«Вы проголосовали, пожалуйста, отвечайте». На «Единой России» в Забайкалье сосредоточилась вся критика

«Единая Россия» в заксобрании — практически монополист. На выборах в прошлом году партия смогла отыграться за 2018 год, когда по итогам выборов в парламенте был паритет между партией власти, КПРФ и ЛДПР (на выборах в 2023 году «Единая Россия» получила 42 из 50 мандатов). Но занять практически все депутатские кресла — полдела. Как забайкальские парламентарии сегодня влияют на бюджет, в чем его особенности и чувствуются ли улучшения в районах? На вопросы ответил председатель комитета по бюджетной и налоговой политике единоросс Алексей Бутыльский — врач и опытный политик.

«Чита.Ру» в сентябре начало серию интервью с депутатами заксобрания, в которых они рассказывают, из чего состоит работа законодателей, чего они уже добились и какие планы хотят реализовать. Первым в серии вышло интервью с председателем комитета по промышленной политике, членом фракции партии «Единая Россия» Олегом Бянкиным.

— У вас прекрасная биография, в которой очень много тяжёлой обычной трудовой деятельности: вы много лет были врачом и вообще работали в системе, связанной со здравоохранением.

— Я до сих пор так и работаю. Каждое утро начинается со звонков, особенно от земляков, знакомых, друзей, с просьбой помочь проконсультироваться с каким-то ведущим специалистом, или срочно попасть на операцию, или узнать о состоянии того или иного пациента. Пользуясь добрым отношением своих коллег, я получаю короткую, но емкую информацию: пациент здоров, пациент средней тяжести, перспективы есть.

— Вам не жалко было уходить из медицины и становиться чиновником?

— Я был не только анестезиологом взрослым, но и анестезиологом детским, у меня было два сертификата. Есть проблема выгорания — ты только прилетаешь с одной командировки, тут же говорят: «Ребенку тяжело, езжай». Я понимаю, что нужно лететь, потому что больше некому. Люди заняты, а я, обладая определенными знаниями, летел и выполнял. И вот эта проблема выгорания, недосыпания, это же ночи бессонные. И причем у нас же как, у врачей? Сегодня ты отдежурил, ты не идёшь домой, ты остаёшься и работаешь целый день ещё. В этом плане, конечно, мне медиков, моих коллег, очень жалко.

Потом было желание как-то взбодрить себя. Поэтому я пошёл в академию госслужбы, окончил её, и после этого было предложено мне уже пойти на административную работу. Она тоже интересная по-своему, хотя думают, что главный врач — это немножко барин, от которого всё зависит в работе. Ничего подобного.

— Вы в заксобрании с 2013 года. Насколько вам комфортно вообще в статусе депутата сейчас?

— Опыт работы помогает — ты делишься информацией со своими коллегами, которые вновь пришли, которые спрашивают, как это лучше сделать, что нужно сказать, как себя вести в этой ситуации. Передаёшь этот опыт, чувствуешь себя немного учителем. Это первое.

Второе, ситуация меняется, она меняется очень быстро и в политическом плане, и в экономическом. Приходится где-то читать литературу, общаться со специалистами в той или иной области, поэтому я считаю, если ты относишься к делу с душой, то тебе это интересно.

— Не надоело?

— Пока нет.

— Вы три созыва видели. Сможете их как-то сравнить? Не обязательно — один лучше, а второй хуже. Может быть, как-то они отличаются, эти созывы. Может, этот более цельный в силу того, что здесь практически одна «Единая Россия»?

— Я думаю, что это оценивают, наверное, не те люди, которые там работают, а те органы нашей исполнительной власти, с которыми мы контактируем, на уровне министерств, на уровне зампредов и так далее. Говорить, что мы плохо отработали в том созыве — это значит, что мы отработали все плохо. Мы находимся в одной лодке — одни хорошо гребут, другие не очень. В любом случае должна быть единая команда, в которой объединены и органы исполнительной власти, и органы законодательной.

Зона критики должна существовать. Но я считаю, что критика должна быть конструктивной. Если ты критикуешь, тогда ты должен сказать, как решить, и, пожалуйста, возглавь это направление, двигайся вперёд, показывая, как это нужно лучше сделать.

— Сейчас как будто бы Заксобрание — более цельный представительный орган в силу того, что одна партия доминирует, меньше споров, может быть. Так комфортнее работать?

— С точки зрения принятия каких-то решений путем голосования — конечно. С другой стороны, это и накладывает на тебя ответственность: всё, что ты сделал хорошее, в плюс, а за всё, что сделал плохое, ты попадаешь в зону большой критики, особенно со стороны своих избирателей. Говорят: «А что вы там делаете? У „Единой России“ большинство, а вы это не доделали, это не предусмотрели, это вообще не увидели, это проигнорировали». Вся критика сосредоточена на фракции.

— Большая ответственность, вы про это говорите?

— Больше ответственности, конечно.

— А вы чувствуете эту большую ответственность?

— Чувствуем.

— Как? Люди просто вам говорят, что теперь вы за всё отвечаете…

— Они и раньше так говорили, а теперь-то, действительно, мы за всё отвечаем. Раньше, допустим, какой-то вопрос такой сложный, спорный, говорим: «Да мы не смогли принять, потому что наши оппоненты проголосовали против», а сейчас такого не получается — вы проголосовали, пожалуйста, отвечайте.

— Вы возглавляете уже второй созыв комитет по бюджетной и налоговой политике. Насколько вам удается сейчас влиять на бюджетный процесс? В обывательском представлении, журналистов в том числе, там бал правит Минфин и условный Андрей Иосифович Кефер (первый зампред правительства. — Прим. ред.) — как они придумали, так депутаты и приняли. А как на самом деле?

— На самом деле идет процесс обсуждения в каждом комитете. После принятия бюджета мы принимаем постановление Законодательного собрания, где отражаем те вопросы, которые, с точки зрения наших депутатов, актуальны для наших округов. Конечно, каждый из 50 депутатов вносит какие-то предложения. [Вместе] выбираем самые важные: это лекарственное обеспечение, подготовка к зиме, ремонт школ, детских садов, инфраструктурных объектов, та же экология, проблемы с обеспечением питьевой водой, разграничение земель с точки зрения их дальнейшего включения в хозяйственный оборот. Такие общие вопросы мы включаем в постановление. Скажу сразу, у нас в 2024 году таких пожеланий было 17, на сегодняшний день 15 уже исполнено.

Каждый год мы принимаем такой документ. Через пять месяцев приглашаем Минфин как раз по этому постановлению. Он нам докладывает, что «мы это сделали, вот это мы немножко отодвинем на потом, а это мы в этом году точно не сделаем». Скажем, ремонт поликлиники в Шерловой Горе. Думаю, что 2025 год будет для этого проекта решающим.

— Давайте по-обывательски. Если вы, например, депутат Заксобрания, представляете условный Красночикойский район и вам надо построить водокачку, вы можете продавить решение об этой водокачке через условный бюджет?

— Наверное, тут еще нужна позиция населения, которое неоднократно заявляло такое. Потом же у нас есть и контролирующие органы — прокуратура, Роспотребнадзор.

Например, Роспотребнадзор говорит, что есть вспышка заболеваемости, как у нас было в Нерчинском районе, когда соли тяжелых металлов находили (в 2017 году жители посёлка Приисковый начали жаловаться на ухудшение самочувствия из-за отравления мышьяком в водопроводной воде, в декабре 2018 в поселке ввели режим ЧС. — Прим. ред.). Не могли понять откуда: то ли это от артельщиков, то ли еще откуда, то ли это природное. Потом сделали же там нормальный водозабор (в январе 2019 года министерство территориального развития Забайкальского края начало подготовку для бурения новой скважины, строительство которой обошлось краевым властям в 17 миллионов рублей, чистая вода из новых скважин начала поступать в дома местных жителей в июле 2019 года. — Прим. ред.). Эту проблему закрыли.

— Но возможность есть?

— Возможность заявить это есть. Но скажут: «Да, давайте, конечно, мы понимаем, что там нужно, но там население сегодня 100, а завтра уже 50 человек. Мы для кого строим?» Это тоже влияет.

Например, в Карымской проблемы с водой и еще в нескольких населённых пунктах района — это на слуху и существует общественное мнение. Когда был период выборов, жители, встречаясь и с депутатами, и с губернатором, и с доверенными лицами президента, об этом заявляли, и это вошло в ту или иную программу. Сегодня у нас 11 очистных станций. В этом году должны построить ещё семь станций водозабора. Какое-то решение проблемы уже есть.

— Насколько вас — депутатов — в бюджетном процессе слышит Минфин, работу которого координирует первый вице-премьер краевого правительства? Насколько это партнерская работа?

— Давайте начнем с того, что бюджет был сверстан уже в начале октября. Была межведомственная комиссия по бюджету 2025–2027 годов под председательством Андрея Иосифовича Кефера, на этой неделе прошли публичные слушания. И там, и там озвучивались цифры — и доходы, и расходы, и налоговые, неналоговые поступления, и перспективы, и приоритеты, и особенности бюджета.

Особенности бюджета, я считаю, в том, что вырастают доходы как по налоговым, так и по неналоговым поступлениям, соответственно, растут и расходы. Если мы начинали 2023 год с доходной суммы в 123 миллиарда, то закончили с 132 миллиардами. Сейчас у нас по плану доходная часть 25-го года — 131 с небольшим миллиарда и расходная часть — 138 с небольшим. Это существенный прирост, опять же том числе и за счет собственных доходов. В 23-м году особенностью было то, что на первое место вышел доход на прибыль организаций.

Особенность 23-го года — то, что мы на 1 января не имели коммерческих кредитов, то есть обслуживали наш государственный долг за счет бюджетных кредитов.

— Это целенаправленная политика федерального Минфина.

— Да, это нужно отметить как положительный эффект. Не все регионы с этим справились. Наш справился. То, что нас приятно удивило, что заложили на 25-й год межтарифную разницу для ресурсоснабжающих организаций полностью в 3,48 миллиарда, это впервые.

Мы же об этом говорили очень долго — о том, что у нас всё время ресурсники страдают: наступает зима, нет угля.

Также мы увеличили на 2025 год лекарственное обеспечение почти в три раза для региональных льготников. Сумма составляет около 1,48 миллиарда рублей. Это очень актуально, поскольку идёт рост сердечно-сосудистых заболеваний, гепатита С, в противотуберкулезных препаратах мы нуждаемся.

Все социальные выплаты гарантированы. Зарплату, причем с ростом, на 12 месяцев мы заложили — обычно у нас на 11 месяцев, а тут на 12 месяцев со всеми увеличениями и индексациями. Это особенности бюджета 2025 года.

— То есть Минфин депутатов слышит?

— В постановлениях заксобрания самые острые, краеугольные предложения, поскольку мы слышим наших избирателей, мы знаем, что тут есть социальная значимость, тут есть социальное напряжение. Исполнительная власть тоже об этом знает, но когда и мы со своей стороны обостряем эту ситуацию, Минфин нас слышит.

Мало того что слышит, мы же потом продолжаем настаивать: здесь не хватает денег на дорожный фонд, давайте пересмотрим финансирование, или давайте добавим на подготовку к зиме, было 200 миллионов, еще добавили в этом году 161 миллион, в том числе и 45 на Борзю, где были проблемы и ЧС. Вот, пожалуйста, результат.

— Какие ключевые задачи стоят перед Заксобранием четвертого уже созыва?

— С учётом того, что политическая ситуация у нас изменилась, нужно обратить внимание на подрастающее поколение, прежде всего, в части патриотического воспитания, спортивного воспитания, здоровья детей. Ведь посмотрите, у нас сейчас многие детки, если вы заходите в школу, они у нас, скажем так, с лишним весом.

— Я думал, вы сейчас про телефоны скажете, а вы про лишний вес.

— А это взаимосвязано. Мы выросли в то время, когда нас не загонишь домой, а сейчас детей не выгонишь из дома. Они сидят в гаджетах, при этом питаются чипсами, не знаю, чем еще, но не той пищей, которая нужна. Потом родители жалуются, что у ребенка сахар растет, зрение падает, осанка меняется и так далее. Но мы же понимаем, от чего это.

У нас, я скажу коротко, не хватает коек в эндокринологическом отделении из-за раннего выявления сахарного диабета. Это же ненормально. Что дальше мы получаем? Инвалидизацию нашего поколения.

Мы схлопнули большое количество спортивных секций. Секции спортивные у нас стали платные, я считаю это недопустимо. У нас спортивных лагерей стало меньше спортивных. В каждом районе, в каждом, мне кажется, селе был свой какой-то лагерь, пусть он был небольшой, пусть он стоял на берегу озера, речки, но он был. Хотелось бы вернуться к тому, чтобы был на территории края круглогодичный оздоровительный лагерь. Пусть он будет тематический, пусть там месяц будут айтишники собираться, месяц — ребята, которые занимаются спортом, потом патриотизм, потом культура, вот такие вещи. Мы ничего нового не придумываем, [можно сделать] по аналогии с «Орленком» или другим федеральным лагерем. Самое интересное, что есть такое место, есть здание, сооружение, просто нужно разумно подойти и переориентировать это всё.

— То есть вы называете ключевой задачей, причём не задумываясь, работу с детьми?

— Ну ведь завтра же мы уйдём, кто-то же подрастёт. Как говорил товарищ Бисмарк, если вы не строите школы, то строите тюрьмы. Я считаю, будущее должно просматриваться.

— Вы думаете, это можно изменить?

— Я думаю, это нужно менять. Раньше мы запрещали им давать топор, была тенденция такая — никаких острых предметов, сейчас мы пришли к тому, что возвращаем трудовое обучение в школы, физкультуру усиливаем, патриотическое воспитание. Неужели такие большие деньги нужны на это? Нет. Если мы детей займем, мы их уберем с улицы, снимем эту отрицательную энергию, научим коллективизму, научим бороться с собственным «не могу, не хочу».

И родителям будет приятно в этом плане, и общество будет понимать, что оно контролирует эту ситуацию, тем самым ставя задачи для того, чтобы была здоровая нация.

— Денег, наверное, много не надо, но надо много политической воли для того, чтобы это было. Вы верите в то, что эту задачу реально можно решить на уровне Забайкальского края?

— Недавно я общался с учителями, которые вносили предложение, в том числе и в Заксобрание проходили через комитет, чтобы дети молодых специалистов, которые пришли в сельские школы, попадали бесплатно в детский садик. Прокуратура считает, что это коррупциогенная составляющая.

А омские коллеги, услышав это, внесли такое предложение буквально перед каникулами, а с 1 сентября уже приняли закон о том, чтобы детей учителей принимать без очереди. Вот и всё.

— Вы депутат от Шилкинского района, родились в Первомайском. Вы все три раза избирались от одномандатного округа. На краевом уровне не слышно, и вы как-то не афишируете свою работу в округе, но люди говорят, что без Бутыльского уже очень сложно представить район. Много внимания уделяете своему округу?

— Не обижаю вниманием и стараюсь почаще ездить, причем ездить не только в Первомайский, где я родился, но и по деревням, по селам, по стоянкам, встречаться с производственниками, с дорожниками. Я же говорю, что утро начинается с того, что кого-то нужно устроить в больницу или проконсультировать, в основном это земляки звонят, никогда не скрывал номер телефона, не менял его, и многие дозвониться могут в любой момент.

Говорить о том, что я сделал, наверное, нескромно. Нужно говорить о том, что не сделано, в частности, не достроили церковь в Митрофаново (на рубеже XIX–XX веков в Митрофаново стояла деревянная церковь, после Октябрьской революции её закрыли, а помещение использовалось для различных мирских нужд, в 90-х здание снесли. Новый храм решили построить в 10-х годах XXI века. — Прим. ред.). Сейчас уже мы подошли к тому, что практически все необходимые строительные материалы мы закупили, осталось только приступить к строительным работам, но нам нужно это сделать, потому что уже два года стоит церковь без крыши, без потолка, как-то неудобно перед жителями, перед предками.

Вторая задача — помочь ребятам. Мне нравится помогать тем, кто двигается. Есть у нас в Казаново преподаватель Сергей Николаевич, человек, который увлечен теннисом. Сейчас у них новое пристрастие — дартс, но дартс нужен особенный, для детей с ограниченными возможностями. Необходимо что-то купить побольше. Еще в первом созыве благодаря моим помощникам, друзьям, коллегам мы купили 22 теннисных стола и во все 22 школы их поставили. Сейчас приезжаешь, дети играют. Единственное, что нужно, — сетки, ракетки и мячи. Докупаем. Причем в Казановскую школу четыре стола купили, потому что там тренер увлеченный, он тренирует детишек.

— Как вы чувствуете изменение ситуации — к лучшему, к худшему, может, не меняется — у себя на малой родине, на округе? Становится жизнь лучше? Мы ее часто в Чите очень плохо представляем. А как вы это видите, как человек, который там бывает?

— Оценивать нужно по количеству людей, которые покинули родину. Почему они уезжают? По одной причине, по второй, по третьей. Пока стабильности в этом плане, конечно, я не наблюдаю, но в целом не наблюдаю нигде. Мы всё равно имеем отрицательный миграционный потенциал. Чаще всего люди уезжают, потому что или нет работы, или дети уехали, а вслед за ними и родители, или по каким-то другим семейным обстоятельствам. На первое место ставлю все-таки наличие работы.

У нас работающих предприятий в Шилкинском районе осталось очень мало. Если брать тот же Первомайский, то там был ГОК, и население до 18 тысяч доходило. Сейчас осталось, дай бог, 8 тысяч (около Первомайского находится Завитинское месторождение, его разработкой занималось Завитинское литиевое рудоуправление, позже переименованное в Забайкальский горно-обогатительный комбинат, после закрытия ГОКа социально-экономическое положение поселка ухудшилось. — Прим. ред.) — и то это люди уже пенсионного возраста, это люди, которые приезжают из соседних сел, покупая квартиры на материнский капитал, может быть, на собственные сбережения.

Была попытка реанимировать ГОК, много попыток, но была уже картинка видна, когда Восточно-Сибирский химико-металлургический комбинат из Красноярска сформировал команду, у них был офис, был складирован уже набор необходимого оборудования на территории Первомайского, они отвели площадку, сделали дорогу, огородили его, поставили всё и уехали — свернулись. Я спрашиваю: почему? А задача была по добыче и обогащению лития. Сказали, что цена на литий упала. Но опять же цена на литий упала, а востребованность в литии, по-моему, возрастает. Электромобили у нас всё больше и больше имеют популярность, для этого всё равно нужен литий.

Еще в начале нашего разговора я сказал про зерновой хаб, который намерены построить в Шилкинском районе. Землю отвели, по сетям договорились, где электричество, где водоснабжение и так далее. Но пока тоже отложили, но надеюсь, что на следующий год это всё будет.

Тенденция положительная у нас по сельскому хозяйству. Я всех наших сельхозпроизводителей знаю лично, у них неоднократно бывал, вижу, что они развиваются. Это видно по увеличению посевных полей. Единственное, что в этом году подорвало, — засуха. Но тем не менее духом не падают, развивают собственное производство.

Что бы хотелось? Конечно, хотелось, чтобы и Апрелковский большой золотодобывающий завод заработал, они его закрыли, ушли и сейчас его реанимируют (до 2022 года рудник «Апрелково» входил в структуру Nordgold. Затем компания продала 100% долей в предприятии в собственность «не аффилированному лицу». В 2022 году предприятие было признано банкротом. В том же году предприятие с таким названием было зарегистрировано в Удмуртии. — Прим. ред.).

Новое месторождение развивает на нашей территории предприниматель Владимир Анатольевич Забелин (предприниматель, в прошлом политик — с 2014 по 2016 год он был руководителем администрации Читы. Ему принадлежат несколько золотодобывающих организаций и предприятий ЖКХ. — Прим. ред.). У нас есть еще две-три организации, которые тоже будут заниматься золотодобычей. Это тоже налоги, это рабочие места, это наши положительные тенденции. Существует асфальтовый завод, который в районе выполняет практически все работы по дорогам, причем качество дорог вызывает уважение.

— Отдельного упоминания заслуживает дорога от Шилки до Нерчинска. Сейчас это современная удобная дорога.

— В планах сделать дорогу, так называемую Дарасунку — от Шилки до федеральной трассы, там 18 километров, и сделать дорогу от Шилки через Первомайский до села Берея, замкнуть участок Первомайский — Могойтуй с одной федералки на другую. По информации, полученной в ответ на мой запрос в Министерстве дорожного строительства, нам было обещано, что на следующий год эти варианты будут рассматриваться.

— Вы все-таки больше оптимист или пессимист?

— Я оптимист. Идем вперед, движемся. И тенденции по улучшению есть — в селах освещение появилось, в некоторых с интернетом ситуация улучшается. Центральные дороги заасфальтированы. Много открыли ФАПов, даже врачебную амбулаторию в селе Казаново. Построили детские, спортивные площадки. Ремонт школ идет.

— Которого никогда не было в таком масштабе.

— Да, причём уважение вызывает, что интерьер красивый, цвета подобраны, детям нравится. Медицинское оборудование новое — в Первомайском стоит компьютерный томограф, в Шилке тоже.

— Когда такое было?

— Никогда не было. Поэтому да, двигаемся. Конечно, хотелось бы быстрее, эффективнее. Сегодня, а не завтра.