Счастливые бермуды, несчастные мигранты и беременные подростки. Разбор событий года от «Чита.Ру»

Последние несколько лет, а по моим ощущениям, особенно в этом, уходящем 2024-м, в России развернулась активная антимигрантская кампания, хотя какого-то повального роста миграции при этом нет. Поменялось именно само отношение людей. Из дружбы народов бывших советских республик и интернационализма мы пришли к открытой ненависти к приезжим.

И примечательно, что негативное отношение распространяется не ко всем мигрантам, а именно к мусульманам, выходцам из Средней Азии. К рабочим других национальностей — вьетнамцам, китайцам и набирающим теперь популярность индусам, северокорейцам и африканцам — россияне относятся куда спокойнее.

Сегодня гневные реплики идут с центральных телеканалов, активизировались силовики с рейдами, даже создаются специальные чат-боты с доносами на мигрантов. Гастарбайтеров теперь напрямую связывают с экстремизмом и угрозой национальной безопасности: об этом публично заявляли и Медведев, и Бастрыкин, и многие другие видные фигуры. Духовенство тоже выступает против иностранных рабочих — патриарх Кирилл недавно сравнил работу мигрантов с рабством и крепостным правом и заявил, что они несут угрозу целостности русского народа. Способствуют росту мигрантофобии и другие идейно заряженные личности в правящем классе. Продолжать этот список можно еще очень долго. И ведь совсем недавно такого не было.

Переломным моментом в росте ненависти к мигрантам, кажется, стал «Крокус». По понятным причинам. Но в целом негативное отношение к ним начало всплывать еще несколько лет назад. Первостепенную же роль во вспыхнувшей мигрантофобии, конечно, сыграло начало СВО. Когда идет военный конфликт, то проще всего сплочение народа происходит вокруг ценности нации как высшей формы общественного единства. Инстинкт «свой — чужой» здесь работает как нельзя лучше: мы хорошие, другие — плохие, наши ценности — самые правильные и духовные, у других — загнивающие.

Еще одна закономерная реакция — в каждом регионе зародились национальные движения, «Русская община» или «Северный человек», которые видят одной из своих целей спасение России-матушки от желающего ее захватить какого-нибудь штукатура Ашота. Движения продвигают русскость и с поддержкой правоохранителей ходят в рейды по местам работы и проживания мигрантов.

Есть у этого еще один симптом — появление уличных ультраправых. В Чите бритоголовую молодежь в курточках Stone Island видно всё чаще. Ни к чему хорошему, кроме как к межнациональной розни, насилию и озлобленности населения, националистические перегибы не приведут, конечно.

У сторонников гонений на мигрантов есть два главных аргумента — их опасность и то, что они неквалифицированная рабочая сила, которая отбирает рабочие места у россиян.

Что касается преступности, по данным Института демографических исследований РАН, мигранты совершают лишь 2% от общего числа преступлений, и последние годы число преступлений даже незначительно снижается. К тому же анализ показал, что большая их часть — против таких же мигрантов. То есть преступления не выходят за пределы мигрантских сообществ и чаще всего носят бытовой характер, где-то — на религиозной почве или, например, просто драка на рынке.

Относительно рабочих мест мигрантофобам следует признать, что это не вина приезжих, а составляющая самой российской экономики — не будь мигранты здесь востребованы, они бы не приезжали туда, где для них ничего нет. Сколько бы читинские застройщики не говорили о том, что надо обеспечить приток своего рабочего люда, посмотрите на ближайшую стройку. Российская экономика от них очень зависима и прежде всего из-за их дешевой рабочей силы, и это началось не вчера и не сегодня.

Их плюс для капитала в том, что чаще всего они заняты неофициально либо без отчислений в государственные фонды. Как люди с черной зарплатой более бесправны, а значит, больше эксплуатируемы.

Так уж сложилось, что трудовыми мигрантами становятся люди, которые не смогли устроиться в своей стране. Люди, которые в Узбекистане, Таджикистане или Киргизии выучились на хорошую специальность и успешно устроились, с меньшей вероятностью поедут к нам класть кирпичи.

Еще одна важная сторона — налог на доход. По закону, люди, не являющиеся налоговыми резидентами РФ, платят налог на доход по ставке 30%. Но если иностранный гражданин оформляет патент на работу, то НДФЛ составляет 13%, как у россиян.

Когда государство делает подоходный налог не 13, а 30%, а бизнес освобождается от выплат в фонды, то это значит, что какие бы завывания ни были с центральных телеканалов, объективно сама система складывается так, чтобы капитал мог и хотел и дальше привлекать мигрантов на работу. В том числе за счет мигрантов работодатель получает сверхприбыль. Причем речь даже не о мелком бизнесе, но и о крупных корпорациях. А как говорил экономист Томас Джозеф Даннинг, «нет такого преступления, на которое капитал бы не пошел ради 300% прибыли».

В миграционной политике России и правда есть проблемы. Но они связаны не с тем, что мигранты существуют в принципе как явление, а с тем, что после их переезда в РФ есть огромные сложности с их интеграцией в общество и культуру. Мигранты неизбежно кучкуются за неимением иных кругов общения.

Сторонники мигрантофобии, однако, считают, что никакая адаптация не нужна. Глава СК Бастрыкин на недавнем Петербургском международном юридическом форуме не поддержал идею их адаптации, а высказался за их сокращение. Привычный наипростейший путь — не решить, а запретить и искоренить.

— Правительство в январе этого года приняло очередной план по реализации миграционной политики в РФ — есть, оказывается, у нас такая политика. Вы можете найти в интернете. ТАСС сообщило о состоявшихся утверждениях этого плана, и, если мы его почитаем, то он в основном связан с адаптацией, улучшением адаптации мигрантов, которых мы завозим. Но ни один пункт плана не ставит своей задачей сокращение миграционного потока в нашу страну! — говорит Бастрыкин.

Как бы это ни было банально, но напомню: у преступности нет нации. А вот без интеграции мигрантов они и будут оставаться маргинальной и бесправной группой, где может преступность процветать. К тому же спорен тезис об их низкоквалифицированности. Едва ли у того же рабочего из забайкальского села квалификация критично выше.

Мигранты были всегда. И есть в каждом государстве. Надо признать, что они нужны экономике и задействованы в важных сферах: стройке, перевозках, уборке территорий. И бороться надо не с ними, а со стремлением их делегализовать.

Надо отметить, что есть публичные люди, которые говорят то же самое. Например, как бы это ни было неожиданно, в их защиту высказался депутат Госдумы от Забайкалья Андрей Гурулев, не стал грести всех под одну гребенку и мэр Москвы Сергей Собянин, заявив, что «95% мигрантов — это хорошие ребята».

Россия — многонациональная страна, и набирающие популярность в стране националистические идеи — игра с огнем.

Говорить на эту непростую и триггерную тему можно много и долго. Всех моментов в одной колонке не охватишь. Но пугает то, к чему вся эта нарастающая ненависть в обществе нас ведет. И не только со стороны россиян, но и со стороны ущемленных и бесправных мигрантов, которых всё меньше считают за людей. Ненависть рождает лишь ненависть. Да и вся эта ксенофобия парадоксальна для страны, которая называет себя победителем нацизма.

Может быть, вам захочется назвать меня защитником мигрантов. Это не совсем так. Я защитник здравого смысла.

Проект набережной Читинки начали разрабатывать. Пока московская компания Neon вместе со своим субподрядчиком Core собирает забайкальцев на публичные слушания. Это первые за долгое время адекватные публичные слушания в Чите в том смысле, что юридически они давно заменены на то, что надо где-то на сайте написать свою позицию. А обсуждать, например, ставшую в итоге провальной аллею Горького — нет-нет, от греха не приходите. Авторы новой набережной максимально открыто отвечают на все вопросы, в том числе резкие и не по адресу.

Сам проект красивый, немного отдаленный от реалий нашего депрессивного города. Я бы даже назвал его романтичным. Отдельно расписывать его не буду, об основной концепции было рассказано во время первого семинара, а о конкретных местах благоустройства — во время второго. Расскажу о реакции на него людей.

Как сказал пришедший на слушания ради появления площадки для выгула собак заместитель директора компании «Атолл» Александр Ломакин, все горожане разделились на два лагеря: романтиков и пессимистов. Первые, хоть и не совсем верят в проект, надеются на его реализацию, подсказывают разработчикам тонкости того, с чем им придется работать, а вторые…

Вторые предлагают заасфальтировать всю набережную, сделать сплошную пешеходную дорожку со скамейками, чтобы не тратить федеральные деньги напрасно. Причем сколько именно федеральных денег потратят — неизвестно. Проекта же еще нет. На саму концепцию и проектно-сметную документацию уже выделили около 200 миллионов рублей, контракт заключен, исполнить должны до конца следующего года.

Аргументируют они свое предложение тем, что какие бы красивые картинки ни нарисовали проектировщики из Москвы, подрядчик здесь, на местном уровне, сделает плохо, а даже если и сделает хорошо, то всё снесет река.

— У вас здесь не река Ангара, — заявил один из проектировщиков на семинаре 23 декабря.

Причем эти люди почему-то думают, что раз они видели, как река всё сносила в 2018 году, то они лучше проектировщиков с их экспертизами знают, что выстоит, а что нет. Были люди, которые прямо заявляли, что это слишком красиво для Читы.

— Для какого-нибудь Хабаровска этот проект смотрелся бы отлично, — сказала одна из женщин, пришедших на семинар.

Вам не кажется, что если делать масштабные проекты, предусмотренные мастер-планом, который подписал президент России Владимир Путин, рассчитывая их под читинские реалии со свалками, бесконечным количеством пивных банок и окурков под мостами, Чита никогда не станет как минимум тем же Хабаровском, хоть у него тоже есть свои проблемы?

Особенно меня удивил мужчина, предложивший вместо благоустройства набережной проложить там дорогу. Он считал, что это решит проблему с пробками, транспортную доступность улучшит. А на этой набережной, пусть даже красивой, что делать? Там содержание вредных веществ превышено, раком все заболеют, сказал он. Да, у нас же так мало дорог и так мало парковок. Но я вам больше скажу — наблюдения пешехода — у нас и тротуаров нет. Часто, чтобы добраться от пункта «А» в пункт «Б», если он не в центре города, придется идти через проезжую часть, через овраги, через собак. Пусть хоть где-то будет пространство, где люди спокойно будут гулять и наслаждаться пейзажами.

Слушая всех этих людей, я иной раз думаю, что читинцы действительно не заслуживают той набережной, которую хотят сделать нам москвичи. Не потому что читинцы какие-то плохие, а потому что сами не верят, что с городом вообще может произойти что-то хорошее. В этом виновато в основном то, что все последние проекты благоустройства и не только — аллея Горького, школа в Каштаке, газификация, Новобульварная, скверы «Солнечный» и «Гагаринский», парк Угольщиков — разочарование. Проект был красивый. Реализация — нет.

И во всем этом вопросе меня больше всего пугает то, что москвичи, разрабатывающие проект, всерьез начнут слушать горожан и перестанут верить в свою работу. Давайте будем романтиками, помечтаем о хорошей набережной, придумаем, как ее сделать лучше, поделимся мнениями, а за реализацией уже будем тщательно следить и в случае чего бить подрядчиков по рукам.

Год прошел с момента «голой вечеринки», которая в какой-то мере потрясла страну и разделила уже поделенное общество на лагеря. Изменилось многое, некоторые публицисты уже подвели итоги, что стало с участниками «шабаша». Один уехал из страны, вторая задает вопрос президенту, третий шутит про не ту дверь на всех каналах. Но сказать я хочу не про судьбу этих людей, не про последствия и вообще в целом-то не про голую вечеринку.

Давайте поговорим про уроки истории. Это всегда интересно. Прошлое нашей великой страны богато и разнообразно. Дворцовые перевороты, заговоры, освободительные войны, бунты, смены правителей — всем этим пронизано полотно, которое ткали наши предки тысячи лет. Неизменно в эту же ткань вплеталась красная нить, пропитанная кровью жертв этих событий. Через всю историю бежит эта ниточка, становясь то тоньше, то толще, то ярче, то бледней.

Я не считаю себя великим знатоком прошлого, но есть несколько историй, которые неизменно поражают меня, в том числе потому, что связаны с Забайкальем.

Например, ссылка протопопа Аввакума, про которую бегло рассказывают в школе. Священник, надумавший идти против светской и церковной власти, за дерзость был сослан в Забайкалье, терпел холод, голод и побои, потерял детей, но от убеждений не отказался. Теперь он почитаем не только в среде старообрядцев как мученик, но и в научной среде как автор важных для российской культуры произведений.

В целом со старообрядцами было трагично. Власти преследовали их. Семьи были вынуждены кочевать, скрываться в лесах и даже за рубежом. Однако при освоении восточных окраин стране понадобились люди, и «раскольников» простили. Так в Забайкалье и Бурятии оказались семейские, удивляющие весь мир. Они сохранили традиции, песни, утварь и одежду. И это тоже очень важно для нашей общей культуры.

Церковь в селе Калинино — первый каменный храм за Байкалом и центр Успенского Нерчинского монастыря. Некогда она служила даже тюрьмой как минимум для одного узника — архиепископа Георгия (Дашкова), постриженного в монахи под именем Гедеон. Его за энергичность возвысил Петр Великий, а после смерти первого русского императора Дашков претендовал на восстановление патриаршества в Русской православной церкви и сан первого патриарха. Но угодил в опалу, и его противники устроили натуральную охоту. Пожилого уже человека заточили, сослали в один монастырь, затем во второй, заковали в колодки и уже под конец жизни отправили в Забайкалье. Вполне вероятно, что Гедеон и похоронен именно там. Указ о помиловании невинно сосланных в царствование Анны Иоановны уже не застал схимонаха Гедеона в живых.

Судьба храма очень похожа на эту историю — прекрасное здание, процветающий монастырь. Но потом товарищи раздули мировой пожар, отменили Бога и священников, а из церкви в конце концов устроили коровник. Из первой, напомню, каменной церкви за Байкалом. Важный культурный и духовный объект до наших дней дожил не иначе как чудом.

На этом этапе истории красная нить просто набухла от русской кровушки. Людей отменяли семьями и сословиями, выселяли, стреляли и закапывали в районе Смоленки. Покаялись за это сильно раньше, но масштабы выяснились только в 90-е. Подозреваю, что на этом история и не закончена. В какой-то момент стало известно, что один позорный чекист сводил с жертвами личные счеты, записывая во враги народа едва ли не своих обидчиков из детства.

Это вот только небольшая часть из всего массива отмен, которая связана с Забайкальем. История страны в этом плане еще насыщеннее. Мы отменяли писателей и поэтов, уличали в несуществующих грехах крупных ученых и отличных врачей, не печатали книги и прятали на полках фильмы. Потом каялись, просили прощения и повторяли всё вновь.

Вечеринка — вещь, конечно, не очень-то моральная. Это касается не только только конкретной тусовки, а практически любого собрания молодых людей с участием алкоголя, громкой музыки. Но меня удивило, с какой поспешностью начали отменять организатора Анастасию Ивлееву. Вплоть до отказа искупать свои ошибки добрыми делами. Ставить ее в один ряд с Гедеоном, Аввакумом и репрессированными было бы кощунственно, но провести параллели никто не запретит. И ведь еще есть такая вещь: когда оступившемуся десять человек скажут, что он враг, он и вправду поверит в это.

Одной из самых громких тем из сферы здравоохранения Забайкалья, не считая обострившийся дефицит льготных лекарств, в уходящем году стало закрытие отделения гинекологии городского родильного дома на улице Курнатовского в Чите. К этому вопросу краевой Минздрав пытался подступиться и раньше, но в 2024 году стал действовать более решительно. Условия в панельной светло-голубой пятиэтажке, которую в 1987 году построили под малосемейное общежитие, были, мягко говоря, неприятные. На что неоднократно обращали внимание пациентки. Обветшалые палаты, сильно уставшая сантехника, вообще нет лифтов, что для подобного медицинского учреждения критично. Капитального ремонта в здании с момента его постройки не было ни разу, а текущие ремонты — что мертвому припарка. Состояние постройки было одним из главных доводов в пользу закрытия отделения, что и произошло со 2 декабря по распоряжению министра здравоохранения региона Оксаны Немакиной.

Резко против закрытия отделения выступила заведующая кафедрой акушерства и гинекологии лечебного факультета ЧГМА, практикующая врач акушер-гинеколог Марина Мочалова. Потому что на Курнатовского экстренно и планово пациентки гинекологического профиля и с осложнениями беременности до 22 недель поступали круглосуточно, причем как из Читы, так и районов края. Внушительной альтернативы краевой Минздрав на этапе выхода первого варианта распоряжения (потом был и второй) не предложил, а только раскидал дежурные дни для экстренных пациенток между тремя больницами, в одной из которых — первой городской — решено было дополнительно развернуть 25 гинекологических коек на базе отделения урологии. А для планового приема придумали укрупнить дневной стационар роддома на Шилова. По мнению Мочаловой, такие шаги приведут к уменьшению доступности медпомощи по ОМС и сыграют на руку коммерческим клиникам.

И, действительно, даже взглядом не из рядов медицинского сообщества было видно, что распоряжение, в котором прописали точную дату закрытия отделения на Курнатовского, выглядело сырым. Потому что пару дежурных дней на неделе по пациенткам гинекологического профиля (с экстренными или неотложными случаями) Минздрав края решил отдать стационару клинической больницы «РЖД-Медицина». Видимо, попытавшись договориться с негосударственным учреждением, где собственное отделение гинекологии приносит деньги. Что было ожидаемо, руководство больницы отказалось от дополнительной нагрузки в виде сложных пациенток с полисами ОМС. Пришлось перераспределять все дежурные дни между клинической больницей и первой городской, которые вряд ли оказались этому рады.

Кроме того, были вопросы и по 25 новым койкам на базе горбольницы. Отделение урологии там после переноса соседствовавшего с ним на этаже отделения гнойной хирургии в другой корпус стало потихоньку забирать под себя освободившиеся палаты. А тут, получается, в том же крыле надо оборудовать койки для женщин с гинекологической патологией, чтобы и мужчины не смущали пациенток, и были у них разные санузлы и душевые. В общем, чтобы разделение профилей было явным, а не номинальным. К тому же койка — это не просто спальное место, а единица в системе здравоохранения, для запуска которой нужны соответствующие разрешения, в том числе от Роспотребнадзора.

Развернуть койки и получить необходимые документы почти впритык к дате закрытия отделения гинекологии роддома руководство горбольницы № 1 успело. С созданием же большого дневного стационара, совмещенного с женской консультацией, на базе родильного дома на Шилова, 47, который должен был оттянуть на себя плановых пациенток, да так, чтобы они не пересекались с роженицами, возникла заминка. Но всё же к 11 декабря — спустя больше недели после закрытия отделения на Курнатовского — дневное гинекологическое отделение на базе родильного дома всё же заработало.

О поспешности решения как раз и говорят отсутствовавшие на момент выхода первого распоряжения Минздрава Забайкалья договоренности с железнодорожной больницей, а также окутанное туманом создание новых отделений в горбольнице и роддоме Читы. Но сейчас, как кажется, более-менее компенсировать закрытие отделения гинекологии на Курнатовского министерству удалось. Остается разве что неизвестным, как с новой задачей справляется Краевая клиническая больница, с которой, к сожалению, на эту тему контакта нет, экскурсии, в отличие от горбольницы, Минздрав туда тоже не водил.

Как вся эта новая схема покажет себя на длинной дистанции, мы обязательно проверим в 2025 году, но пока о жалобах от пациенток, которых с гинекологической патологией не госпитализировали из-за нехватки мест в «горке» или «клиничке» и не оказали экстренную помощь, неизвестно. Как и неизвестной остается судьба вдруг опустевшего здания отделения на Курнатовского, 79. У роддома постройка была в оперативном управлении, но по факту это госимущество, значит, и дальнейшей его судьбой будут распоряжаться власти Забайкальского края. Одно понятно, что новым арендаторам здания точно придется потратиться на хороший ремонт, в том числе давно протекающей крыши.

Кроме того, пока не оглашены окончательные результаты прокурорской проверки, которую начало краевое надзорное ведомство под контролем Генпрокуратуры — об этом генерального прокурора Игоря Краснова попросила депутат Госдумы от Забайкалья Василина Кулиева. А та, в свою очередь, таким образом отреагировала на поступившее ей обстоятельное письмо о недопустимости закрытия отделения гинекологии на Курнатовского от Марины Мочаловой. Известно только, что прокуратура нашла нарушение при сокращении гинекологических коек в отделении на Курнатовского, так как вопреки требованиям закона в комиссии, которая принимала решение о закрытии, не был включен представитель Читинской городской думы. Но, по словам Оксаны Немакиной, все замечания прокуратуры были устранены, а принятое решение правомерно.

Понятно одно, что без должной предварительной информационной подготовки со стороны Министерства здравоохранения Забайкальского края история с очень непростой и острой тематикой на начальном этапе получилась скандальной и нашумевшей. Как понятно и то, что ведомство достаточно бесхитростно решило избавиться от проблемного актива, не тратя много денег на капитальный ремонт или строительство нового отделения (когда-то были и такие планы), а обойдясь мощностями и средствами существующих медорганизаций при ощутимо меньших затратах ресурсов, но не нервов. Безусловно, женщины-пациентки от всей этой ситуации объективно выигрывают в плане комфортности условий для лечения. Останутся ли они в выигрыше в плане доступности и качества оказания медицинской помощи, мы сможем узнать только спустя время.

Исторических районов со старинными домами в Чите хватает, у каждого своя судьба и проблемы. Надежды на будущее в 2024-м появились у одного из них — «Бермудского треугольника» на пересечении улиц Кастринской, Ленина и Богомягкова.

О планах расселения домов в этом районе стало известно еще в 2023 году, однако все активные действия пришлись на 2024-й. Проект называется «Читинский квартал» — это часть программы комплексного развития территории и мастер-плана города.

На месте печально известных трущоб планируют построить гостинично-деловой комплекс.

Речь идет о расселении шести домов:

Кастринская, 16, — объект культурного наследия «Жилой дом Шатовой И. Н.», 1906–1907 годов постройки.

Кастринская, 14, — объект культурного наследия «Жилой дом Войлошникова И. А.», 1915 года постройки.

Кастринская, 12, — объект культурного наследия «Жилой дом Смирновой В. П.», 1914 года постройки.

Дом с двойным адресом: Богомягкова, 11 / Кастринская, 10.

Два дома на Богомягкова, 13 и 15.

Только один дом из них двухэтажный — первый, остальные — одноэтажные. Жилье хоть и в центре города, но благоустройством похвастаться не может.

Но некоторые жильцы этих домов удивляют. Например, квартиру в 20 квадратных метров на Кастринской, 16, пытались продать за невероятные 10 миллионов рублей. А в ней нет даже туалета.

Даже если закрыть глаза на состояние квартиры, то никак не получается забыть, что этот дом относится к объектам историко-культурного наследия региона. Это значит, что там нельзя ничего кардинально поменять и капитально отремонтировать без согласования с властями.

Для старта работ инвестору нужно расселить 17 квартир, 13 из которых находятся в домах, считающихся культурным наследием. Читинцам предложили выбрать новое благоустроенное (!) жилье стоимостью 110–150 тысяч рублей за квадратный метр в зависимости от площади.

С условиями не согласились собственники трех квартир: двух на Кастринской, 12, одной на Богомягкова, 15. Они считают, что их квартиры стоят дороже — решать вопрос будут через суд. Скорее всего, решение будет не в пользу жильцов, потому что механизм реновации не позволяет завышать стоимость квартиры после оценки, да и власти признают, что жители необоснованно хотят продать свое жилье по цене благоустроенного.

Получить максимум выгоды из ситуации — понятное желание людей. Но каковы были шансы, что они вообще смогут продать квартиры в районе, где никто не хочет жить? Продать квартиру в доме-памятнике — это вообще высший пилотаж, о котором другие и мечтать не могут. Большинство читинцев в подобных разваливающихся домах либо страдают и терпят неудобства всю жизнь, либо сдают жилье за бесценок и покупают новые, ввязываясь в ипотеку, либо вовсе бросают.

Бараки есть бараки. Будь они даже дважды старинными и исторически-культурными. Появление в городе механизма, который сможет такие дома расселять и реставрировать, похоже на чудо. Которое, надеюсь, скоро преобразит наш город.

На канале «Ю» уже несколько лет идет программа «Мама в 16» (16+), в которой девочки-школьницы, родившие в подростковом возрасте, говорят, что ни о чем не жалеют, и советуют поступать так же сверстницам. В принципе посыл совпадает с современной демографической политикой. Так, в 2024-м в России стала незаконной пропаганда осознанного отказа от рождения детей, а по регионам прокатилась волна принятия законов, которые запрещают склонение женщин к абортам.

В Забайкалье, например, будут штрафовать за склонение путем уговоров, обмана, предложений, подкупа. Причем даже если женщина не избавилась от ребенка, наказание настигнет. Оно составит от 3 до 5 тысяч рублей, если склонять будет обычный человек, от 10 до 20 тысяч рублей — если должностное лицо, от 30 до 59 тысяч рублей — если юридическое лицо.

Как объясняла министр здравоохранения Забайкалья Оксана Немакина, цель закона — защитить право женщины на выбор и повысить рождаемость в крае. По словам министра, есть факторы, которые влияют на то, сделает женщина аборт или нет, и зачастую причиной становится несогласие кого-то из членов семьи, поэтому давление на беременную женщину в вопросе прерывания беременности должно быть запрещено. Причем оштрафовать могут даже мужа, который тоже участник процесса и вполне может иметь свою точку зрению по поводу своевременности и необходимости пополнения семейства.

Возвращаясь к беременным школьницам, хочется понять, почему при том, что аборт выставляется убийством нерожденного, никто не говорит о том, что нужно пользоваться контрацепцией, чтобы не задумываться впоследствии о прерывании беременности. Почему в пресловутой борьбе за рождаемость забыто элементарное: девочки, если вы не будете предохраняться, вы не только можете получить подарок в виде нежданного ребенка, но и букет не самых приятных болезней.

Как будто в этой борьбе мы забыли, что потомство должно быть здоровым, матери — счастливыми, семьи — хорошими. А дети должны оставаться детьми, а не становиться взрослыми только потому, что ни дома, ни где-то еще девочкам и мальчикам не объяснили про контрацепцию, к абортам склонять запрещено, а мальчики (отцы то есть) к тому же не задумываются, что секс — это не только удовольствие, но и ответственность за маленькую девочку, ее здоровье и будущее.

Почему то, что девочка родит в 16, считается нормальным? Почему считается ненормальным половое воспитание, позволяющее родить в момент, когда родители готовы ответственно подойти к воспитанию достойных и здоровых граждан страны? Почему в конце концов разговоры о контрацепции практически оказались под запретом?

Вопросы, конечно, риторические, отвечать никто не будет. Но есть мнение, что бороться за детей нужно не таким способом, а объясняя и разговаривая с теми, кто этих самых детей подарит миру, особенно, если это подростки.