Последний военный губернатор оставил свое имущество в Чите. Оно исчезло

В Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова действует выставка о роли казачества в развитии нашего края. Среди представленных на ней экспонатов моё внимание привлекла катана — как написано «Сабля японская сувенирная». Тут же отмечено, что на рукояти имеется металлическая пластина с надписью «Память с Кубани любимому генералу А.И. Кияшко».

Вспомнил, что, работая в этом же музее и Государственном архиве Забайкальского края, сделал несколько выписок из местных газет, в которых речь шла об оставшемся в Чите имуществе генерала. Стало интересно, а какие ещё предметы, принадлежащие бывшему военному губернатору Забайкальской области и наказному атаману Забайкальского казачьего войска (ЗКВ), хранятся в нашем музее.

По словам хранителя фондов музея Сергея Георгиевича Васильева, кроме этой катаны, есть ещё рушник, датированный 1916 годом, на котором есть вышитая надпись о том, что он вручён генералу казаками Ильдиканской станицы 3-го военного отдела ЗКВ, переименованной в 1915 году в Кияшковскую. Кроме того, есть и несколько книг из библиотеки этого губернатора.

В 2022 году на «Чита.Ру» в серии материалов, в которой рассказывалось о тех, кто правил в Забайкальской области с 1851 по 1917 год, была опубликована статья об Александре Ивановиче Кияшко (1857–1917). Он, по сути дела, стал последним военным губернатором огромной Забайкальской области, включавшей в то время не только территорию современного Забайкальского края, но и Республики Бурятия, а также части нынешней Амурской области. Сменивший его Владимир Андреевич Мустафин прибыл в Читу уже после того, как произошла Февральская революция 1917 года и власть была в руках созданного здесь Комитета общественной безопасности (КОБ).

Кратко напомню о некоторых фактах его биографии. Потомственный кубанский казак и военный, он получил образование в войсковой классической гимназии, Павловском военном училище и Николаевской академии Генерального штаба. Военную службу начинал в родном Кубанском казачьем войске. Служил в Приамурье, Закаспийской области, Туркестане, на Кавказе и Кубани. Участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов. С 1907 года до назначения в Забайкалье снова служил на Кубани.

Пять лет службы в Забайкалье позволили Андрею Ивановичу Кияшко проявить себя в самых разных видах деятельности. Служба его началась в тот момент, когда Россия находилась на пике экономического развития. Забайкалье не было исключением.

«Если в Европейской России почти все тяготы заведования хозяйственной жизнью губерний и местными приходами населения возложен законом на общественные организации, — писала известный краевед и архивист Татьяна Константинова, — то в Забайкальской области всё бремя фактического и ответственного заведования и заботы о всех разнообразных нуждах населения возложено на военного губернатора. Ему удалось начать реально решать вопрос о ликвидации чересполосицы уездов соответственно интересам населения и административным требованиям. Так же решался вопрос о введении управления в возникших вдоль линий Забайкальской и Амурской железной дорог поселков. Очень болезненным и трудно решаемым в Забайкальской области был вопрос о развитии здравоохранения».

Учитывая, что Забайкальская область еще и выполняла роль каторжного края, Андрей Иванович Кияшко способствовал устройству тюремных библиотек и школ, улучшению быта заключенных. К 1916 году при всех тюрьмах области были открыты библиотеки-читальни, кинематограф при Зерентуйской тюрьме, школы для заключенных, три начальных училища для детей чинов тюремного ведомства. Построены две тюремные церкви, ряд тюремных зданий общей стоимостью свыше 120 тысяч рублей. Заботливое отношение к проблемам заключенных Нерчинской каторги осталось и после злостного покушения на его жизнь в 1912 году.

Благодаря Андрею Ивановичу в Чите было построено каменное здание краеведческого музея. Он же добился возвращения из ссылки в Якутии и назначения директором музея его основателя Кузнецова Алексея Кирилловича.

Во время Первой мировой войны его команда весьма успешно решала вопросы мобилизации, помощи фронту и семьям фронтовиков, размещения в области десятков тысяч военнопленных, успешно боролся со спекуляцией и сумел организовать масштабную благотворительную работу.

В начале 1917 года его перевели в запас при Генеральном штабе, а вскоре он уехал из Читы, оставив здесь часть своего имущества, за которым, вероятно, планировал вернуться позже. Убили генерала в декабре 1917 года в Ташкенте, куда он с семьей переехал как раз в тот год.

Заметку «Нужно указать» опубликовали 26 ноября 1920 года в главной большевистской газете ДВР «Дальне-Восточная Правда».

«После смерти бывшего наказного атамана Забайкальского каз. в. генерала Кияшко, — говорилось в ней, — у него осталось имущество…»

Далее перечислялось, что из себя представляло это самое имущество: золотые и серебряные вещи, персидские ковры, ценная библиотека, посуда, мебель и прочее, всё это оценивалось в несколько десятков тысяч рублей золотом.

«Как мы слышали, — писал автор заметки, — всё это имущество предполагалось продать с торгов, но по каким-то причинам они не состоялись, следовательно, это имущество должно где-то храниться».

То есть первыми эту информацию сообщили именно журналисты. Самое удивительное — это то, что это имущество в неприкосновенном виде пролежало в Чите и в первый период советской власти в 1918 году, и в период правления атамана Григория Семёнова в 1918–1920 годах, когда, вероятно, и планировалось продать его с торгов.

Заканчивалась заметка предложением-указанием: «Кое-что могут сообщить оставшиеся здесь бывшие члены войскового пр-ва Заб. каз. в. граж. Почекунин и Подойницын, последний принимал имущество, доставленное кажется из ст. Титовской».

Кем, вероятно, были два эти гражданина, помог узнать справочник об офицерах Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск «Верой и правдой служа Отечеству», изданный в Благовещенске в 2018 году. В нём приведены биографические справки семерых Почекуниных, но лишь один из них мог быть тем, кто упомянут в заметке. Это Иван Дормидонтович Почекунин, который единственным в 1919–1920 годах являлся штаб-офицером для поручений войскового правления ЗКВ. Боевой офицер, участвовавший в боях Первой мировой войны, он в январе 1918 года добровольцем вступил в Особый Маньчжурский отряд (ОМО) атамана Семёнова.

В справочнике указано, что с осени 1920 года он был в эмиграции в Китае (в Хайларе). А вот ушёл ли он туда с боями вместе с семеновцами и каппелевцами или был отпущен позже властями ДВР, ничего не сказано. И нельзя исключать того, что его отпустили после передачи новым властям имущества Кияшко.

Подойницыных в указанном справочнике названо четверо. По возрасту, званию и положению подходил только один — Подойницын Адриан Максимович, бывший в указанный период членом войскового правления ЗКВ. Более того он был избран в 1920 году членом Временного Восточно-Забайкальского народного собрания, которое передало власть правительству ДВР. К слову сказать, после окончания Гражданской войны подъесаулу ЗКВ Андриану Подойницину разрешили остаться жить в Чите. Последний раз он в качестве жителя Читы, как указано в справочнике, был упомянут в 1929 году. В списке репрессированных в советский период забайкальцев он не значится.

О том, что имущество это реально существовало и судьба его решалась местной властью, говорят две другие заметки.

Первая из них была напечатана в главной государственной газете ДВР «Дальне-Восточная Республика» 11 декабря 1920 года.

«Имущество, оставленное Кияшко на хранение в войсковом хозяйственном управлении, — говорилось в ней, — ликвидационной комиссией передано в распоряжение Облнарревкома. <…> Для вскрытия и проверки этого имущества Облнарревком образовал особую комиссию. В состав ее вошли представители: от б. войскового правительства Бронников и Облнарревкома Соловаров и Макаров».

Бронниковых в вышеназванном справочнике указано семеро. Один из них, Василий Афанасьевич Бронников, был красным казаком, ставшим в 1917 году избранным командиром 1-го Аргунского казачьего полка. Он был казнён семёновцами в Маккавеевском застенке в 1919 году. Ещё двое Бронниковых не подходили по возрасту, так как в отставку они уходили ещё в XIX веке. Из оставшейся четвёрки больше всего подходил Бронников Константин Никандрович. Почему? Потому, что он с 1919 года служил начальником караульной команды при управлении 2-го военного отдела ЗКВ. А штаб именно этого отдела располагался в Чите.

А вот о двух упомянутых в заметке представителях Забайкальского Облнарревкома какой-либо информации найти пока не удалось. Известно лишь, что в конце 1920 года И.В. Макаров был одним из руководителей областного отдела внутренних дел, а Н.И. Соловаров — начальником финансового отдела ревкома.

Удивительно, что чуть ли не за год эта комиссия так и не смогла решить судьбу имущества бывшего губернатора.

Последняя заметка, касавшаяся этой истории, которую мне удалось обнаружить, была напечатана в «Дальне-Восточной Правде» 1 сентября 1921 года.

«По вопросу о ликвидации имущества, принадлежащего б. губернатору Заб. обл. Кияшко, — отмечалось в ней, — пленум облсобрания постановил избрать комиссию из трех лиц, которой поручить вновь распределить предметы, подлежащие к продаже, произвести оценку и выработать практические меры к ликвидации, а по утверждению последнего пленумом облсобрания немедленно приступить к практическому осуществлению ликвидации».

Что же в конечном итоге произошло с вещами из имущества, оставленного Андреем Ивановичем Кияшко в Чите, так пока и неизвестно. Кроме того, что, как говорилось в самом начале, часть книг, японская сувенирная сабля и подарочный рушник оказались в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова.

Возможно, когда-то и эта загадка будет кем-либо из исследователей раскрыта.