Троица случайных людей: кто руководил коммунистами Забайкалья после ликвидации ДВР

В первый период после ликвидации Дальневосточной республики (ДВР) Забайкальскую губернскую организацию коммунистов возглавляли три большевика. Финал их был трагичен.

В октябре 1922 года все области ДВР были переименованы в губернии. И именно в это время, по данным известного в крае историка Владимира Васильевского, новым секретарем губернской организации РКП(б) стал Дионисий Антонович Носок-Турский. Об этом человеке и сегодня мало информации.

Например, известно, что он был еще до 1917 года активным участником революционного движения. Тогда ему было уже 32 года, что для революционеров его поколения весьма много. Но также известно, что большевиком Носок-Турский стал именно в 1917 году. То есть до этого года он был, скорее всего, членом либо партии социалистов-революционеров — эсеров, либо социал-демократов — меньшевиков, либо анархистов.

Во время первых боев гражданской войны в 1918 году Дионисий Антонович был военным комиссаром Уссурийского фронта на Дальнем Востоке. После падения в тот год власти Советов перешел на нелегальное положение — был то ли в подполье, то ли партизанил, но кем-то точно был, так как после образования в 1920 году Дальневосточной республики стал министром труда.

В январе 1921 года его избрали делегатом Учредительного собрания ДВР, но уже в мае того же года отправили эмиссаром правительства ДВР в Амурскую область. Через несколько месяцев он вновь вернулся в Читу, где в феврале 1922 года стал государственным контролером «буферной» республики.

Наконец, в октябре 1922 года возглавил большевиков Забайкальской области. Когда в ноябре была ликвидирована ДВР, Носок-Турский вошел в состав созданного для проведения советизации губернии Забайкальского губернского революционного комитета (губревкома).

В феврале 1923 года он руководил проведением 4-й губернской партийной конференции. В то время в рядах коммунистов Забайкалья насчитывалось чуть более 4 тысяч человек — 2348 членов партии и 1754 кандидата. Интересно, что на конференции обратили внимание на то, что рабочих среди коммунистов губернии только 25,1 процента, а вот крестьян — 61,9 процента. Понятно, каким был их образовательный уровень. Так, тысяча коммунистов была вообще безграмотна, а это чуть ли не 25 процентов, 42,3 процента имели низшее образование, а высшее и среднее было только у 5,5 процента. Поэтому важнейшей задачей, вставшей перед парторганизацией, стала борьба за ликвидацию неграмотности и малограмотности коммунистов.

На состоявшемся после конференции пленуме губкома партии секретарем губкома был избран Дионисий Носок-Турский, так устанавливалась новая традиция. Он же был избран на конференции делегатом 12-го съезда РКП(б), который проходил в Москве в апреле 1923 года.

Как писали в советский период, «съезд партии дал решительный отпор попыткам Троцкого навязать партии антиленинский курс», а заодно «съезд решительно пресек попытки остатков разгромленных группировок — "рабочей оппозиции", "децистов" и других — поколебать дисциплину в партии, ее единство».

Вернувшись из Москвы со съезда, Носок-Турский отчитался на пленуме губкома партии 21 мая 1923 года и возглавил борьбу с троцкистами в губернской парторганизации.

21 января 1924 года умер лидер партии и советского государства Владимир Ленин. И уже проходивший в конце января Пленум ЦК РКП(б) объявил ленинский призыв в партию рабочих от станка.

Проходил этот призыв и в Забайкалье. В результате количество рабочих в составе губернской организации резко увеличилось, и к 1 января 1925 года их стало насчитываться 46,3 процента.

На проходившей в апреле 1924 года 5-й Забайкальской губернской конференции РКП(б) Носок-Турского избрали делегатом на 13-й съезд партии. В губернской организации в то время насчитывалось уже более пяти тысяч коммунистов.

На посту секретаря губкома партии его заменили в октябре 1924 года. Вроде бы в 1926 году его избрали секретарем Читинского окружкома партии. Но это была уже другая история.

Кем Дионисий Антонович работал в 1930-е годы, пока информации найти не удалось. Известно лишь, что в 1938 году он был арестован в городе Ростове-на-Дону, где 17 июня того года и был расстрелян как враг народа.

Носок-Турского на посту секретаря губкома сменил Федор Иванович Кремницкий. Он был на два года младше своего предшественника, родился в 1887 году, но зато членом партии большевиков он был с 1904 года.

Родился Федор Иванович в селе Семеновском Алатырского уезда Сибирской губернии в семье рабочего-маляра. С 10 лет сам стал рабочим. Трудился на Сормовском заводе сначала подручным маляра, затем жестянщиком в фонарном цехе.

В годы Первой русской революции 1905–1907 годов молодой большевик стал членом боевой дружины. В 1906 году его первый раз арестовали, но за недостаточностью улик выпустили.

В 1908–1911 годах служил в армии, после демобилизации вновь устроился на родной Сормовский завод. Когда началась Первая мировая война, его вновь мобилизовали в армию. Назад вернулся только после октября 1917 года. Был секретарем президиума Сормовского совета рабочих депутатов, а в 1918 году возглавил и этот Совет, и Сормовский райком партии большевиков.

Участник Гражданской войны, он после ее окончания, в 1920 году, стал секретарем Нижегородского губкома РКП(б). В том же году его «кинули» — была тогда такая практика — на Украину, где он с 1920 по 1924 год был секретарем Черниговского губкома партии. Там ему пришлось не только строить мирную жизнь, но и бороться с украинскими националистами, ушедшими в подполье белыми и бандами «зеленых».

С Украины его направили на другой край страны — в Забайкалье. И здесь он сходу вляпался, по-другому не скажешь, в историю с бессудными расстрелами наркоманов и проституток, в ходе которых случайно убили и совершенно невиновную женщину. Это дело дошло до Политбюро ЦК РКП(б), которое посвятило ему несколько заседаний.

Пока шли разбирательства, Кремницкий продолжал руководить Забайкальским губкомом партии.

Под его руководством прошла в конце февраля — начале марта 1925 года 6-я Забайкальская губернская конференция РКП(б). Ее делегатами были 6082 коммуниста.

«Конференция одобрила твердую позицию губернской парторганизации, — говорилось в "Очерках по истории Читинской областной организации КПСС", изданных в 1975 году, — давшей большевистский отпор антипартийным вылазкам троцкистской оппозиции, и особо подчеркнула ведущую роль в этой борьбе партийной организации Читы, которая, как всегда, показала пример в борьбе за укрепление единства партии».

Решительная борьба с троцкистами и заступничество за него сормовских большевиков позволили ему понести наименьшее наказание.

16 февраля 1926 года Центральная контрольная комиссия (ЦКК) приняла специальное постановление по участникам «Читинского дела». О секретаре губкома партии Кремницком в нем было сказано следующее: «Считать, что за совершенный поступок т. Кремницкий заслуживает быть исключенным из партии и преданным суду, но, учитывая, однако, прежнюю революционную работу, за превышение власти и самоуправство объявить Кремницкому строгий выговор с предупреждением и запретить ему в течение года занимать ответственные партийные, профессиональные и советские посты».

И всё же он занимал еще несколько руководящих постов в Костроме и Подмосковье. Но здоровье его было основательно подорвано, и 13 апреля 1932 года его не стало. Было старому большевику всего 45 лет.

На посту секретаря губкома партии Кремницкого сменил другой боевик времен Первой русской революции Ян Карлович Кульпе. Он был немногим младше двух своих предшественников.

Родился Ян Кульпе 29 апреля 1888 года в городе Либаве в семье рабочего латыша. Окончил четырехлетнее начальное городское училище. С детских лет работал подручным у штукатуров и каменщиков. В 1903–1905 годах — ученик слесаря на фабрике «Фольга» в родной Либаве.

В 1904 году стал членом РСДРП(б) под партийным псевдонимом Адам Остель.

В разгар Первой русской революции, в 1905–1906 годах, он был официально учеником слесаря механической мастерской Гросса в том же городе, а затем работал слесарем механической фабрики «Плутон». А вот неофициально он активно участвовал в партийной работе, в 1906 году был избран членом Старолибавского районного совета. Но революция пошла на спад, и Кульпе вынужден был в конце 1906 года переехать в Ригу, по сути дела, став профессиональным революционером.

Затем перебрался в Юрьев (ныне Тарту), стал членом руководства Северо-Лифляндской областной организации РСДРП(б). В мае 1907 года переехал в Петербург, откуда был командирован на инструкторские курсы нелегальной большевистской школы-лаборатории в Финляндии, где, по сути дела, готовили боевиков этой партии.

В том же году Кульпе впервые был арестован, его обвиняли в убийстве полицейского стражника, в 1909 году приговорили к смертной казне через повешение, которую в последний момент заменили 20 годами каторжных работ. Пытался бежать, не получилось, и в 1913 году его приговорили к пожизненному заключению.

Был освобожден после Февральской революции 1917 года. В Москве вошел в Северную группу латвийской организации РСДРП(б). В апреле 1917 году его направили в Кострому. Здесь он стал сначала работать слесарем на механическом заводе ПЛО и стал организатором Заволжского райкома партии большевиков.

И с 1917 по 1923 год, то есть и весь период гражданской войны, Ян Кульпе жил и работал в Костроме, где его имя по сей день носит одна из улиц. От Костромы он избирался делегатом I и II съездов Советов в Петрограде. Был партийным и советским работником, комиссаром 1-го Костромского партизанского отряда, дважды возглавлял местную ЧК. Уже в начале 20-х был председателем губернского суда, одновременно трибунала, а также председателем Костромской губернской контрольной комиссии РКП(б).

В 1923 году его направили в Читу. До июня он — инструктор Дальбюро ЦК РКП(б). С июня 1923 года по ноябрь 1924-го — секретарь 1-го райкома РКП(б) Читы, одновременно член Читинского горсовета. С ноября 1924 года — секретарь 2-го райкома РКП(б) Читы.

В 1924 году его избрали делегатом с совещательным голосом на 13-й съезд партии. И когда был снят Кремницкий, именно Кульпе назначили на его место.

Уже под его руководством проводилась в конце октября 1925 года 7-я Забайкальская губернская конференция РКП(б), на которой секретарь губкома Ян Кульпе был избран делегатом уже с правом решающего голоса на 14-й съезд партии, того самого, что переименовал Российскую компартию (РКП) во Всесоюзную (ВКП). К моменту созыва этой конференции в рядах губернской организации РКП(б) насчитывалось уже 7677 коммунистов — ленинский призыв в партию сказался и в Забайкалье.

Однако поруководить большевиками Забайкалья Яну Карловичу долго не пришлось. В 1926 году вместо Забайкальской губернии были созданы Читинский округ из 14 районов и Сретенский из 9 районов. Соответственно была разделена и губернская организация РКП(б). Окружные советские и партийные органы возглавили другие люди. В апреле 1926 года он покинул свой пост и Забайкалье.

Ян Карлович вновь перешел на нелегальное положение. Со специальным заданием его отправили в Харбин, где у него вновь было другое имя. В это время он был секретарем Северо-Маньчжурского комитета ВКП(б), понятно, подпольного. На КВЖД Кульпе проработал до 1928 года, после чего вынужден был вернуться в СССР.

Потом он еще четыре года трудился на Дальнем Востоке. В 1928–1929 годах был секретарем Хабаровского окружкома ВКП(б), в 1929–1932-м — председателем Дальневосточной краевой контрольной комиссии ВКП(б), одновременно — заместителем председателя Дальневосточного крайисполкома.

Затем его перевели на юг страны. С 1932 года по январь 1934-го Ян Кульпе — секретарь партийной коллегии Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии ВКП(б), затем — секретарь такой же коллегии по Азово-Черноморскому краю. Но что-то потом у него не заладилось, и из партийных органов не то сам ушел, не то его ушли.

Осел в Ростове-на-Дону, где числился на советской и педагогической работе. К декабрю 1937 года Кульпе — директор одного из местных заводов. Арестовали его 10 декабря того же года. К высшей мере приговорили 20 февраля 1938 года и в тот же день расстреляли. Как и многие другие, в 1950-е годы посмертно он был реабилитирован.

***

Сказать, что эта троица достаточно случайных для нашего края людей внесла серьезный вклад в его развитие, вряд ли можно. Они лишь, насколько это возможно, расширяли и укрепляли губернскую партийную организацию, поставляющую управленческие кадры для советских и других органов власти, реально занимавшихся восстановлением разрушенного в годы гражданской войны и иностранной интервенции народного хозяйства. Но и без них эти процессы шли бы как-то по-иному.