«Пошёл на хер с поля!» — коротко о сервисе «аэропорта» в Красном Чикое

Ожидание авиарейса может обернуться приятной негой или новым кругом ада — это полностью зависит от предлагаемых аэропортом условий. За свою жизнь я побывала в 13 странах, увидела и испытала много разного, но внутренний перелёт по Забайкалью открыл для меня новое осознание слова «плохо». 20 декабря я и мой напарник-фотокорреспондент совершили путешествие по маршруту Красный Чикой — Чита.

Красночикойский район находится в 100 с лишним километрах от Транссиба и федеральной автодороги Чита — Иркутск. Путь на маршрутке до села Красный Чикой занимает примерно 8 часов — долгих и неудобных часов под громко орущий шансон от водителя. Путь в Красночикойский район на самолёте занимает примерно 2,5 часа, сейчас такой рейс обслуживает только авиакомпания «Сибирская лёгкая авиация» (СиЛА).

Билеты были куплены заранее, на этом лёгкая часть закончилась. Дальше начался квест.

Первым делом, конечно, я залезла в интернет, но ни одна поисковая система мне не дала ни адреса, ни информации вообще. Со съёмки спутника я увидела что-то похожее на взлётную полосу. Позвонили в авиакомпанию, где нам сказали приехать за час до вылета и найти некоего коменданта — мужчину, который дальше будет всё организовывать (и почему меня это не насторожило?). Шаг следующий, он же самый верный — спросить местных, где сам аэропорт. По указанию прохожих я дошла до памятника-танка, а дальше было сказано — «налево». Думалось мне, что здание аэропорта-то я не пропущу, но надо было уточнить, сколько именно метров мне надо было идти налево.

С сумками по колено в снегу мы пропёрлись полкилометра туда, а время поджимало — неизвестность стала отзываться паникой, потому что ничего даже близко похожего на самолёт или аэропорт в поле зрения не было. Полкилометра обратно, людей нет, пришлось ловить случайного мужчину, заходящего в ворота частного дома.

«Да вот же аэропорт, вам прямо здесь стоять», — сказал он обыденно и указал на место рядом с танком.

Но там ничего не было, вообще ничего и никого.

«Аэропорта и нет», — ответили нам.

Окей, я на правильном месте, ужасно замёрзла, прячусь за танком от северного ветра (ближайший магазин или кафе в километре) — а самолёта всё нет. Звоню местным знакомым, которых узнала буквально вчера. Оказывается, для полётов здесь есть группа в «Вайбере» — междусобойная группа района, в которой решаются все проблемы, связанные с полётами.

Опять звоню в авиакомпанию, где женщина говорит, что самолёт задерживается примерно на час, а на месте должен быть некий комендант. Но его нет, обещают с ним связаться.

Через минут 20 подъезжает маршрутка. Радости я не почувствовала. Из маршрутки вышел мужчина, вытащил весы, взвесил рюкзак и наклеил бирку «Ручная кладь». Дверь тёплой маршрутки открылась.

«Как же так?! Что вообще происходит?» — сложно было выразить моё недоумение от всего, что происходит.

«У нас обычно только местные летают, они знают, как здесь всё устроено. Обычно мы до вылета часа за 2 приезжаем на машине, люди здесь греются и ждут. Но, видите, сегодня вот самолёт опаздывает — вы единственные пассажиры», — рассказал мужчина.

Как вы понимаете, там нет никакого табло, сообщающего об опоздании самолёта. Про двух пассажиров просто забыли, они по несчастливому стечению обстоятельств оказались неместными. Из авиакомпании нам не звонили, да и про опоздание самолёта узнали только тогда, когда мы об этом спросили за 15 минут до вылета. Комендант, видимо, насколько не привык, что люди здесь летают на самолётах, что решил не выполнять свою работу нормально.

«Было бы здание, было бы вообще всё отлично. Мы и сами мучаемся. У районной администрации денег нет», — ответил комендант.

Самолёт прилетел, из него вышло несколько человек. Радостные родственники подошли встречать родных к трапу. Дети бегают в школу через эту взлётную полосу, никто здесь не регулирует движение. Как люди узнают об опасности?

«Пошёл на хер с поля», — крикнул сотрудник авиакомпании какому-то деду, который случайно забрёл на поле, пока мы ждали вылета. С девушками обходятся вежливее, но принцип работы один.

Мы взлетели. Здесь пришла радость. Оставалось просто ждать. В самолёте было неудобно и очень громко, но я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что это лучше, чем ничего. Красный Чикой — это село, но кто виноват, что оно отрезано от железной и федеральной трассы? Что теперь людям не летать, что ли?