Собачьи группировки, крошечки в фекалиях и лоскутное одеяло. Как проводит рабочий день глава района в Забайкалье

Мы выбрали главу Красночикойского района героем этого материала по ряду причин. Во-первых, нам интересен человек: Евгений Гостев занимался непростым бизнесом, был в нем довольно успешен, но пересел в кресло чиновника в 2017 году, 30 сентября 2019 года покинул его по собственному желанию, а в 2023-м вернулся вновь. Во-вторых, нам интересен сам район — славящийся природой, но малонаселенный, тем не менее политически активный, находящийся ближе к Улан-Удэ и Иркутску, чем к Чите. Симбиоз этих обстоятельств не менее интересен — как работает власть в отдаленном уголке Забайкалья.

Утро в Чикое начинается с пения петухов — перекличка разрывает утреннюю тишину задолго до будильника. Улицы почти пусты, роса дрожит на еловых иглах на центральной площади, а в администрации идет работа.

С главой Евгением Гостевым мы обмениваемся дежурными фразами про дорогу и погоду. И он начинает погружать нас в тонкости работы.

— Раньше в районе была власть другого толка. Начальник милиции, главврач и все остальные подчинялись первому секретарю райкома. Но, правда, он и ответственность нес — был спрос как с понимающего. А сейчас всё иначе. Сгорела Борзя, нам губернатор на ВКС говорит: «Главы ответственны за все пожары: природные, бытовые, ландшафтные, технологические». Я собираю оперштаб, а руководители служб говорят: «Мы пока не согласуем со своими, ничего не можем делать». Я спрашиваю: «Слышали, что губернатор сказал?» «Ну слышали, только сначала согласуем». Я так говорю: «Дайте нам патроны». Пистолет нам дали, а патронов нет, — итожит Гостев.

Совещание начинается с беглого обзора событий прошлой недели. Почти всё — текучка, из добрых событий: весть о грядущем ремонте многострадального фонтана на чикойской площади — его обещают починить в июле.

Также из событий прошлой недели — заседание районного совета депутатов, на котором в числе прочего глава Черемхово был лишен некоторых полномочий — это решение позволит району начать согласование скандально известной дороги Дешулан — Гыршелун.

Председатель совета депутатов Светлана Стрекаловская рассказала и об интересном наблюдении сельского учителя: по программе устранения цифрового неравенства население получило телевизионные антенны-тарелки, но каналы на подключенных к ним телевизорах постоянно меняются. Учитель проанализировала и пришла к выводу, что некоторые каналы, «которые призывают уйти из жизни, находятся в открытом доступе», а госканалов «первого» и «второго» — вообще нет. Вот такое неравенство, но уже с другой стороны.

Совету Гостев предлагает подумать о создании рабочей группы на случай возможной разработки Чикойского угольного месторождения.

— Мы должны оперативно отреагировать, провести референдум, отработать с помощью совета или выступить единым народным фронтом. Чтобы не было негативных последствий, — без особых пояснений предлагает глава.

Совещание идет очень мобильно. На какие-то вопросы времени требуется мало. Вот, например, указание — проконтролировать отправку пенсий самолетом в Мензу — там люди сидят без пенсий уже две недели, так как у почты сломались машины. Много обсуждать не надо — надо проконтролировать. Или запуск асфальтобетонного завода — у подрядчика что-то не получилось, район тут ускорить работу не в силах. Другие задачи требуют некоторого погружения в детали.

— Мы встречались с «РазрезУглем», намечается потепление отношений. Попросили у компании средства, чтобы трудоустроить подростков на лето. Компания в свою очередь просит нас помочь им с организацией питания работников. Есть ли у нас какая-то фирма, которая может готовить пищу? — спрашивает Гостев.

Оказывается, что малочисленный район такой роскошью не располагает. Гостеву докладывают, что пытались перевести на аутсорсинг школьные столовые, но не нашли вариантов. Один предприниматель готовит только буузы, другой обслуживает банкеты, и работы у него хватает, а кафе специализируются, как было отмечено, «на пиве и чипсах». Кроме того, у компании должен быть опыт заключения контрактов. А таких в районе точно нет, и соседи заходить не хотят: объемы не те.

Докладывают заместители по отраслям: строительство, социальная сфера, образование. Прозвучала информация про суицид школьницы, и нам намекнули, что читинские СМИ раздули тему ЕГЭ, обеспокоив других школьников и их родителей, хотя пока ничего не понятно и причины не выявлены.

Приметы времени: темы, связанные с СВО. Так, главе доложили, что на спецоперацию проводили воинов, которые приезжали в отпуск, а также про установку мемориальных досок.

Дальше отчеты идут резво. Отлов собак в райцентре — поймали шесть псов, но хозяева пришли их выручать и получили протоколы за ненадлежащее содержание. Путин подписал указ про справку для уроков физкультуры. В районе тоже надо решать этот вопрос. Грядут изменения в работе такси. В районе надо ликвидировать 37 свалок — надо их ликвидировать, но куда будет народ возить мусор? Работа почтового отделения в селе Жиндо. Там раньше почта работала в здании сельской администрации, но его снесли, а кабинетик почты отдельно выделили, и он остался стоять, «как курятник».

Подготовка встречи с молодежью и медалистами, запланированной на утро после выпускных. Они после выпускных-то будут все здоровы? — пошутил Гостев. — Пусть отдохнут.

На этом совещание, которое длилось около часа, заканчивается. А рабочий день только начинается. В промежутке Гостев успевает просмотреть несколько документов — это важная часть работы главы.

По дороге глава обращает внимание на щенка, который перебежал дорогу по «зебре»: дескать, воспитанные собаки у нас в Чикое. Проблема бездомных животных в районе тоже существует — отловом занимается компания «Жада» из Улан-Удэ. Весь прописанный в законе цикл — отлов — стерилизация — вакцинация — возврат — обходятся бюджету в 13,6 тысячи рублей. Я прошу сравнить эту сумму со стоимостью пребывания ребенка в лагере, и Гостев отмахивается: «Я даже говорить не буду, точно меньше».

— На собак деньги точно есть. И нам говорят: «Вы просите больше, и мы вам больше дадим». Сегодня нам семь собак вернули: у них прививки, чипы, всё остальное, и теперь они точно бездомные. Собьются в стаи, и будет организованная преступная группировка. Я с главами общаюсь, и у всех такая проблема: копятся собаки, — говорит глава.

За разговорами мы приезжаем в школу № 2 — крупное даже по меркам Читы заведение. Рассчитано оно на 500 учеников, два этажа в здании занимают школьники, а два — учащиеся филиала политехнического колледжа. Всего у школы шесть помещений, в том числе отдельные для начальной школы и для первоклашек. В большом общественно-бытовом корпусе, где размещается пищеблок, актовый и спортивный залы, идет капитальный ремонт. На вопрос, что там ремонтируют, директор школы Марина Викторовна коротко отвечает — всё.

Всё — это крыша, фасад, окна, пол, сантехника, электрика и канализация плюс пожарная сигнализация.

— По смете ремонт стоит 39 миллионов. Зашла к нам читинская фирма «Армата» с заявкой на 31 миллион, но выявлены скрытые расходы. Вопросы все решаются. Нам с подрядчиком повезло: и делают всё быстро, и на уступки идут, — поясняет директор.

Работы масштабные — мы ходим по пищеблоку, где будет обновляться оборудование, по актовому залу, где меняют кресла и сцену, перестраивают помещения для тренажерного зала и йоги.

Некоторые кабинеты уже готовы — педагоги радуются, что их введут, чистые, светлые помещения пригодятся для изучения иностранных языков и работы психологов.

Школа построена в 1992 году, и ремонта в этом здании никогда не было. Зато сейчас можно порадоваться за сельских ребятишек. Директор с удовольствием говорит, как обновили раздевалки в спортзале и теперь там заработают душевые и туалеты.

Напротив школы находится парк с памятником погибшим в Великой Отечественной войне, за которым раскинулся аэродром. Если не знать, что там садятся самолеты, догадаться непросто. Почти никаких опознавательных знаков около огороженного взлетного поля нет. Мы даже писали об этом текст.

— Пока сделали лавочки для ожидающих. Но в рамках программы развития малых городов запланировали зал ожидания, благоустроенную площадку, ограждение, освещение. Мемориал тоже планируем благоустроить, в том числе сделать аллею памяти о земляках, погибших в локальных конфликтах: Афган, Чечня и СВО, — делится глава.

Федеральную программу по развитию малых городов продлили для таких населенных пунктов, как Красный Чикой. Райцентр с 7 тысячами населения — не город, и финансирования на него выделяется немного.

— Поэтому стараемся принять максимальное участие в проектах и программах, федеральные деньги затянуть, — продолжает начатый разговор Гостев. — Нужно сделать центральную улицу — многострадальный Первомайский проспект. Там идет просадка асфальта и образуется много пыли, население сильно жалуется. Мы намерены решать либо за счет своего дорожного фонда, либо за счета «малых городов», или ищем внебюджетные источники. Асфальт — дорогое удовольствие.

Провалы на Первомайском проспекте и очистные, куда мы едем, имеют прямую связь. Из-за того что по Чикойскому району протекают реки бассейна озера Байкал, было решено защитить их от стоков. В 2017 году подрядчик укладывал канализационный коллектор и заканчивал работы уже зимой, когда невозможно было уплотнить грунт. Весной земля начала протаивать, дорога проваливается, ее подсыпают, грунт пылит, люди матерятся.

Очистные обошлись бюджету в 145 миллионов рублей, они работают уже 4 года под обслуживанием муниципального предприятия «Районное жилищно-коммунальное хозяйство».

Директор МУП Андрей Кривошеев рассказывает, что в прошлом году в районе работали сотрудники московского института, проводившие обследование в рамках защиты Байкала. Ученые смотрели на все притоки рек байкальского бассейна, делали заборы воды по всему району, в том числе на реке Чикой — выше и ниже сброса с очистных и непосредственно на месте.

— Наши нормативные составляющие проверили в Москве. Может быть, есть сомнения по поводу проводящихся на месте исследований, но московский институт подтвердил: всё в норме. Мы живем здесь, в районе, и сами беспокоимся об экологии, — рассказал Кривошеев.

У станции есть два проблемных момента. Первый — не отрегулированы тарифы, и выпадающие доходы составляют 2 миллиона рублей. Так как МУП занимается еще и теплоснабжением — он может покрывать эту сумму, но, как тут говорят, это не совсем правильно, намереваются защищать тариф.

Второе — бюрократические барьеры в полной очистке выгребных ям. Их жидкое содержимое станция может забирать и очищать, а остальное — так называемые илы — должны вывозить отдельно, отбивать на решетке и захоранивать в мешках на полигоне. Мусорный оператор «Олерон» от этой работы отказался, потому что илы — это и не твердые бытовые отходы, и не жидкие. Хотел заняться местный предприниматель, но ему не могут предоставить земельный участок.

— Сейчас пока илы остаются и уходят в грунты. Сколько это еще продлится? 15–20 лет, и будет катастрофа. Когда с институтом отрабатывали анализы со скважин, московский профессор так и сказал: «Лучше бы вам воду из реки пить, чем из скважин». Потому что у некоторых хозяев нет и 10 метров между скважиной и септиком, — уточняет директор МУП.

Запаха на очистных особо не чувствуется. Да, не лесная поляна, но можно не кривить нос в самом деле.

Технологический процесс не очень сложный: воды идут на механическую очистку, потом на отстойник, где оседает мелкая фракция, затем в жидкость запускают бактерии, которые перерабатывают «биологию».

Один из работников очистных показывает на бак и говорит, что там живут «наши крошечки».

— Скажу не на камеру, но никогда не думал, что буду переживать за фекалии. Бактериям нужна «биология» для питания, и я думаю: «А не мало ли им пищи?» Есть же поговорка. Много, как... грязи, — говорит мужчина, подыскав интеллигентный синоним.

После «крошечек» вода идет на химочистку и на бактерицидные лампы — после этого вода слегка мутная, но без химической составляющей и готова к сбросу.

— Очистные работают, и с учетом четырехлетнего опыта мы можем сказать, что всё нормально. У нас еженедельно биологические анализы делают в местном отделе Роспотребнадзора. В Хилке проводят расширенные анализы на содержание химических веществ, пробы для которых берут не только со станции, но и из реки, — говорит Андрей Кривошеев.

Станция, мощность которой — 300 кубометров в сутки, сейчас перерабатывает почти в пять раз меньше отходов. Но в Чикое есть тенденция: частный сектор готов врезаться в канализацию, так как откачка дорогая, да и хлопот у хозяев поменьше будет. Кроме того, пока не подключена одна из веток коллектора, на которой находятся школа и детсад.

Существование МУП сегодня — это нечто удивительное. В других районах ЖКХ отдали коммерческим структурам или ЗабТЭК, а чикояне пока держатся. Хозяйство довольно внушительное — 48 котлов по району, в основном отапливаются бюджетные учреждения, но в Чикое и еще в двух селах центральным теплоснабжением пользуется и население. К котельной, куда приезжает глава района, подключен микрорайон, больница, и собираются повесить еще два строящихся дома для детей-сирот. Нагрузка, говорит Гостев, мощная.

— Есть вопрос по котлу, который мы покупаем в лизинг. И нужен ремонт теплотрассы, на которой постоянно аварии. В силу вступили решения двух судов — одно уже пятилетней давности. В этом году нам крайний раз прокуратура сказала: «Ремонтируйте». Осталось сделать около 30% от общей протяженности. У теплотрассы большая разветвленность — на ней много объектов висит. Мы попали в программу, сейчас запрашивают экспертизу сметы и предполагается, что осенью придут деньги. Попробуем начать отопительный сезон с тем, что есть, а там уже думать. Есть надежда, что октябрь у нас относительно теплый. Ну и работники в ЖКХ опытные, думаю, справятся. Был у нас опыт устранения аварии на улице Советской в течение двух дней, — рассказывает глава.

По ходу он приобнимает мастера Александра Валентиновича, представляя его самым опытным работником ЖКХ Забайкальского края, «человеком непростой судьбы, но нашим».

Андрей Кривошеев и его коллеги в котельной погружаются в тонкости новых котлов, внедрение закрытой системы, с которой удалось добиться снижения теплопотерь, говорят и про новый насос с 25-летней гарантией, сокративший энергопотребление без снижения технических параметров.

На экономии руководитель МУПа отдельно останавливается:

— Пять котельных в районе переоборудовали на котлы-роботы, их установили там, где не требуется большой мощности. Год прошел в настройках, теперь всё работает. Мы исключили человеческий фактор и минимизировали расходы на труд. Ну и найти оператора котельной в селе трудно. Считаю сегодня дела в ЖКХ нормально обстоят, регулируем, отлаживаем постоянно, выравниваем экономику и всё остальное. Вопрос с тарифами нужно выровнять, чтобы на всё хватало средств. Прибыли нам не нужны — мы же муниципальное предприятие, не коммерческое. Ну и хорошо для нас, что есть в районе угольная промышленность, какой бы резонанс она ни вызывала. Вроде бы с «РазрезУглем» понимание выстроено.

В котельной начинается мини-совещание, на котором обсуждается работа: документы, финансирование, сроки.

Гостев пришел во власть из бизнеса. Он работал на коммунальном предприятии, которое арендовало 12 котельных в Петровск-Забайкальском районе.

— Мы там получали опыт. А перед этим занимались производством и поставкой электроэнергии на Мензе — село труднодоступное, централизованного энергоснабжения нет, стоит дизельная электростанция. Вот мы завозили туда топливо, ремонтировали линии. Там интересная дорога, как только мы пришли, упал переход через реку Мензу — пришлось чинить. Познакомились с РСТ и двойными стандартами. Мы доказываем фактические затраты по электроэнергии или теплоснабжению, даем счета-фактуры на уголь, а нам говорят: «Норматив у котла вашего такой, мы считаем по нормативу». Хотя это меньше на 500 тонн. А где-то наоборот, они не норматив считают, а фактические документы. Не знаю, как там сейчас с новым руководителем, но раньше так было, — возмущается Гостев.

Следующий объект — это дома для детей-сирот. Первая стройка подобного рода в Красном Чикое. Раньше сирот расселяли в купленные на вторичном рынке дома, а то и вовсе переселяли в другие районы. Глава не контролирует стройку, так как заказчиком выступает край, но не интересоваться работой не может.

Гостев опасается, что строители не успеют к середине августа. Дома вообще должны были сдать в прошлом году, но средства перекидывали на объекты с более высокой готовностью.

— Для нас это будет определенная проблема. Во-первых, большинство сирот как-то уже определились, живут с семьями. А здесь ни земли, ни гаражей. Мы же люди сельские, нам надо какой-то огородик, грядки. Скорее всего, квартиры получат и будут сдавать медикам, например. Либо заселится такой контингент... неплатежеспособный. Если так, то у нас будут проблемы с оплатой услуг ЖКХ и с безопасностью. Не факт, что все жильцы будут наши, чикойские, — их же распределяет край.

Еще в Чикое непростая ситуация с детскими садами. Недавно у одного сада появилась пристройка на 36 мест, которая вместе с сократившейся рождаемостью сняла очередь. Вроде как мест хватает, но вместо деревянного садика «Березка» 1938 года рождения требуется новый. А краевые власти говорят, что если нет очереди, то нет и потребности.

После активной работы глава успевает на остаток планерного совещания краевого правительства. Мы немного времени проводим с ним — в это время губернатор кого-то распекает за затянутые сроки по нацпроектам.

Видео-конференц-связь налажена в скромном кабинетике со скрипящим полом, старинным столом, шкафчиком без дверей и разнокалиберными стульями. За спиной Гостева — цветной баннер с гербом района, а убожество не видно другим участникам совещания. Вроде бы и на работу остановка такая не влияет, но и состояние администрации удручает.

— Нигде не ставят финансирование ремонта администрации. В местном бюджете денег нет, край на эти цели не дает. Кто как выкручивается. В Сретенске администрация вообще в памятнике культурного наследия и там пытаются зайти в программы. А мы если направим сюда деньги — прокуратура придет и скажет: «Нельзя так делать», — поясняет глава.

Вслед за краевым совещанием начинается еще одно местное. Тут тоже речь идет о реализации нацпроектов, но более точечно и вообще больше похоже на инвентаризацию. Собственно, и проводится совещание для того, чтобы понять, какие проекты и программы в районе уже работают и какие можно завести еще.

Достаточно просто с ремонтами школ, строительством спортплощадок, обновлением учебников. Посложнее — с ремонтами ФОК и клубов. Совсем сложно с подготовкой сборных команд, потому что таковых в районе нет. Совсем просто с аварийным жильем: его тоже нет. Проблемные вопросы у чикоян всё те же, что и по краю: дороги, ликвидация свалок и ремонты всякого социального добра. В поддержке предпринимателей есть некоторая особенность: люди не хотят пользоваться субсидиями, чтобы не привлекать к себе пристального внимания и не отчитываться за вложения средств.

Заканчивая совещание, Гостев подводит итог: по национальным проектам в 2023 году будет привлечено почти 253 миллиона рублей, в рамках плана развития центров экономического роста еще 36 и по госпрограммам 27. Общая сумма 325 миллионов — достаточно хорошая. По всем проектам, на мой взгляд, сейчас исполнение примерно 50%.

После обеда мы едем в цех Чикойской лесной компании. Наверное, потому что до еды этот визит стал бы испытанием. Потому что в цеху делают пока еще не очень известную, но качественную тушенку.

В цеху работает один технолог Вячеслав. Пока что производство скромное — небольшой обвалочный цех, где подготавливают мясо. Закаточная машинка, на которой банки герметично закрывают, и автоклав на 80 банок — вот и всё хозяйство.

— Начали производство в 2022 году. Вообще диким мясом мы занимались, но оно шло в чикойские магазины. В Читу его не отправишь, поэтому решили попробовать консервировать. Закупаем мясо изюбря у охотников. Мясо сезонное, в основном идет с осени, но сейчас дали три лицензии. Убойной площадки нет, поэтому говядину и конину возим из Бурятии и Иркутской области. Надо строить свою, но пока не потянем — взяли в кредит 2 миллиона на расширение цеха, и надо еще 3 на площадку, — рассказывает Вячеслав.

Процесс тоже не очень сложный: в банку отправляются жир, черный перец и листик лаврушки, мясо — его не меньше 97%. После закатки банки ставятся на кассету и отправляются в автоклав. Приготовление идет в течение 4 часов при 115 градусах. За день готовится две партии — 160 банок, после остывания их проверяют на целостность, клеят этикетки и упаковывают в коробки.

— Отправляем в Читу — там уже распробовали и заказывают по тысяче банок для сети магазинов. В основном отправляем говядину, потому что избюрятина — сезонное мясо. Продукция недешевая, потому что закупочная цена на мясо плюс рентабельность. Еще мы этикетки заказываем в Улан-Удэ, коробки — в Иркутске, а банки — в Магнитогорске. Если бы производство было поближе или хотя бы Чикой стоял на трассе, то продукция была бы дешевле. А так логистика недешевая, — поясняет Вячеслав.

Компания занимается кедровыми орехами и изготовлением из них всякой диковинной продукции: масла, мучки и даже подушек. Всякая продукция продается в магазине на центральной улице.

Мы на минутку останавливаемся у магазина, и Евгений Гостев отмечает, что в Чикое 78 магазинов и 80 улиц. Его заместитель Светлана Митрошина говорит, что после появления крупных сетевых магазинов некоторые местные предприниматели свернули деятельность. Митрошина — новый человек в команде главы, но опыта ей не занимать: коренная чикоянка с казачьими корнями, много лет занималась бизнесом, совмещая с работой депутата. На конкурсе по выбору главы она конкурировала с Гостевым и в итоге оказалась его замом.

Дальше путь мы продолжаем с ней, так как у главы запланирована встреча с жителями по личным вопросам. С работой волонтеров в кинотеатре можно ознакомиться и без него.

В зале дети репетируют праздник под «Сансару» Басты, а в фойе организован сбор посылок и плетение масксети. Председатель местного женсовета Светлана Рычкова рассказывает, как женщины вечерами занимаются благотворительностью, как в селах делают мази и сухие души в помощь бойцам.

Поддержкой военнослужащих занимаются и дети: их руками пишутся письма и вяжутся куколки-берегини.

Мы заканчиваем разговор, когда в зале начинает играть песня Басты.

— И мы снова вдребезги, и нас не починить. Плевать, ведь наши дети будут лучше, чем мы, — звучит нам вслед.

Ну и Чикой не был бы Чикоем, если бы поездка обошлась без песен. О посещении музея нас не предупреждали, и хор семейских встречает буквально в воротах. Вас когда-нибудь встречал хор? Как минимум это необычно. Песня про раненого солдата, отправляющего ворона к родне, покалывает сердце.

Фольклорный коллектив «Музейная мозаика» — это единственный в Забайкалье подобный коллектив, работающий в музее. Потому что знакомиться с материальной культурой семейских невозможно без их культурного наследия.

— Здесь у нас всё музейное, всё старинное. Корни у елки выросли, подняли нам дорожку, так что осторожнее, — предупреждает заведующая музейным отделом Марина Арефьева.

— Вы это нам говорите или главе намекаете? — переспрашиваю я.

— Для всех, чтобы все слышали. Я уверена, что Евгений Алексеевич к сведению примет, — с прямотой отвечает Арефьева.

Она проводит краткую экскурсию по экспозиции быта старообрядцев. Появились они здесь, когда государству нужно было осваивать богатые необжитые земли. Село в 1670 году основали казаки, которых нужно было обеспечивать пропитанием. В XVIII веке Екатерина переселила из княжества Литовского старообрядцев, которые ушли из России, отказавшись принимать церковную реформу.

Музей наполнен посудой, одеждой, инструментами и другой утварью семейских. Причем всё это не новодел, а собранное местными жителями наследие их бабушек и дедушек. При этом раньше люди просто вывозили старинное добро на свалку, а сейчас предлагают в музей. Но поражают не столько ступа-корова и ткацкий станок, а обычаи, песни, приметы. То, что не запрешь на сотню лет в сундуке и не запрячешь на чердаке, — нематериальное наследие должно жить, передаваться из поколения в поколение, из уст в уста.

Вот взять наряд семейской женщины. Обыватель поймет, что она из Чикоя, увидит в платье пестроту красок, может быть, оценит ткань или крой, узнает материал бус. Но люди посвященные могут сказать, из какого села обладательница костюма, замужем она, вдова или готовая к замужеству девка. Ну или взять лоскутное одеяло: простейшая вещь, но по ней можно определить, насколько умелая невестка, из богатой ли она семьи.

Но рассказ про культуру — не основная цель визита. Коллектив решает с главой некоторые вопросы финансирования: артисткам нужно ездить на фестивали и покрывать другие расходы. Это тоже мини-совещание, но уже среди истории Чикоя, которую надо сохранять. Пример для этого прекрасный — с допетровских времен, несмотря на гонения, крушения империй, смены формаций и мод сохранили умение «прочитать» женский костюм.

Евгений Гостев из необычного казачье-семейского рода. Он и сам будто удивляется: маму семейские отдали за отца из казачьей семьи, даже в СССР это непросто было.

Прощаемся мы под теми же елками, только уже не росистыми, а благоухающими хвоей и смолой, разогретой палящим весь день солнцем. Здесь главу подхватывает молодой мужчина в военной форме со словами: «Срочный разговор, с глазу на глаз». Рабочий день еще не кончается.