Наталья Макарова: «Фонд развития Забайкалья и слово "коррупция" теперь в разных мирах»

Конкурс на звание лучшего бизнеса Забайкалья «Народная премия Чита.Ру» завершится 22 сентября в краевой филармонии церемонией награждения, которую проведут Андрей Малахов и Наталья Шкулева. Первую «Народную премию» «Чита.Ру» проводит при поддержке губернатора региона Александра Осипова и Забайкальского землячества. Генеральным партнером конкурса выступил Фонд развития Забайкальского края (ФРЗК), который с приходом на пост руководителя Натальи Макаровой резко изменил подход к работе. Самое главное изменение — желание руководства Фонда нести ответственность за все проекты, которые из него финансируются (до сих пор было ровно наоборот — руководство Фонда намеренно дистанцировалось от финансируемых проектов, позиционируя себя исключительно как оператора по переводу денег от жертвователей грантополучателям).

Новые принципы касаются и «Народной премии», которую Фонд не просто поддержал финансово, но и принял полноценное участие в организации. Так, одну из трех специальных номинаций (такие же есть у редакции «Чита.Ру» и губернатора) вручит именно Наталья Макарова от лица Фонда. В интервью «Чита.Ру» руководитель ФРЗК отвечает на наболевшие вопросы о работе Фонда, объясняет новые принципы работы и причины, по которым руководство региона и сама Макарова поддержали «Народную премию».

— Учредителем Фонда является департамент госимущества региона. Принято считать, что на деле Фондом управляет администрация губернатора.

— Документально — нет. У Фонда есть правление — это главный руководящий орган по уставу. Его возглавляет заместитель руководителя администрации губернатора Забайкальского края Олег Викторович Рычков.

— У кого есть полномочия влиять на состав правления?

— У самого правления. Можно почитать устав, он в открытом доступе опубликован. Пока при той схеме, которая сложилась, когда я директор, мы не меняли правление. То есть никто не выходил из состава правления, никто не заходил, никто не являлся инициатором каких-то внутрикадровых перестановок в правлении. Сейчас правление в том виде существует, в каком оно было до 10 декабря 2021 года. Мы внесли изменения в Устав — они касаются нового логотипа. Фонд полностью изменил брендбук, что означает движению к новому этапу в развитии, установку на открытое сотрудничество, социальные инновации и участие в создании комфортного общественного пространства в Забайкальском крае. Буквально пару дней назад правление утвердило новый брендбук.

— Вы озвучиваете бюджет Фонда или это закрытая по каким-то причинам информация?

— Я его не озвучивала, хотя это не закрытая информация. Меня никто не спрашивал об этом. Объем этого года в районе 400 миллионов рублей.

— Предыдущие годы было под 2 миллиарда, а в 2022 году 400 миллионов. Это деньги «Норникеля» (в Забайкальском крае компания реализует проект Быстринского ГОКа) в основном и «Удоканской меди». Кто еще?

— Это информация тоже публичная. Фонд президентских грантов, РЖД, несколько банков, включая Сбер, «Мангазея».

— «Норникель» и «Удоканская медь» передают Фонду деньги технически для финансирования своих проектов или вы также влияете на решения о том, на какие проекты направить финансирование?

— В том числе.

— Есть деньги, которые вы сами вольны использовать? У вас есть некий резерв, который вы можете использовать на те или иные цели?

— Не я, правление принимает решение.

— Условно, если губернатор или руководитель администрации губернатора скажет потратить, допустим, 5 миллионов на что-то, вы не можете без управления это решение принять?

— У нас все решения принимает правление, мы собираем пакет документов специальный, со сметами на проект, с коммерческими предложениями.

— Это всегда принятие решения правления Фонда, а ваша роль какая?

— Моя роль — скоординировать, подготовить пакет документов на это правление, чтобы он был чистый и открытый.

— Доказать правлению, что эти деньги нужно потратить?

— Что деньги нужно потратить именно в рамках того бюджета, который предоставлен заявителем нам. Заявителем может быть любой, любая некоммерческая организация.

— Именно некоммерческая организация?

— Есть инициативная группа, но в основном НКО, потому что мы работаем в рамках федерального закона о некоммерческих организациях.

— Если придет человек и скажет: «Дайте денег, хочу горку построить», — вы что ему ответите?

— Мы им говорим, что нужно собрать документы, у нас есть такой порядок. Нужно предоставить подтверждение обязательно, что вы не получаете деньги на эти цели из [других источников]. Это очень важная тема. Перекрестное финансирование — это серьезное нарушение законодательства, прежде всего, бюджетного. Второе — должны предоставить обоснование, что действительно этой целевой группе нужен этот проект. Дальше — нужен обязательно адекватный бюджет проекта, и, если вы занимаетесь поставкой оборудования кейтерингом или, например, принтер надо купить, нужно как минимум три коммерческих предложения предоставить, исходя из которых вы принимаете решение, что именно у этого поставщика вы берете принтеры, мебель, всё что угодно, вплоть до постельного белья.

— У вас количество запросов превышает ваш бюджет?

— Еще месяц назад мы так думали. Сейчас же появилось очень много прорывных инициатив, и вот, например, по проекту «Голос забайкальца», на который мы в этом году выделили 10 миллионов, лимит уже почти исчерпан.

— Сейчас в Фонде достаточно денег для всех запросов, которые в ваш адрес поступают?

— Да. Плюс мы подвели итоги грантов губернатора. Примерно 57 миллионов рублей получили авторы 33 проектов по 12 социально значимым направлениям, а всего поступило 132 заявки. Грант губернатора мы софинансируем вместе с Фондом президентских грантов, нам буквально сегодня утром поступили почти 30 миллионов рублей. С 15 сентября стартует еще один — специальный — конкурс грантов губернатора. Мы его решили целенаправленно организовать только для молодых НКО — младше двух лет. Потому что им надо тоже дать возможность финансирования. Со всеми организациями, которые не стали победителями, мы будем работать. Посмотрим, по каким критериям они не дотянули, почему они не получили эти грантовые деньги, будем смотреть, как мы можем помочь этим организациям. Либо мы их через федеральные фонды будем подавать на федеральные какие-то конкурсы, либо мы из своих ресурсов что-то будем изыскивать и так далее. Дорабатывать проекты мы будем дальше вместе с ресурсным центром (Ресурсный центр развития некоммерческих организаций Забайкалья, руководителем которого также является Наталья Макарова. — Прим. ред.).

Еще один наш важный партнер — благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко. Мы заключили соглашение в этом году о долгосрочном сотрудничестве. Фонд Тимченко будет нам помогать в реализации программы «Культурная мозаика малых городов и сел Забайкалья» и тоже выделяет нам на это средства.

И, конечно, мы участвуем в финансировании масштабных событий, таких как Забайкальский международный кинофестиваль, Чемпионат России по боксу, Дальневосточный форум креативных индустрий и других.

— Выходит, что правление в какой-то мере берет на себя ответственность за финансирование этих проектов.

— Да.

— Правильно ли я понимаю, что история с дизайн-кодом не может повториться? Из нашей беседы следует, что вы видите всё, на что даете деньги, берете на себя ответственность за выделение этих денег и контролируете эффективность их использования?

— Контролируем.

— Эта ситуация кардинально изменилась по сравнению с тем, что было раньше?

— Она изменилась, я даже вижу это по сотрудникам, которые во вдохновленном состоянии находятся, вижу это по тем партнерам, с кем мы работаем. Даже Фонд президентских грантов сказал о том, что [мы одни из лучших] по показателю открытости, прозрачности и медийной освещенности, потому что мы очень много работали с разными средствами массовой информации. Оценка Фонда для меня очень высока.

— Вы можете отчитываться по итогам года о расходах Фонда?

— Да, конечно, это не секрет.

— Как вы оцениваете сайт Фонда сейчас? Его надо переделывать?

— Мы его немножко сейчас обновляем, у меня есть к нему серьезные вопросы по многим позициям. Мы переделали техзадание, которое было предыдущим руководством сделано. Сейчас мы с разработчиками обновляем этот сайт. Во всяком случае новостную повестку мы апгрейдили уже с Юлией Дятловой (пресс-секретарь ФРЗК. — Прим. ред.), а дальше мы будем заниматься всем, что касается внутреннего администрирования, начинки, всего того, что там было загружено и перегружено, потому что это тоже надо менять, это очень сложно. Думаю, еще где-то месяца два на серьезный апгрейд нужно. Лайтовую версию мы немножко улучшили.

— Деньги внутри Фонда окрашены всегда?

— Да. Все окрашены.

— Есть ли у Фонда собственные средства?

— Да. Ими я тоже управляю.

— Когда правление согласовывает траты, вы их должны согласовывать с теми, кто выделяет деньги?

— В рамках нашего резерва — нет.

— Те суммы, которые выделяет Фонду «Норникель» или та же «Удоканская медь», перечисляются для использования на усмотрение правления Фонда?

— Нет. У нас соглашение между правительством Забайкалья что с «Норникелем», что с «Удоканской медью» о реализации социально-экономических программ на территории края. Это открытая информация, там эти суммы прописаны. Эти соглашения, насколько я знаю, тоже с открытым доступом. Поэтому это не благое пожелание, это в рамках заключенного договора между правительством и компаниями.

— На какой период рассчитан этот договор?

— С «Норникелем» на шесть лет.

— «Норникель» перечисляет вам деньги, которые вы перечисляете на проекты «Норникеля». Зачем жертвователю в данной схеме Фонд?

— Так удобно работать, оперировать средствами — это нормальная схема, она по всему миру работает, по всей стране. Крупные компании переводят средства на благотворительные программы в благотворительный фонд. Благотворительный фонд — это не просто кошелек какой-то, он же занимается в том числе и контролем за расходованием средств, отчетностью. И мы потом эту отчетность сдаем «Норникелю». То есть они не просто нам перечислили, мы потом перед ними отчитываемся. То есть наша ответственность тоже глобальная, достаточно серьезная.

— Решение о поддержке «Народной премии» принимал губернатор, и Фонду не обязательно было принимать активное участие в процессе. Но вы заняли активную позицию, в результате которой появилась и отдельная номинация Фонда, и ваше желание сделать эту поддержку явной и публичной. Почему?

— Фонд хочет активно в этом участвовать. Я это много раз подчеркивала, что Фонд никогда больше не будет синонимом слов «кошелек», «коррупция», еще каких-то там грязных слов. Фонд будет полноправным партнером всех тех проектов, в которых он участвует.

— Почему для вас это важно?

— Это важно для того, чтобы показать работу Фонда перед другими федеральными фондами, для того, чтобы привлечь сюда деньги на социальные проекты.

— Чтобы получить федеральную помощь?

— Это во-первых. Во-вторых, мне кажется, что люди должны знать, что они свою жизнь могут улучшить благодаря деятельности в том числе Фонда. И мне хочется, чтобы реальные добрые дела здесь получали поддержку, чтобы люди не уезжали отсюда, чтобы они чувствовали себя нужными благодаря Фонду в том числе.

— А история про «Народную премию» почему важна?

— Мне кажется, что пришел момент какого-то взаимообмена информацией, проектом и так далее, когда я в своем развитии, Фонд в своем развитии, вы туда вошли. Когда мы включаемся в такие вещи, нам тоже важен рост. Мне кажется, что мы можем здесь чем-то помочь друг другу.

— А вы чувствуете, каким инструментарием сама «Народная премия» может помочь предпринимателям?

— Думаю, что «Народная премия» вдохновит предпринимателей на управленческие и командные решения, за счет которых можно бороться за победу. Для некоммерческих организаций это тоже очень важно. Бизнес тоже двигает социальные инновации, только он пока еще не совсем включен в эту систему. И я думаю, что если нам удастся срастить НКО и бизнес в этом плане, то это будет полезно и предпринимателям, и общественникам.