше с вами здоровье — и физическое, и психическое, наверное, потому, что если тело наше физически здорово, то и морально, духовно мы всё равно в гармонии сами с собой находимся. А аппарат министерства, который ведет государственную политику, маленький, там, насколько мне помнится, чуть больше 20 человек работает.

— Я посмотрел на их структуру в настоящий момент: есть министр, у него есть два заместителя, есть помощник, есть четыре отдела и подведы, их около десяти, в основном это спортивные школы разные олимпийского резерва.

— Да. И более 60 федераций, которые создаются для того, чтобы развивать то или иное направление спорта. Это одна из интересных структур построения работы, наверное, именно в системе спорта, когда федерации получают деньги, пусть не в том объеме, в котором бы всем хотелось по полной потребности, но всё равно получают государственную поддержку и на эти деньги развивают тот или иной вид спорта.

У нас же, например в культуре, те направления, которые работают со сферами искусства, прямое финансирование из бюджета не получают, имеют право только участвовать в грантовых конкурсах на реализацию конкретного мероприятия. А спортивные федерации в принципе на выезды, на обмундирование, на спортивный инвентарь всё равно пусть небольшие, но деньги стабильно получают. И в этой части тоже вот эта иерархия финансирования присутствует.

— А что будет после увольнения Борисовой?

— Министерство спорта однозначно не закроется. Как орган власти оно будет работать. Помните, наверное, мы в прошлом, по-моему, году проводили большой управленческий кадровый резерв во все практически министерства. Сейчас мы проводим своеобразную ревизию или инвентаризацию этого кадрового резерва, обзваниваем тех людей, которые по компетенциям подходят, узнаем, устроились они на работу или не устроились, а потом уже будем из тех, кто остался, смотреть, кто более подходит на эту должность.

— То есть у вас пока кандидата нет?

— Мы эту работу еще не завершили. По-моему, сегодня («Редколлегия» записывалась 26 мая. — Прим. ред.) у нас финальная точка. 79-й федеральный закон (Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации». — Прим. ред.) никто не отменял, и, если там у нас не будет той подходящей кандидатуры, скорее всего, будем объявлять открытый конкурс.

— Как вообще оцениваете работу министра физической культуры и спорта сейчас? Это больше позитив, больше негатив? Оценку можно по 10-балльной шкале поставить.

— Это сложная история, конечно. Деятельность каждого органа власти зарегламентирована законом. Но задачи поступают каждый день новые, сверх тех, которые, допустим, в твоих полномочиях указаны или в тех планах, которые у тебя есть. Если бы вот запланировано и сделано, было бы проще оценивать, а когда каждый день они меняются, потоком поступают, оценивать сложно. Вот вчера он отработал на 10 баллов, а сегодня ночью новая задача прилетела, он сорвал ее.

— Давайте я перефразирую вопрос: в целом вы удовлетворены работой министра и министерства?

— Андрей Константинович [Середкин] в принципе справляется со своей работой. Но, конечно, необходимо усилить его команду, чтобы Министерство спорта вышло на более высокий уровень. Здесь еще у меня, наверное, такое общее пожелание ко всей отрасли, потому что в любом случае, какой бы руководитель ни был семи пядей во лбу, если отрасль сама ему не помогает, хоть что он будет делать, хоть какие бешеные деньги будет находить, привозить и вливать, ничего не произойдет в отрасли. Те же самые 63, по-моему, у нас федерации по видам спорта есть, они же профессионалы каждый в своем направлении. Если они не объединятся, результата точно не будет.

— Какая основная проблема в работе Минспорта сейчас?

— Основная проблема, наверное, как везде, — дефицит кадров.

— Вам не кажется, что та система, которая сложилась в госслужбе, отпугивает профессионалов от нее? Есть, во-первых, проблематика зарплаты, которая, очевидно, отстает от рынка, она, с одной стороны, вечная, с другой — как будто бы ее и не собираются решать. То есть топовые чиновники получают миллионы, а люди, которые делают черновую работу, всегда получают меньше рынка. Кроме того, это то, о чем вы говорите, когда количество задач превышает, по-моему, физические возможности любого человека. Вам не страшно в этой ситуации находиться, когда и зарплаты маленькие, и люди настолько завалены, что просто не справляются? Может, что-то менять пора? Я понимаю, что это не от вас зависит, я больше про ощущения ваши.

— Я сама начинала как рядовой госслужащий, с самой низкой должности. Я прекрасно понимаю, как выстроена госслужба. Но та госслужба, когда я приходила почти 20 лет назад, отличается от той, которая сегодня есть, во-первых, требованиями, во-вторых, объемом работы. Но в любом случае на любом рабочем месте он же на то и специалист, чтобы определять приоритеты и объединять схожие задачи. Если ты этим умеешь управлять, независимо — ты ведущий специалист, или специалист первой категории, или замминистра, или министр, или зампредседателя правительства, всё равно ты можешь подружиться с собой, оптимизировать свое рабочее время, на своем опыте я знаю, это можно. Просто не надо гоняться, иногда надо включать свое креативное мышление или мышление на опережение и объединять схожие задачи, оптимизировать свой рабочий процесс, и тогда будет намного проще и легче работать.

— У меня иногда ощущение, что система немножко коллапсирует в смысле отсутствия интереса у людей с опытом работать в ней. Или нет такого, не чувствуете?

— А вы посмотрите, кто сегодня в госслужбе работает. Те, кто прошел старую закалку, именно учился этому через ту систему подготовки, они сохранились, они до сих пор работают. А те, кто приходит — новые, не привыкшие, не наученные работать в этой многозадачности, в переключении с одного на другое, они быстро выгорают и уходят, из-за этого текучесть и происходит.

Поэтому мы сегодня и пытаемся выстроить, в том числе с нашим Забайкальским госуниверситетом, систему подготовки государственных гражданских служащих, в том числе муниципальных, чтобы они работали в этих условиях. Я часто своим коллегам в разных субъектах и на федеральном уровне задаю вопрос: вот была высшая партийная школа (высшие учебные заведения в СССР в 1946–1991 годах для подготовки руководящих партийных кадров. — Прим. ред.), конечно, это на порядок выше…

— Это была крутая история.

— Это была очень крутая история. В моем понимании, если мы возьмем оттуда какие-то хорошие практики и внедрим их, тогда наш человеческий ресурс, потенциал, он будет использоваться более эффективно, не с такой нагрузкой, которая приводит к моментальному эмоциональному выгоранию у человека.

— Не только эмоциональному, но и физическому.

— Не всегда от физического труда устаешь так сильно, как от эмоционального.

— Конечно. У вас нет ощущения, что система коллапсирует в этом смысле?

— У нас сегодня всё в обществе меняется.

— В обществе всегда всё меняется.

— В госслужбе тем более меняется, потому что это то, что в принципе управляет государством, и оно должно меняться, адаптироваться под новые условия и требования.

— Вы не видите критичных проблем?

— В каком смысле критичных?

— Когда я говорю про критичные проблемы, я имею в виду, что система больше не способна быть интересной для действительно высоких профессионалов, которые могут реально менять ситуацию в регионе, находясь на госслужбе. Причем я не имею в виду высоких профессионалов на ключевых должностях, не уровня вице-премьеров и министров, а вот именно заместителей, руководителей отделов и так далее. Как будто вы больше не можете как-то привлекать этих людей: неинтересно, боятся, не хотят идти. Нет такого?

— У меня, по крайней мере, нет, потому что те, с кем я работаю, кого мы привлекаем, всё равно идут с желанием.

— А кто занимается кадровой политикой на уровне ваших министерств? Это какие-то кадровые службы в самих министерствах? Это какая-то помощь управления госслужбы и кадровой политики в администрации губернатора, которую [исполняющий обязанности первого заместителя председателя правительства Забайкальского края — руководителя администрации губернатора Марат] Мирхайдаров возглавляет? Это какой-то аутсорс (передача сторонним компаниям непрофильных функций организации. — Прим. ред.), который занимается «Забайкальском призывом»? Как всё устроено?

— В первую очередь, конечно, сами министерства подыскивают себе кадры.

— У них есть какая-то служба кадровая?

— Конечно.

— И в каждом из ваших министерств есть кадровики?

— Они работают с управлением госслужбы администрации.

— Они в связке?

— Конечно, в связке работают. Управление госслужбы все-таки не может объять абсолютно все сферы, потому что мне, например, нужны люди с определенной компетенцией, а эти компетенции только я знаю, управление госслужбы может только предполагать, открыв должностной регламент. Конкретику, я не знаю, условно говоря, с какой стороны подойти к футбольным воротам, чтобы ребенок потом не травмировался, я утрирую, конечно, вот такие вещи они, в принципе, не обязаны знать. А мы, подбирая кадры или в само министерство, или на директорский состав, всё равно смотрим конкретные компетенции по профилю.

— Я, по крайней мере, схему понял: кадровик в профильном ведомстве работает в какой-то связке с управлением госслужбы и кадровой политики губернатора.

— Они работают в том числе и с резервом, который у каждого органа сформирован. И у нас есть общий резерв по группам должностей, который на весь Забайкальский край сформирован, и каждый орган государственной власти имеет доступ к этому резерву, если нужны общепрофильные специалисты, и может принять к себе на работу.