Серебро в Нерчинске. Как в Забайкалье создавали первое промышленное предприятие Дальнего Востока

В 2024 году будет отмечаться важная дата, связанная с Петровской эпохой, — 320-летие начала горнорудной промышленности Забайкалья. В 1704 году начал работать Нерчинский сереброплавильный завод — первое такого рода промышленное предприятие не только Забайкалья, но и всего Дальнего Востока.

Основание завода: попытка № 1

Поначалу Нерчинский завод называли Аргунским. Известно, что «великий и полномочный посол» Фёдор Алексеевич Головин, заключивший с Китаем Нерчинский мирный договор в 1689 году, привез в Забайкалье все необходимые для строительства завода материалы и инструменты, а также опытных мастеров. Почему же строительство завода растянулось почти на 15 лет?

Это при том, что подписанный договор сохранил за Россией места обнаружения серебряных руд, что позволило начать строить завод абсолютно безопасно вблизи границы под охраной Аргунского острога. Более того, Федор Алексеевич еще до подписания договора лично летом 1688 года побывал на Аргунских серебряных промыслах. Сопровождал его прапорщик Лаврентий Нейдгард.

Историку Виктору Григорьевичу Изгачеву удалось познакомиться в столичных архивах с рядом интересных документов той поры. И он установил, что в своих донесениях в Москву Федор Головин сообщил тогда о возможности и полной безопасности строительства Аргунского серебросвинцового завода. Как только в Нерчинск прибыли Яков Галкин с командой мастеров, Головин немедленно отправил их на Аргунь, а нерчинскому воеводе, своему товарищу (заместителю) по делегации на переговорах с китайцами Ивану Власову, дал следующее распоряжение:

«В нынешнем 1689 году, 30 января, по указу великих государей, получена из Стрелецкого приказа грамота, что отправлены из Москвы в Нерчинск мастеровые люди строить Аргунский сереброплавильный завод. Стрелецкий приказ, кроме того, прислал "к рудоплавному заводу на всякие расходы денежные казны 1500 рублей да 100 пуд железа дощатого, 50 пуд укладу да на меха 50 юфтей кож яловочных, да на обитву мехов 5 кож сыромятных, 20000 гвоздья мелкого да для плавки серебра составов: сулемы, мышьяку, нашатырю, квасцов немецких, винного камени, селитры, мыла зженого, буры по пуду, с пятидесятником московских стрельцов с Алексеем Москвою да рудоплавным мастером с Яковом Галкиным с товарыщи"».

Воеводе также предписывалось, чтобы «о том рудоплавном деле чинить по их великих государей указу и по статьям» воеводского наказа: «А как они, Яков с товарыщи у того рудоплавного дела будут и им велено давать их великих государей жалованье, кормовые деньги и хлебных запасов, чем им мочно быть сытым».

В заключение Головин снова требовал от Власова, чтоб «ко мне для ведома писать», и прилагал «роспись мастеровым людям, которые посланы с Москвы к серебряному рудоплавному делу, с рудоплавным мастером с Яковом Галкиным: Сергей Семенов, Василий Архипов, Микита Плаченой, Яков Нестеров, Леонтий Иванов, всего пять человек».

Эти факты привели многих краеведов к выводу о том, что «Аргунский сереброплавильный завод был основан русскими мастеровыми людьми при ближайшем участии великого и полномочного посла Ф.А. Головина и нерчинского воеводы И.А. Власова».

В том же 1689 году появился царский указ от 13 апреля, в котором повелевалось начать строительство Аргунского сереброплавильного завода. В нём говорилось:

«В Сибири в Нерчинске серебряной рудоплавный завод заводить и серебро плавить. И на реке Аргуни или где пристойно город или острог близ рудоплавных мест построить по прежнему своему в. г. указу и по статьям, каковые посланы наперед сего из Стрелецкого приказу к окольничьему и воеводе к Федору Алексеевичу Головину и в Нерчинск к стольнику и воеводе Ивану Власову».

Что же успели сделать те, кто закладывал этот завод? Как писал в «Энциклопедии Забайкалья» краевед Алексей Мясников, «к 1690 году на предприятии имелись: кирпичный рудоплавный горн с ручными мехами, сарай, галида для разделения серебра и свинца, лагерня для очистки серебра и два сарая для работных людей. Но завод из-за нехватки рабочей силы, квалифицированных специалистов, должного финансирования и недостаточной разработки сырьевой базы функционировать не мог». И когда в 1692 году Якова Галкина с тремя подмастерьями отозвали в Москву, на недостроенном заводе почти всё остановилось. Именно «почти».

В этом был убежден историк В.Г. Изгачёв: «Имеется два-три косвенных указания, что Аргунский сереброплавильный завод в 1690–1693 годах действовал, давая свинец и серебро, но прямых архивных источников обнаружить не удалось».

Чтобы лучше понять причины этой остановки или приостановки, стоит напомнить о тех событиях, которые происходили тогда в Европейской России.

Начну с того, что напомню, что после свержения в 1689 году правительницы Софьи до 1696 года на престоле всё еще находились два царя, хотя правил уже Петр. Но дворцовых интриг это не убавило.

Известно, что Петр I начал с того, чем так неудачно закончил фаворит его сестры царевны Софьи Василий Голицын. Подготовка к войне с Османской империей потребовала сбора всех оружейных и кузнечных мастеров в Москве. Тогда-то и отозвали Галкина с товарищами из Забайкалья.

В 1695–1696 годах молодой Петр I, которому было всего 23–24 года, совершил два Азовских похода против турок. Причем второй поход был, можно сказать, победным. В канун второго похода в Воронеже началось строительство первых кораблей будущего российского флота. Стало ясно, что требуется гораздо большее количество пушек. И в 1697 году было решено закупить в Швеции 600 чугунных пушек. Узнав об этом, шведский король Карл XI подарил России 300 пушек в знак участия в борьбе христиан с «неверными». Однако он умер, не успев отправить свой подарок. Это сделал Карл XII, не думавший тогда, что ему придется воевать с Россией. Именно эти пушки были доставлены в Воронеж. А Петр I вскоре понял, что оружие, в том числе и пушки, надо производить свое.

В ходе этих походов возросла роль Федора Головина, который после возвращения из Забайкалья возглавил Сибирский приказ, позже количество различных должностей, которые пришлось занимать Федору Алексеевичу, только росло.

Он сопровождал молодого царя и в составе Великого посольства в Европу в 1697–1698 годах. Тогда Петр познакомился и с организацией горнорудного дела в Европе. К примеру, находясь в Лондоне, молодой царь ночевал в геологическом музее, не имея возможности из-за большой занятости осмотреть его днем. Также он вел особую тетрадь «О познании всяких руд», куда записывал разные сведения из этой области. Михаил Ломоносов позднее сказал о Петре, что были… «отверсты внутренности гор сильною и трудолюбивою его рукой».

В 1697 году вместо Головина, отбывшего с царем в Европу, во главе Сибирского приказа был поставлен Андрей Андреевич Виниус, потомок обрусевшего голландца, который в 1675–1693 годах возглавлял Почтовый приказ, а затем — приказ Аптекарский.

Вернуться тогда из-за границы царя заставило вспыхнувшее в Москве летом 1698 года стрелецкое восстание, которое было жестоко подавлено.

Важным результатом первой поездки царя в Европу было решение пригласить как можно больше иностранных специалистов, в том числе горняков и металлургов.

И именно Андрей Виниус в 1696 году отправил в Сибирь рудоплавных дел мастера, грека Александр Вениаминовича (Бениаминовича) Левандиана, кабального человека имеритского царя Арчила, бежавшего в Россию после нападения турок, с товарищами.

Сначала Левандиан занимался разведкой серебряных руд в районе Томска на реке Коштак (1697 год). В 1699 году выяснилось, что руда на этой речке невысокого качества, а геологические условия для ее добычи неблагоприятны.

Основание завода: попытка № 2

В апреле 1699 года глава Сибирского приказа Андрей Виниус начал переговоры с Александром Левандианом об отправке его с двумя греками «товарищами» на четыре года на Аргунский сереброплавильный завод на условиях, по которым, кроме жалованья, он должен был получить каждый пятый пуд (16 килограммов) серебра. В июне 1700 года Левандиан с мастерами Константином Яковлевым и Спиридоном Мануйловым прибыли в Нерчинск, а 12 июля 1700 года были уже на Аргунском заводе. Вместе с греческими мастерами сюда из Нерчинска прибыли 12 работников и 15 казаков из Аргунского острога.

«Пытаясь наладить производство по добыче руды и ее плавке, Левандиан заложил новую горную выработку протяженностью 6 сажень, добыл из встреченной этой выработкой жилы 20 пудов и начал плавку, — писал краевед Виктор Федорович Балабанов. — Для этого он отобрал 4 пуда руды, из которых получил 9 фунтов свинца и 5 золотников серебра. Большого количества руды он переплавить не смог, так как не хватало угля. Некоторые работники неохотно выполняли горные работы из-за низкой оплаты труда, отказывались исполнять приказания Левандиана, не хотели копать руды, выжигать и доставлять на завод уголь.

Иногда рабочие кричали Левандиану: "Зачем копать, здесь нет ничего". Приказчик же заявил ему однажды: "Вот тебе телега уголья, и что хочешь, то и делай теми угольями, а боле не дам".

Не справившись с работами, Левандиан занялся своими торговыми делами».

Единственное, что он тогда успел сделать, так это на основании опытной плавки установить, что на будущем сереброплавильном заводе для работ у каждой плавильной печи необходимо иметь одного мастера, двух подмастерьев и семь работников, которые будут копать руду и жечь уголь. В одной плавильной печи за неделю мастера предполагали обработать 1200 пудов (19,65 тонны) породы и получить 67,5 пуда (1,16 тонны) свинца и 15 фунтов 60 золотников (6,35 килограмма) серебра, расходуя при этом 60 телег угля. Свои расчеты они изложили в «Памятной ведомости», которую передали Нерчинскому воеводе Ивану Самуиловичу Николеву, который возглавил воеводство после неожиданной смерти воеводы-отца.

При сложившихся в то время обстоятельствах, конечно же, Левандиан не мог заниматься строительством завода. Чертеж же «серебряного дела и руд» (включен в «Атлас Сибири», составленный в 1701 году С.У. Ремизовым. — Прим. авт.) утверждает, что в основном завод был построен в 1701 году. Следовательно, на чертеже и отражены те постройки, которые успел сделать еще Яков Галкин. Завод, на котором так и не было начато промышленное производство, вновь остановился.

Через два года воеводы Юрий Богданович и Алексей Юрьевич Бибиковы получили царский наказ: «...по хлебу и по работникам смотря о том с греком Александром посоветовав те заводы серебряные заводить и руду плавить». Но исполнить государеву волю они не смогли.

В феврале 1700 года началась Северная война со Швецией. Москве стало не до Нерчинска, а нерчинским воеводам — не до царских дел и, соответственно, не до Аргунского завода, не до мастера Левандиана.

«Работа в Даурии не принесла ему [Левандиану] прибыли, — рассказал в статье "Русское серебро. Начало", опубликованной в прошлом году (№ 4) в журнале "Наука и жизнь" Алексей Мясников. — Более того, он жил впроголодь, постоянно занимал деньги. Чтобы хоть как-то поправить материальное положение, вместе с купцом Григорием Боковым воровал серебро, делал слитки и продавал их в Китае. Но дело, сулившее прибыль, не заладилось. Боков, возвращаясь из Китая, неожиданно умер. Левандиан, оставшись без товарища, быстро разорился. О его махинациях стало известно в Нерчинске. Неудачливого дельца ждали суд и каторга, а завод оказывался под угрозой закрытия».

Война со Швецией достаточно традиционно для России началась с большей неудачи — поражения в битве при Нарве, когда русская армия потеряла большую часть своей артиллерии.

После этого Андрей Виниус, оставаясь во главе Сибирского приказа, возглавил Приказ артиллерии. По приказу царя он занялся переплавкой церковных и храмовых колоколов, а также на него возложена была ответственность за строительство металлургических заводов на Урале, где продолжал разворачиваться купец Никита Демидов, ставший главным поставщиком оружия для русской армии.

Результат не заставил себя ждать. Через восемь месяцев после поражения под Нарвой на вооружение русской армии поступили сотни пушек.

24 августа 1700 года был объявлен царский указ «О учреждении Приказа рудокопных дел». Функции этого Приказа царь сформулировал в указе, подписанном 2 ноября того же года: «О прииске золотых, серебряных, медных и иных руд по всему пространству России; об осмотре воеводами приисканных руд на месте и о награждении учинивших таковой прииск частных людей…» Согласно указу, следовало «на Москве золотыя и серебряные и иных руд дела ведать окольничему Алексею Тимофеевичу Лихачёву да дьяку Козьме Борину; сидеть им в Приказе Большие Казны особо, и писать приказом Рудных дел».

Историки горного дела в России оценивают эти два документа как предтечу отечественного промышленного законодательства в целом и горного в частности.

Поначалу именно этот приказ отвечал за рудную отрасль по всей России, но затем поиск руд в Сибири, а значит и в Забайкалье был передан Сибирскому приказу. Главная же цель и Рудокопного, и Сибирского приказов в этом плане была одна — обеспечение Монетного двора необходимыми благородными металлами: золотом, серебром и медью. Стоит сказать и о том, что именно в 1700 году началась чеканка медной монеты.

Кроме того, в тот 1700 год по сути дела вторым человеком в государстве после царя стал боярин Федор Алексеевич Головин, возглавивший не только несколько приказов, но и ставший президентом посольских дел, первым, кого стали называть канцлером. Он продолжал самым внимательным образом следить и помогать при необходимости своему детищу Аргунскому серебросвинцовому заводу в Забайкалье.

В 1703 году было решено освободить Виниуса от ряда постов, и он, чтобы сохранить за собою Сибирский приказ, приносивший, видимо, наибольшие доходы, решил дать Меншикову взятку в 10 тысяч рублей. Меньшиков деньги взял, обещал содействие, но тут же донес об этом царю… В итоге карьера Виниуса оборвалась, он был лишен всех должностей и доверия царя.

Постепенно Россия начала одерживать победы. Приближалась Полтавская битва 1709 года. Стране и армии как никогда требовалось много серебра и свинца.

Выход из сложившегося (в связи с мошенничествами, в которых был уличен Левандиан) положения нашел стольник и новый нерчинский воевода Петр Саввич Мусин-Пушкин. Представитель знатного дворянского рода, до приезда в Нерчинск он дважды служил воеводой в Красноярском остроге, успешно отражал набеги кочевников, организовал описание земель Красноярского уезда и пользовался уважением местных жителей. В Нерчинск он прибыл в 1703 году и уже в 1704-м освободил Левандиана от наказания. Но взамен взял с него слово, что тот запустит в действие завод, отработает не три года, как было договорено в Москве, а шесть лет и выучит на мастеров наиболее способных из русских подмастерьев.

При этом воевода лично взялся руководить работами и отслеживать все процессы строительства сереброплавильного завода. Для контроля на месте он послал своего сына — воеводского товарища (то есть заместителя), стольника Федора Петровича Мусина-Пушкина с «рудоплавных дел мастером» греком Александром Левандианом в Аргунский острог, на речку Серебрянку, для производства опытов «серебрянаго рудоплавнаго дела».

По результатам поездки Федор Петрович подал приказную избу «Статейный список» 1705 года. Кроме описания поездки и обстоятельств производства опытов, в «Статейном списке» есть некоторые технические подробности о выработке серебра из руды и результаты опытной выработки серебра, произведенной А. Левандианом: из 254 пудов руды «выплавлено» 59 пудов свинцу, а из последнего получено «чистаго серебра 5 фунтов 30 золотников да свинцу 45 пуд».

В сентябре 1704 года Аргунский серебросвинцовый завод был открыт официально. Поначалу работал только в теплое время года, потом — круглогодично. И много лет был единственным в России сереброплавильным заводом, став центром огромной и прибыльной для императора и государства территории — Нерчинского горного округа.

Алексею Мясникову удалось найти в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) рукописный отчет этого воеводы. Из него следует, что Мусин-Пушкин перед поездкой на завод провел колоссальную подготовительную работу: приказал Читинской слободе выплавить 100 пудов железа, а «гулящим людям» предписал привезти в Аргунский острог 50 саженей дров. Последнее было исполнено в точности. А вот читинские кузнецы смогли выплавить только 50 пудов железа — этот металл тогда был дефицитным в Даурии. Из полученного железа по совету Левандиана были сделаны инструменты: 10 топоров, 15 кирок круглых, 5 кирок плоских, 9 кирок одноручных, 2 больших, 4 средних и 2 малых молота, 30 клинов. Кроме того, из меди было изготовлено 3 жильника.

«Не меньше внимания Мусин-Пушкин уделил и кадровому вопросу, — отмечал Алексей Мясников, — ибо найти свободных и умелых людей в малонаселенном крае были ничуть не легче, чем отыскать хороший металл. Он поинтересовался у Левандиана об условиях найма рабочих в предшествующее время. Грек сообщил, что рабочие получали "на неделю по две рубли на человека, а неделе было по осми день работных". Упоминание о восьми работных днях в неделе, видимо, являлось образным выражением, призванным подчеркнуть, что люди трудились без отдыха, на пределе сил. После этого на завод было нанято восемь человек во главе с работником Иваном Кокшаровым. Им причиталась недельная зарплата — 1 рубль 16 алтынов и четыре деньги. "А пить и есть и одежда и обувь и рукавицы носить свое", — беспристрастно свидетельствует автор отчета».

3 августа 1704 года воевода лично прибыл в Аргунский острог и нанял там на тех же условиях еще 19 человек. Через 10 дней вместе с ними он выехал на речку Серебрянку (Мунгачу), где стоял завод.

14 августа перед началом работ состоялся молебен — и закипела работа. Недалеко была обнаружена новая рудная жила, из которой за четыре недели было извлечено 500 пудов (примерно 8,2 тонны) серебросодержащей руды, еще 700 пудов (примерно 11,5 тонны) руды получили из старых выработок. К горнам таким образом было доставлено 1200 пудов (около 20 тонн) руды. 21 сентября за дело принялись плавильщики под руководством Левандиана. Несмотря на резко ухудшившуюся погоду (выпал первый снег и ударили морозы), добычу руды и плавку прекратили, но вот разделение свинца и серебра Левандиан всё же по приказу воеводы провел. И 5 октября на глазах Мусина-Пушкина Александр Левандиан получил 1 фунт 24 золотника чистого серебра. Было получено и серебро. На следующий день получили 27 пудов (442,8 килограмма) чистого свинца.

Так было положено начало промышленному производству свинца и серебра на Аргунском (Нерчинском) серебросвинцовом заводе.

Серебро было доставлено в Москву, и из него были отчеканены монеты рублевого достоинства с изображением на аверсе Петра I.

В 1707 году Александр Левандиан был отпущен в Москву. В награду за строительство Нерчинского завода и за обучение на нём русских людей он получил по указу Петра I право торговать в России «незаповедными товарами» на 2000 рублей в год.

С 1708 года работы на Нерчинском заводе велись в основном под руководством русских. Мастерами были устюжанин И.А. Кисилев, А.И. Попов, Д.М. Репенских, тобольский казачий сын К.М. Ульфов и др.

Известно, что в 1710 году было выплавлено 1183 пуда (19,4 тонны) свинца и 8 пудов 3 фунта (132 килограмма) серебра. Надо думать, что в предыдущих 1706–1709 годах, если добывали и меньше, то ненамного. А это значит, что нельзя исключать того, что часть свинцовых пуль русской армии, выпущенных во время Полтавского сражения, были отлиты из нерчинского свинца.

Так что можно повторить вывод, сделанный главным «энциклопедистом» нашего края, доктором исторических наук, почетным гражданином Забайкальского края Михаилом Васильевичем Константиновым, написавшим в 2004 году:

«Заметим, что центром "серебряных" нерчинских заводов было село Нерчинский Завод — важнейший экономический, политический и культурный центр России.

Здесь размещалось самое передовое российское производство.

Здесь находилось руководство Нерчинского горного округа — полномочное представительство российского престола на востоке державы.

Здесь были прекрасные храмы, достойные школы и музей, ничуть не уступающий Кунсткамере.

Здесь работали горные инженеры и чиновники очень высоких степеней и званий в системе Табели о рангах России.

Фактически нерчинский завод был в то время своеобразным восточным повторением и отражением Санкт-Петербурга. Картографическая диагональ Петербург — нерчинский завод заключала в себе территориально всю Россию, а затем стала той опорной осью, от которой Россия двинулась к южным и дальневосточным морям и закрепилась на них.

Можно определенно сказать: в нерчинском заводе ковалась и закалялась мощь и слава Российской державы!»

Лучше, по-моему, не сказать.