«Сначала занимался паркетом». Как ученый-самоучка из Читы стал резидентом «Сколково» и изобрел гемостатик

О забайкальце Денисе Фалько заговорили после того, как он со своей 15-летней дочкой презентовал их разработку — препарат «Глумерсин», который останавливает кровотечение за 10 секунд. Препарат получил международный патент. Как оказалось, это уже не первое его научное изобретение. До этого Фалько работал над преобразованием древесины и получил еще четыре патента за разработку антибиотиков. Самое интересное — у Дениса Фалько нет ученой степени, химия для него скорее хобби, в которое он погрузился с головой, но при этом его лаборатория даже стала резидентом «Сколково».

У Дениса несколько высших образований. Он учился на полиграфолога, юриста, кроме того, у него есть образование в автомобильной отрасли. После учебы в Читинском государственном техническом университете Денис начал заниматься бизнесом. Но любовь к химии, которая зародилась в школе, не отпускала, и к 40 годам не поддаваться ей стало сложнее.

— Наукой начал заниматься недавно, потому что понял, что это мое, что по этому очень скучаю. <…> В основном уже самостоятельно обучение проходил. Вообще любовь к химии зародилась у меня в школе. У меня был очень хороший учитель, мне повезло. Ну, собственно, химия меня постоянно грызла, я очень много изучал, ну и вот, когда уже понял, что то, чем я занимаюсь, не мое — я начал заниматься ей, — говорит Фалько.

По словам Дениса, он изучал науку самостоятельно:

—  Я очень много читал книг, смотрел курсы в интернете. И на первом образовании у меня был большой курс химии. Я как раз со своим учителем с вуза и начал работать. Я пришел к нему, сказал, что меня это мучает. Я до этого к нему очень часто подходил, мы общение сохранили после института, и я кое-какие консультации получал. Шло время, я то уходил, то опять возвращался к химии. Когда уже настала стабильность финансовая, когда бизнес состоялся, я начал задумываться, почему мы продаем сырье, те же пиломатериалы, когда мы можем более глубокую переработку делать. А во-вторых, меня очень сильно мучили отходы, которые оставались от переработки.

Первыми разработками стали модификации древесины.

— Я как раз занимался экспортом леса, собственно, поэтому у меня были какие-то инвестиции, чтобы мочь позволить себе спокойно работать и не отвлекаться ни на что другое. С учителем из института мы начали работать над модификацией древесины для получения твердого паркета. Как вы знаете, древесина, которая произрастает здесь у нас, она мягкая, то есть каблук женский она не выдерживает, появляются проколы. В основном для изготовления паркета используют твердые сорта древесины, например дуб, ясень, орех, которые у нас в принципе не растут. Эти работы продвинулись, но это началось перед коронавирусом, и результаты получились, когда уже был разгар пандемии, — говорит Денис Фалько.

В этот момент начались проблемы с экспортом древесины. Он просел, а потом и вовсе прекратился. В 2022 году эту разработку отложили в стол. Ученые сменили профиль работы и перешли к антибиотикам.

Лаборатория Дениса Фалько создала два вещества, которые обладают антибактериальной активностью по отношению к полирезистентным штаммам — это такие штаммы, на которые все современные антибиотики уже не действуют. С этой разработкой они зашли в фонд «Сколково» как резиденты.

Тогда параллельно они занимались гемостатиками.

По словам Дениса Фалько, разработанный им вместе с дочерью гемостатик «Глумерсин» способен сшивать блоки крови за короткий промежуток времени. Сейчас он поставляется через волонтеров на СВО.

— Основное действующее вещество в «Глумерсине» — это глутаровый альдегид (его используют в качестве дезинфицирующего вещества. — Прим. ред.). Он может взаимодействовать с белками, присутствует в нашем организме, участвует в синтезе нейромедиаторов в головном мозге. <…> Когда глутаровый альдегид попадает в кровь с определенными компонентами, он образует химические связи с белками. В результате этого как раз сшивается кровь в тромб, и он одним концом начинает крепиться уже к белкам тела человека, грубо говоря, присоединяется таким механизмом к ране, если говорить обывательским языком. Он надежно, как пробка, закрывает отверстия, из которых бежит кровь. И вот, соответственно, за счет этого и получается гемостаз (функция организма, которая обеспечивает сохранение крови в жидком состоянии и остановку кровотечении при повреждении сосудов. — Прим. ред.), — рассказывает о разработке Денис Фалько.

«Глумерсин» Денис создавал вместе с дочерью.

— Когда она думала, какую специальность выбрать, одно из направлений, которым она хотела заниматься, — это химия. Соответственно, так как были летние каникулы, я предложил ей поработать у себя в лаборатории. Ну за плату, естественно. Для чего я это сделал? Ну чтобы она понимала, что вообще это за специальность, насколько ей это по душе и насколько ей это всё интересно. Как раз и были нужны руки, чтобы проверить теорию с глутаровым альдегидом, потому что у всех остальных руки не доходили, честно говоря. За лето она добилась определенных результатов, ставя опыты. Она давала информацию, мы вместе с ней анализировали. Ну и заставлял делать определенный анализ полученных результатов, помогал ей в этом анализе. Ну и, собственно, эта работа привела к результату — получился «Глумерсин», — говорит Денис. 

Он говорит, что дочь занималась тестированием и подборкой компонентов.

— Она делала, а я руководил, я занимался как раз допиливанием антибиотиков, опыты ставил, а она занималась «Глумерсином» под моим контролем. Она была экспериментатором. Но в анализе у нее, понятно, опыта не хватает какого-то, чтобы прийти к тем или иным выводам, но тем не менее она в этом активно принимала участие, высказывала какие-то идеи, — вспоминает Денис.

Девушка с этой работой поехала участвовать на городской конкурс научных работ школьников. Там она заняла первое место. Сейчас она хочет поступать в институт, где преподают химию, но в регионе она не останется:

— Нет, не в Забайкалье, потому что химических специальностей у нас нет. У нас готовят лаборантов, аналитиков, но не химиков-органиков. Она хочет поступать либо в МГУ, либо в Новосибирск. И, по-моему, в Иркутске что-то она смотрела, но не готов ответить.

Он рассказывает, что препарат удалось создать за лето 2023 года. Однако он всё еще нуждается в доработке, на него приходят разные отзывы.

—  На рынке мы его маленько протестировали через Wildberries, получили положительные отзывы и отрицательные — от маникюрщиц и с СВО. И на СВО там маленько другой рецепт, там работает всё немного по-другому. Там очень хороший отзыв, постоянно волонтеры просят его. Для маникюра мы разобрались, что там происходит, и, собственно, тоже его сейчас модернизировать будем и убирать недостатки, по которым мы получили обратную связь. <…> Первое недовольство высказывали маникюрщицы, что он дает желтую окраску кожи. Ее вызывает стабилизационная добавка. То есть она не просто красит кожу, она смывается при нанесении — вот в чем дело. Второй момент — за счет того, что там идет активная реакция свертывания крови, происходят некоторые процессы на мембранах нервных окончаний, то есть возникают иногда болевые ощущения, пощипывания, как при нанесении зеленки. Сейчас работаем над тем, чтобы он был безболезнен. Наша задача — его внедрить в повседневную жизнь, чтобы его можно было использовать при бытовых травмах. Притом даже не как кровоостанавливающий, а как комплексное средство, — говорит Денис Фалько.

По его словам, доработки займут еще 3−4 месяца. При этом «Глумерсин» — это не лекарственный препарат.

— «Глумерсин» не является лекарственным средством. Он даже не попадает под эту категорию. То есть вообще у нас есть закон Российской Федерации «О медицинском благополучии». «Глумерсин» — это бытовое средство, — говорит Денис Фалько.

Это уже не первый и даже не второй патент, а четвертый. Другие патенты связаны с антибиотиками, которые активны по отношению к полирезистентным штаммам (полирезистентность — свойство злокачественных клеток, делающее их устойчивыми одновременно к нескольким различным классам лекарственных препаратов. — Прим. ред.).

— У нас есть прорыв в разработке таких препаратов, получено несколько веществ, которые обладают активностью, при том эти вещества работают в отличие от антибиотиков по-другому. Чтобы понимать механизм, надо понимать, как вообще питается бактерия. Чтобы она съела какие-то питательные вещества, бактерия выворачивается, и всё, что у нее есть внутри, выворачивает наружу. Потом она захватывает питательные вещества и сворачивается обратно. Вот, собственно, антибиотики таким образом попадают внутрь бактерии и, соответственно, ее убивают. Вот если антибиотика недостаточно, у бактерии при таких обстоятельствах вырабатываются механизмы борьбы с антибиотиками. То есть она либо его распознает, не съедает, либо, соответственно, какими-то ферментами его разрушает, механизмы у каждой бактерии свои.

У нас же препарат действует по-другому — он цепляется за оболочку этой бактерии, бактерия не может им питаться, не может выворачиваться и, соответственно, погибает с голоду, потому что в нее не попадают питательные среды. Что это дает? То есть у нас есть предположение, что при таком механизме не будет образовываться резистентность, так как вещества не попадают внутрь бактерии, соответственно, бактерия не может «придумать», как бороться с ним. Соответственно, мы полагаем, что так даже при неправильном лечении мы не получим в будущем каких-то бактерий, устойчивых к нашему препарату. Но это вот всё надо проверять и делать, — отмечает Фалько.