«Бюджет увеличился в два раза, а многие этого не понимают». Интервью с депутатом Якимовым

Председатель комитета по аграрной политике Законодательного Собрания Забайкальского края Михаил Якимов в прошлом директор Приаргунского государственного колледжа и зоотехник. Он считает, что сельское хозяйство в крае, несмотря на все сложности, развивается.

Как поддерживают отрасль АПК и почему возникают проблемы у сельхозпроизводителей, Якимов поговорил с редактором «Чита.Ру» Андреем Козловым в проекте «Редколлегия» в рамках большой серии интервью с депутатами регионального парламента.

В рамках проекта вышли следующие интервью:

• с председателем комитета по промышленной политике Олегом Бянкиным;

• председателем комитета по бюджетной и налоговой политике Алексеем Бутыльским;

• депутатом и главным врачом Краевой клинической инфекционной больницы Сергеем Лукьяновым;

• заместителем председателя Законодательного собрания, руководителем фракции «Единая Россия» Дмитрием Виноградским;

• председателем комитета по социальной политике Светланой Доробалюк;

• заместителем председателя комитета по аграрной политике Виктором Наделяевым.

— Главным зоотехником я работал в одном из крупных хозяйств — совхозе «Рассвет» — в селе Первый Булдуруй (Булдуруй 1-й — село в Нерчинско-Заводском районе Забайкальского края, административный центр сельского поселения. — Прим. ред.). Наш писатель Балябин (Василий Иванович Балябин, писатель, автор романа-эпопеи «Забайкальцы». — Прим. ред.) из этого села, мы этим гордимся.

Мы пришли в убыточное хозяйство, сформировали новую команду. За 4 года, введя хозрасчет, мы получили миллионные прибыли и начали приобретать технику, оборудование, строить жилье.

— Руководителей того времени называют «красными директорами». Вы можете себя причислить к ним?

— Я горжусь тем, что прошел школу советского времени. Но я не вступал в КПСС, хотя у меня отец и старший брат были членами партии. Я не шел, потому что партия в некоторых вопросах ограничивала. Например, необходимо в I квартале выполнить план по мясу — партия приказала, и ты будешь выполнять, не задумываясь о том, что это поголовье, допустим, нетелей (молодая, ни разу не телившаяся корова. — Прим. ред.), их нельзя сдавать на мясо, так как в летний период ты уже не выполнишь план по молоку.

— После этого вы практически 31 год проработали в Приаргунском училище, возглавляли его много лет.

— Нас было три сына у папы, и он сказал: «Хоть один на одном месте отработает 21 год, как я завгаром?» Я говорю: «Я, папа, отработаю». Это была шутка, но я 23 года директором отработал.

У меня три записи в трудовой книжке: за 41 год непрерывного стажа никуда никогда не бегал в поисках денег, хотя трудности по жизни всегда были. Как молодому специалисту при переезде мне дали дом, всё было благоустроено, и переехать в общежитие, начать всё с нуля было сложно. Но все эти сложности были преодолимы, и я не побоялся идти директором.

Тогда практически стоял вопрос о закрытии училища: там не было ни студентов, ни материальной базы, ничего. Были люди, которые имели задолженность по заработной плате 2,5 года, была задолженность по коммунальным платежам — 10 миллионов. Я пришел и никогда не догонял, когда нам дадут денег, работал с тем бюджетом, который был. Естественно, многое создали для того, чтобы мы сами стали зарабатывать деньги.

Студентам было организовано в 90-е годы бесплатное питание, внеурочная занятость за счет внебюджетной деятельности — выезды на соревнования и многое другое. За 20 лет у нас снизился показатель правонарушений до 12 человек в год, это было вообще удивительно.

Я никогда не ухожу, если есть планы, программы, дорожные карты, и они у меня не выполнены. С командой, которую я набрал в 1996 году и которая отработала ровно 10 лет, мы написали программу, что в 2009 году мы получим статус техникума. Мне многие говорили, что закон «Об образовании» не позволит. Но мы смогли стать техникумом, затем ресурсным центром, потом Приаргунским государственным колледжем.

— Выполнили всё, что хотели, и поэтому со спокойным сердцем уехали в Читу?

— Я всегда говорил, что руководитель должен заниматься общественной работой — не только свое образовательное учреждение возглавлять, но и вникать в вопросы муниципального образования, систем ЖКХ и так далее, в том числе выстраивать работу с федеральными структурами. И мне очень сильно помогло, когда я в 2002 году вступил в партию «Единая Россия». С 2003 года четыре созыва я был депутатом и председателем районного совета и не понимал, почему мы законодательно что-то не можем решить на уровне Забайкальского края, тогда Читинской области.

Меня пригласили в заксобрание, когда губернатором была Наталья Николаевна Жданова (возглавляла Забайкалье с 17 февраля 2016-го по 25 октября 2018-го. — Прим. ред.), дали три минуты подумать, и я дал согласие, что иду на постоянную работу председателем комитета.

— Вы проработали два созыва в заксобрании. Можете их сравнивать?

— У каждого времени свои сложности в работе с объемом, с бюджетами и так далее. Первый период я все-таки называю, наверное, становлением. Именно в тот созыв мы начинали работать с увеличением бюджета. Когда Александр Михайлович [Осипов, губернатор Забайкальского края с 2018 года] возглавил край, многое изменилось. Сегодня, когда говорят, что бюджет увеличился в два раза, то многие, на мой взгляд, просто этого еще не понимают, может в силу того, что очень мало по Забайкальскому краю ездят. Я работал и в социальной, и в аграрной отраслях и, конечно, вижу позитивные изменения.

— В прошлом созыве было три партии с примерно одинаковым количеством голосов — коммунисты, ЛДПР, «Единая Россия». В этом созыве у «Единой России» абсолютное большинство. Как вам комфортнее работать?

— В рамках работы комитета [по аграрной политике] в третьем созыве у меня было пять депутатов из разных партий: «Единая Россия», «Справедливая Россия», ЛДПР и КПРФ. Но сельское хозяйство — такая отрасль, столько проблем на селе, что у нас не возникало таких вопросов, когда бы члены комитета, рассматривая тот или иной вопрос, связанный с агропромышленным комплексом, его не принимали. Причем я всегда, прежде чем проводить комитет, старался собрать депутатов комитета и обговорить те или иные вопросы, доказать, что, даже если мы имеем разнопартийные точки зрения, с пользой для дела надо принимать решения.

— Вы два раза избирались как одномандатник. Это показатель высокого доверия людей, которые вас делегировали в заксобрание. Но, с другой стороны, это и ответственность, то есть нужно работать в одномандатном округе, бывать на месте, знать проблемы людей. Как эта работа у вас сейчас выстроена?

— Приаргунский округ мне ранее доверял четыре созыва быть председателем районного совета, тогда я получил хороший багаж знаний, опыт работы в представительном органе. И сейчас, когда еще добавились два района (Калганский и Александрово-Заводский. — Прим. ред.), я их называю «мои». Почему? Потому что, когда я работал директором Приаргунского государственного колледжа, мы обучали шесть районов. И глав муниципальных образований районов юга и юго-востока я очень хорошо знал, и не только глав: я знал и заместителей, и всех, кто занимается социальной сферой и аграрным профилем. В этом направлении мне всегда было легче работать. Я не видел проблем, которые нельзя было бы решить.

Надо всегда определять для себя главную задачу и вопросы, которые можно и нужно решать с правительством. Иногда можно сесть в муниципальном образовании, разобраться, кто что должен сделать. Вот мы обсуждаем вопросы дров, а это полномочия прежде всего муниципального образования — создавать гортопы или райтопы (организации, которые занимаются снабжением населения топливом. — Прим. ред.), формировать определенный запас. У нас все занимают выжидательную позицию, когда кто отсутствием дров будет заниматься.

Закон об этом мы изучали в течение года, это была большая аналитическая работа вместе с Министерством природных ресурсов и правительством Забайкальского края. Закон принят в октябре, но пока в полную меру не заработал. Мы продолжаем обсуждать его на площадке Законодательного собрания вместе с Министерством природных ресурсов. Я считаю, что это взаимодействие должно быть организовано. И неважно, кто из нас будет инициатором выступать, главное — достичь цели.

— Часто бываете в округе у себя?

— Всё зависит от объема работы. Есть мероприятия, которые необходимо посетить, допустим, с целью контроля национальных проектов, такие как строительство школы в Алек-Заводе, капитальный ремонт в Приаргунске и так далее. Но обычно я выезжаю планово в обязательном порядке — два раза в квартал как минимум.

— Как оцениваете состояние сельского хозяйства в регионе сейчас? Это стагнация, деградация, развитие?

— Я не люблю эти слова. Понятно, что все мы думаем, что сейчас какой-то застой, нет развития и так далее. Но не было бы развития, наверное, сельское хозяйство первое бы пострадало. Экономика в этом направлении развивается при всех тех проблемах, которые у нас есть, без сомнения. Бюджет в 1,3 миллиарда, если в общем берем по Министерству сельского хозяйства, по Госветслужбе, по подведам, увеличен, а по Министерству сельского хозяйства бюджет сохранен, это тоже стоило большого труда, в том числе и в Законодательном собрании.

Второй год идет модернизация техники, и только один из показателей, который в бюджете Забайкальского края по аграрному профилю, уменьшен, — это приобретение техники. Было 190 миллионов, на 2025 год уже заложено 125 миллионов. В заключении комитету по бюджетной политике мы предусмотрели увеличение средств в ходе исполнения бюджета, потому что износ техники составляет 80%.

— Как оцениваете взаимодействие с Министерством сельского хозяйства Забайкальского края? Удалось ли выстроить конструктивное сотрудничество?

— Оценку должно давать, конечно, правительство Забайкальского края. В силу своего жизненного опыта я считаю, что если не сработался с профильным министерством, то какая-то доля вины и моя в этом есть. Если мы организовали взаимодействие, работаем, я стараюсь максимально участвовать, в том числе там, где есть господдержка. Я вижу проблемы и положительные моменты.

Допустим, по гранту агростартапа (грант в форме субсидий на создание системы поддержки фермеров крестьянскому фермерскому хозяйству или индивидуальному предпринимателю, являющемуся главой крестьянского фермерского хозяйства, а также гражданину Российской Федерации. — Прим. ред.) 156 заявок поступило, 33 всего удовлетворены, значит, здесь есть проблема, не хватает средств, эту сумму необходимо увеличить. По этому году там было 84 миллиона, они сохранены.

Я считаю, что мы находим понимание, в том числе ряд вопросов удается решать совместно. Вот была проблема буквально два года назад с убойными площадками, мы не могли обеспечить забитым мясом социальную сферу в муниципальных образованиях, потому что у нас убойных площадок было менее 10 на весь край. А сейчас 74 зарегистрированных в программе «Меркурий» (автоматизированная система для отслеживания грузов, за которыми установлен государственный ветеринарный контроль на территории РФ. — Прим. ред.).

Сейчас многие муниципалитеты имеют по несколько убойных площадок, и они обеспечивают высококачественным и дешевым мясом всю социальную сферу — школы, больницы и так далее. В данном направлении мы с комитетом [по аграрной политике] проехали Балей, Чикой, Сретенск, Приаргунск, Краснокаменск, провели там рабочие встречи и выездной комитет вместе с Министерством сельского хозяйства, где убеждали муниципальные образования работать с индивидуальными предпринимателями, которые могут создать кооператив и получить 20–30 миллионов [в виде грантов].

— Те, кто претендует на получение грантов, не всегда правильно оформляют документы?

— Да. Я только должен вам сказать, почему это так. У нас изменилась форма хозяйствования. Сейчас это в основном коллективные фермерские хозяйства, в том числе личные подсобные хозяйства, ООО и так далее. А раньше были управления сельского хозяйства, в которых работали до 10 специалистов по всем сферам: и животноводство, и растениеводство, они занимались кадрами и так далее. Сегодня у нас управление сельского хозяйства сохранилось только в Агинском округе. А в других районах есть только отделы, где работают от одного до трех человек. Они просто не в состоянии научить людей работать с документами.

Поэтому те, кто желает выйти [на грант], часто сами составляют документы и, как правило, не проходят конкурсную процедуру. Либо они выезжают в Читу, платят огромные деньги, но делает это всё равно не специалист. Нам надо изменить подходы, но есть федеральный порядок, который не может изменить наш Минсельхоз, и мы идем по этому пути.

При этом нужно заниматься не только приобретением техники, сенокосом и так далее, но и земледелием, кормовой базой, которая повысит урожайность. Надо поднимать целинные залежные земли, закладывать зерносенаж, сенаж или силос. В этом направлении мы на сегодняшний день еще где-то отстаем.

— Какая ситуация в Забайкальском крае с эффективным использованием земель сельхозназначения?

— В третьем созыве на протяжении первых трех лет мы неоднократно говорили, что инвесторы не могут зайти, потому что нет в одном месте или в одном муниципальном образовании того количества земель, на которые они могли бы пойти работать.

Мы понимаем прекрасно: земли ушли, были разделены на паевые, на собственные, и их не используют и не продают, и муниципальные образования никаких действий произвести не могут, это же не земли муниципального образования, это земли сельхозназначения, но паевые. На сегодняшний день законодательство в этом направлении работает.

По прошлому году было 47 миллионов [рублей] выделено для того, чтобы высвобождали эти земли, муниципальные образования занимались межеванием и постановкой на кадастровый счет. По этому году, если взять поднятие целинных залежных земель, допустим, в Приаргунске инвестор зашел, 4 тысячи гектаров паров поднял и 10 тысяч гектаров племзавод «Комсомолец» поднял. Это положительный опыт, и правильно, что второй год в бюджете Забайкальского края на это предусматривается от 50 до 60 миллионов.

— А сколько надо в идеале или хватает этих денег?

— По прошлому году этих средств хватило, потому что мы прекрасно понимаем, что работа с паевой землей — это работа не одного дня.

— На каком этапе вопрос с бездомными собаками?

— Законом Забайкальского края предусмотрено, что все отловленные собаки пожизненно сидят. На это было предусмотрено в 2024 году 279 миллионов и 70 миллионов дополнительно выделили. Я считаю, что это неэффективное использование средств. Ни в коем случае нельзя так дальше работать. И Законодательное собрание, и правительство Забайкальского края в этом направлении работают.

Мы сегодня все материалы, зависящие от Законодательного собрания, от Госветслужбы, предоставили [депутату Госдумы] Александру Анатольевичу Скачкову, чтобы он нам помог в Государственной думе. Почему мы обратились к Александру Анатольевичу? В советское время у нас были порядки и правила идентификации животных, а идентификация животных очень на многое влияет. Сейчас такой закон тоже есть, а собак и кошек там нет. Мы не можем не только с собаками безнадзорными работать, мы не можем работать с домашними.

Надо на сегодняшний день работать в первую очередь над идентификацией, чтобы этот порядок Министерством сельского хозяйства Российской Федерации был внесен. Второе — это все-таки в данном же порядке Госветслужбы Российской Федерации должно обязательно быть определено, что такое немотивированная агрессия, каким образом немотивированная агрессия может дозволять, что гуманным способом нужно усыплять этих животных.

— Получаете удовольствие от работы в заксобрании?

— Если человек утром просыпается и бежит на работу, потом с работы он бежит домой, в семью — это счастливый человек. Значит, я работаю с удовольствием, мне доставляет радость принятие того или иного закона.

Я таких законов могу несколько назвать. Допустим, была коррупция с лесом, это очень было сложно в третьем созыве, но был принят закон совместно с прокуратурой про площадки отгрузки древесины — эти площадки узаконили, поставили видеокамеры, учет навели и так далее. Этот опыт обобщили, и закон Российской Федерации был принят, а наш уже отменен.