Как сейчас относятся к русским за границей? Истории уехавших россиян

Военная спецоперация на Украине отразилась не только на состоянии экономики России и её статусе на политической арене, но и на отношении к русским как к нации. Это нам известно из федеральных телеканалов. Мы расспросили наших сограждан, в том числе и забайкальцев, проживающих вдали от Родины, о том, как сейчас относятся к русским за границей и с чем они столкнулись.

Некоторые имена в публикации были изменены по просьбе рассказчиков.

Лена из Борзи живет в Германии уже больше года, она переехала туда к своему мужу.

— Мы оба русские и живём в городе-миллионнике. В течение этого месяца у нас спрашивают, как мы там, не притесняют ли нас, не изменилось ли отношение. Шанс это узнать у нас появился после первой недели спецоперации: мы пошли на большую вечеринку к нашим друзьям, где было много европейцев/американцев. Мы мало кого там знали, и когда при знакомстве у нас спрашивали, откуда мы, то никто при слове «Россия» не выкатил глаза, не ударил и не посмотрел презрительно.

Люди скорее интересуются тем, как это случилось, что к этому привело и как всё устроено у нас в стране. До нас доходят слухи, что где-то кто-то как-то ущемляет россиян. Повторюсь, что с нами такого не было. Кроме того, по нам довольно сложно понять, что мы из России, поэтому какое-то бытовое проявление притеснения в магазине или на улице маловероятно.

Да и Германия в этом плане очень строгая страна: любое проявление дискриминации по национальному признаку наказывается. Я надеюсь, что всё так и продолжится. Поживём — увидим.

Евгения, родившаяся в Америке, но всю жизнь прожившая в Москве, переехала в США после начала военной операции на Украине.

— Я родилась в Нью-Йорке, жила там до 5 лет, но всю остальную жизнь я жила в России, поэтому я считаю себя русской. Сначала я с большим трудом, мягко говоря, приехала в Нью-Йорк с пересадкой в Стамбуле. В Стамбул я покупала билеты туда-обратно, чтобы это выглядело так, как будто я еду отдыхать, ведь я очень боялась, что на границе меня начнут допрашивать, как всех остальных людей, и проверять все мои соцсети. Я удалила абсолютно всё, что можно было удалить, но это оказалось ненужным.

Потом я переехала в Нью-Йорк и тут началась интересная история. Меня что-то спросили, а я не поняла на английском, хотя я давала свой американский паспорт, меня должны были спокойно пропустить за минуту, но я не ответила на какой-то вопрос, и меня спросили: «Почему ты не знаешь английский? Ты меня не понимаешь?» Я сказала, что всю жизнь жила в России, и тут они нажали на какую-то красную кнопочку, пришёл ещё один полицейский и забрал меня в какой-то допрос-центр, где нельзя было пользоваться телефоном.

Минут 20 я сидела, ждала очередь, как и все остальные там. Ожидание было очень страшным, не знала, что может со мной случиться. У меня также забрали паспорт. Наконец, меня вызвали на допрос, расспрашивали про всю мою биографию во всех деталях. Им нужны были телефоны всех моих родственников, всех, у кого я буду гостить в Америке, весь мой опыт, где училась, где занимаюсь. Это было очень трудно, потому что у меня не самый лучший английский, но полицейский был очень добрый, на меня никто не давил.

Под конец меня начали спрашивать, есть ли у меня друзья или знакомые военные, я сказала, что никогда с такими не общалась. У меня начали спрашивать, что я думаю про военные действия, что думаю про Путина – я старалась говорить, что совершенно не заинтересована в политике, но решила уехать, потому что некоторые вещи кажутся странными. Говорила также про то, что происходит в России.

Когда мы договорили, он сказал, что я могу задавать любые вопросы. Я спросила, почему меня вызвали вообще. Он сказал, что они вызывают всех русских на допрос, чтобы узнать настоящее мнение, им интересно. И меня отпустили. Когда я рассказала об этом знакомым в Америке, мне сказали, что за мной, скорее всего, будут следить какое-то время на всякий случай.

Как ко мне относятся в Америке, трудно сказать, потому что я гостила только у русских, за моё пребывание здесь, это почти месяц, я разговаривала только на русском. Пару раз я говорила с американцами, и мне пришлось говорить, что я из России. Один пошутил: «О, да ты шпион», но это была лишь шутка.

Однажды ко мне подошёл один дедушка, когда услышал, что я говорю с детьми на русском, а я работаю няней теперь, он сказал: «О, ты из России, у меня жена была русская. Расскажи, что ты думаешь по поводу военных действий?» Все американцы, когда слышали, что я переехала из-за спецоперации, были очень добры ко мне, так что ни с чем плохим я не сталкивалась. На меня никто косо не смотрел и мой акцент никто не осуждал.

Мне рассказывали много историй, как русским приходилось уходить из школ и других учреждений, потому что к ним там плохо относились и их гнобили, всякие страшилки рассказывали. Не знаю, насколько они правдивы.

Когда ходишь по Нью-Йорку, то просто слышишь и видишь, что город живёт этой военной операцией: все эти флаги, все эти митинги. Из радио доносятся новости про Украину. Здесь все этим живут. Отвлечься невозможно.

Андрей переехал в Германию на учёбу из Санкт-Петербурга в конце прошлого года.

— Сейчас я учусь и работаю, и всё норм. Ни в универе, ни на работе с русофобией не сталкивался, наоборот, люди понимают и поддерживают как официально, так и неофициально. Спрашивают, как я себя чувствую, как семья, а университет прислал официальное письмо с предложением о помощи русским студентам. Вообще, в Германии ко мне относились лучше, чем люди в России. Более дружелюбно во всех сферах жизни.

Олег уехал из России в Индонезию за 5 дней до начала спецоперации.

— Примерно понимал, что что-то будет, и хотел успеть до того, как закроют воздушное пространство, а курс улетит в небеса. Изначально планировал на 2 месяца, но уже понимаю, что задержусь надолго. Работаю удалённо, зарплата у меня в рублях, и это было главной сложностью – за неделю всё подорожало для меня в два раза. Пересчитывать цены в рубли было страшно, но сейчас курс стабилизировался и потери около 30%. В самом начале была у всех паника, люди из СНГ выносили здесь банкоматы.

Отношение к русским тут замечательное. Во-первых, Индонезия далеко. Во-вторых, сейчас на острове Бали мало туристов, австралийцев нет из-за коронавируса, а они — основная часть дохода местных. Поэтому они очень рады русским, украинцам и белорусам, которых здесь очень много сейчас. Они говорят - хорошо, что вы тут, нам есть что зарабатывать. За «корону» многие отели и бизнес тут пришли в упадок. Ты для многих — денежный мешок, но это нормально для туристических мест. Иногда чувство, что я где-то в Сочи, когда оказываюсь в туристических местах. Везде русскоязычная речь.

Как ни странно, я встречал очень много местных и арабов, которые говорили: «О, ты из России? Я люблю Путина! Ура-ура-ура!» Индонезийцы в целом любят так говорить, потому что на Бали есть созвучное блюдо, а нашу кричалку они видят по телевизору. Многие даже спрашивали, что значит «ура».

Но даже здесь спецоперация — это главная тема. Все каналы, новости, радио, всё о России и Украине. Все разговоры о военных действиях. Все вопросы к тебе о спецоперации, Путине и чем отличаются русские от украинцев. Многие считают, что военные действия идут в России, для них это где-то там, далеко.

Но были и проблемы. Отказывали ребятам в жилье, когда узнавали, что они русские. Или хотели поднять цену байка. Но тут относятся к этому плохо все.

Сейчас многие ищут способы продлить визу или получить ВНЖ в другой стране. Это разные люди с разным достатком. В банке я встречал пару: мужчина сварщик, женщина мастер по маникюру. Копили на машину, в итоге уехали сюда, сейчас ищут работу нелегально здесь, потому что рабочая виза стоит баснословных денег. Простые ребята.

Резюмируя: все вопросы, которые тебе задают местные, — о военных действиях. Главная проблема экспатов (То же, что экспатриант — иностранный работник или сотрудник предприятия, работающий за границей) — курс и вывод денег, проблем по отношению к национальности — нет либо они редкие, и думаю, встретиться могли и раньше.

Александр из Санкт-Петербурга переехал в Тбилиси после начала спецоперации.

— Я программист, жил в Петербурге, а теперь в Тбилиси. Попал сюда самолётом через Ереван, который зафрахтовала для сотрудников компания, в которой я работаю. На первое время компания оплатила отель, дальше нужно перебираться в съёмное жильё. И здесь начались сложности, поскольку многие отказываются сдавать жильё русским. Нам с другом четыре раза отказали, узнав, из какой мы страны. И на улицах много надписей и наклеек в духе: russians go home (Русские, идите домой — англ.), русским тут не рады, don’t buy russian goods (Не покупай русское — англ.). Везде висят украинские флаги в поддержку, и многие ходят с украинской символикой.

И один раз к нам с другом на улице подошёл пьяный беженец с Украины, когда мы были на свадьбе у друзей через Zoom.

Это был очень радостный и светлый на фоне различных перипетий момент, который резко сменился на страх, потому что тот украинец начал осыпать нас проклятиями, что-то орать и, казалось, сейчас полезет в драку. Мы стоим в окружении кучи людей, которые всячески выражают поддержку Украине, странно было кричать: «Помогите, на нас напал украинец». Просто стояли в растерянности, не понимая, как реагировать, но мужик в итоге ушёл, не добившись никакой реакции.

Но не все так ненавидят русских. Я ходил подплетать дреды, там была мастер, которая как раз недавно смогла вырваться из Украины. Она была весьма дружелюбна. Как и украинка, которая заселилась к нам в отель буквально вчера и сказала обращаться к ней, если будут проблемы с её соотечественниками

Ну и многие грузины весьма дружелюбны по отношению к россиянам, поскольку сами жили в России, кто-то пару месяцев, кто-то годы. Почти все говорят по-русски (в основном старшее поколение, конечно). Но молодые довольно адекватны, на нас никто из местных не наезжал. Даже, пожалуй, наоборот, старались что-то сделать, подсказать, чтобы нам тут больше понравилось.

Мне здесь нравится. Но трудно осознавать, что компания, где я работаю, закрывает свой офис в России, как и многие другие. И сложно будет найти хорошую работу в России. Я хочу вернуться когда-нибудь, но не понимаю, как и через какое время. Очень скучаю по всему, что оставил в Питере. Но сейчас это получается заместить эмоциями от изучения новых мест, работой и учёбой. Стараюсь просто не оставаться наедине с собой, чтобы не накрыло тоской по дому.

Николай родился в Чите, но позже переехал в Москву. В Амстердам он улетел после начала военной операции.

— Я работаю в IT, и летом прошлого года нашему проекту предложили финансирование иностранные инвестиционные фонды, чтобы построить вокруг проекта международный бизнес. Новый офис решили открыть в Амстердаме и всем сотрудникам из России настоятельно рекомендовали переехать в Амстердам (потому что ведение бизнеса в России обычно связано с повышенными рисками, а стабильность какая-то нестабильная).

Какой-то русофобии я лично не замечал, но мне было немного стыдно и некомфортно показывать где-то российский паспорт, например, когда оформлял SIM-карту. Но продавец был максимально вежлив (при этом, кажется, он изначально по акценту понял, что я русский), а когда я дал паспорт и на всякий случай начал объяснять, что далеко не все россияне поддерживают спецоперацию, он меня перебил и сказал, что всё хорошо и мне не в чем оправдываться.

Примерно похожий диалог у меня был с девушкой, которая раньше жила в квартире, которую я сейчас снимаю. Её письма почему-то ещё приходят на этот адрес, и она приходила их забрать, мы немного поговорили про квартиру и про переезд. Она потом ещё написала в WhatsApp, что можно к ней обращаться, если захочу узнать что-то про Амстердам, это было очень мило.

Женщина в миграционной службе, куда я ходил получать вид на жительство (ВНЖ), тоже была очень вежливой и доброжелательной, спрашивала, как там мои родственники в России, не заблокировали ли в России интернет и не потерял ли я с ними связь. Говорила, что она постоянно читает новости и сильно переживает.

С какими-то негативными моментами я, наверно, не сталкивался, но от коллег слышал две истории:

— Они сидели в баре и громко разговаривали на русском. К ним подошёл какой-то человек и начал кричать (на английском), что, мол, какого чёрта они тут сидят и веселятся, а не протестуют против спецоперации. Он довольно долго ругался, но в итоге отстал.

— Другие люди шли по улице и обсуждали военную операцию на русском. Какой-то прохожий крикнул им что-то вроде «валите обратно в свою Россию», что интересно, крикнул на русском без акцента (видимо, это был украинец).

Кира переехала в Армению после начала военной операции на Украине.

— Я сейчас в Армении, тут к русским относятся очень хорошо. Я из Питера, попала просто на самолёте, кошмаров на досмотре со мной не случалось, даже рейс вовремя вылетел. С русофобией не встречалась, настроения такие, что местные либо поддерживают Путина, либо нет. Но скорее переживают и сочувствуют. Мало кто сорвётся и покинет страну без веских на то причин.

Диана наполовину русская, наполовину азербайджанка. Живёт в Канаде уже два года.

— В целом ничего особенного конкретно со мной не случалось, так как в основном говорю на английском. Несколько раз спрашивали, откуда у меня акцент, и одаривали неодобрительным взглядом. Пытались как можно быстрее закрыть разговор и уйти.

Несколько раз были случаи, например, в аэропорту или в ресторанах, когда слышали, что мы говорим по-русски со своей семьёй, отношение и уровень обслуживания менялся. Приходилось поднимать вопрос, в чем проблема, и намекать на то, что они должны выполнять свою работу, а не судить людей по национальности или языку, на котором они говорят. Знаю, что недавно облили русскую церковь красной краской.

В целом были случаи со знакомыми, когда их отказывались обслуживать. Самый последний — таксист высадил ребят посреди дороги, потому что они говорили по-русски между собой. В общем-то, люди если и показывают своё отношение, то стараются не высказываться и не действовать негативно, так как тут есть законы и они работают.

Сергей родился в Томске, во Францию переехал в 2016 году, где поступил в магистратуру. На данный момент работает в Париже.

— Касательно русофобии в связи с военной операцией, как её называют нынче в России, лично на себе не испытывал. Коллеги на работе, допустим, после 24 февраля даже наоборот зачастую спрашивали о том, в порядке ли моя семья и как в целом у них ситуация в связи с введёнными санкциями. Большинство здесь всё же разграничивает действия властей в России и позицию россиян по этому поводу.

Да, бывает, что задают вопросы по поводу отношения людей в России к происходящему — не понимают, почему так мало людей выходит на манифестации выразить своё недовольство. Но с 24 февраля ни я, ни проживающие здесь мои друзья из России не чувствовали притеснения или выраженной русофобии.

Я думаю, что единственный факт, который, возможно, имеет место быть в том, что происходит сокращение мероприятий, связанных с русской культурой, но, как по мне, так это скорее временное явление. Сейчас довольно острая фаза разворачивающихся событий, думаю, что в дальнейшем всё-таки разграничат политику и искусство, которое в большинстве своём к этому никак не причастно.

Довольно часто видел в российских СМИ заявления по поводу того, что студентов из России здесь будут исключать из университетов — что абсолютная неправда: знакомым, обучающимся здесь, даже рассылали е-мейлы с чётким обозначением позиции — «никто русских студентов исключать не собирается».

Думаю, никто не мог даже подумать, что всё это могло произойти, да и сейчас не верится.